К нему (СИ) - Згама Наталия Николаевна "НаталиГриценко" - Страница 1

К нему

Глава 1

Ночь разрывала своими когтями мою душу. Именно в период сумерек и в самый пик ночной тьмы, на разум накатывают плохие мысли. Я уже целый год сижу одна в своей комнате, спрятанная в этот панцирь из четырёх стен. Это мой кокон, наверное, надолго. Мне всего девятнадцать лет, а такое впечатление, что я уже прожила целую половину жизни, причём не лучшую.

Луна наполнила всю комнату своим светом. Меня этот свет раздражал ещё больше, и я укрылась в своей постели с головой, и даже это не помогло. Слёзы хлынули потоком. Но я не рыдала, как полоумная, а лежала неподвижно с закрытыми глазами. Спустя пять минут, которые длились бесконечно долго, я снова села на край постели. Казалось и щёки высохли уже от слёз, а мысли по какой-то невидимой команде просто исчезли. В этой неподвижной позе я просидела не меньше часа, глядя в одну точку. Сомневаюсь, что я даже моргала за это время. Настолько было тошно от всего.

Время до пяти утра так и прошло, пока я окончательно не изморила своё тело усталостью, а мозг раздумьем. Но, как только накатил сон, я подорвалась с постели от ужаса. Мне казалось, что чьи-то стальные руки хватают меня, а ужасающее лицо неживого существа смеётся, стоя прямо надо мной. Снова страшный сон. И так каждую ночь. Я наверное уже схожу с ума. Меня точно кто-то проклял….

Спать я уже не могла, и вообще боялась, чтобы снова не видеть эти кошмары. Включив занудный телевизор и без звука пересматривая каналы, я окончательно проснулась и пришла в себя. Слава богу, уже светает! За дверью моей спальни слышаться шаги мамы. Она переживает — сплю ли я, но услышав, что я не сплю, входит в комнату.

— Доброе утро, солнышко! Ты что снова не спала? — встревожено говорит мама.

— Доброе утро! Да, снова.

Я злюсь сама на себя оттого, что не могу ответить маме без раздражения в голосе. Но у меня не получается после стольких месяцев (или даже больше) без нормального сна и кучей переживаний нормально реагировать на вполне приемлемые вопросы. Родные не виноваты в том, что я такая глупая и переживаю каждое неприятное и тяжёлое происшествие во стократ.

— Тебе нужно поспать, Мия! — с той же тревогой говорит мама, делая вид, что не замечает моего раздражения.

— Я позже выйду. Наверное посплю.

Понимая, что меня сейчас лучше не трогать, мама выходит из спальни. Я выключаю телевизор и беру очередную книгу. Читать по пятьсот страниц за полтора дня для меня стало спасением. Это немного отвлекает от своей собственной жизни и погружает в совершенно другой мир. Наконец, когда просыпается и папа, я вылезаю из своего заточения, в которое сама же и спряталась.

Перекинувшись обычными пожеланиями доброго утра, мы все до жути по обыденному приступаем к своим делам. Я по утрам стала всё время пить кофе. Горьковатый вкус напитка слегка расслабляет нервы и бодрит тело.

Выглянув в окно, понимаю, что весна уже полностью вытеснила зиму, и на улице тепло. Снова не позавтракав, мне нехотя пришлось одеваться и выходить в университет. Не хочется ни наряжаться в платье, ни краситься, ни вообще смотреть на себя в зеркало. День — как день, я — как я. Натянув джинсы и тунику, я схватила свою набитую сумку и вышла. Легкий прохладный ветерок взбодрил ещё сильнее. Наверное теперь я могу уже жить почти без еды и без сна. Почти, как монахи, которые питаются сухариками и водой, а остальное время проводят в молитве. Но я почему-то молиться не могу. Мне кажется, что бог вообще меня не слышит. Все девятнадцать лет не слышал. По крайней мере, в моей жизни было всё одинаково скучно, и лишь изредка (очень изредка) что-то происходило приятное.

Я вошла в свой наскучивший университет. Хотя, учёба сама по себе мне нравится, но отношения преподавателей портили всё. Поэтому мне не хотелось ни сидеть дома в своём коконе, ни долго засиживаться на парах. Но, спасибо всё-таки нашему деканату, что нам ставят не много занятий. Проходит десять минут лекции и только сейчас начинают сползаться опоздавшие. Моя подруга Джулия тоже в их числе. Я пытаюсь перебороть сонливость, и взбадриваюсь, когда она всё-таки садиться рядом и начинает что-то тихо говорить.

— Фух, я ничего не пропустила? — доставая из сумки тетрадь для лекций, спрашивает подруга.

— Ничегошеньки.

И я снова впадаю в своё состояние «оцепенения». Пытаюсь вникнуть в слова преподавателя, но от недосыпания снова цепенею, превращаясь в живую статую.

— Что вы будете делать на защите, если не знаете элементарных вещей? — говорит преподаватель, и я вздрагиваю от этих слов.

Я вообще не думаю о защите диплома. Всё равно все защитим. Ещё целый год. В моей голове совершенно другие мысли о том, что я буду делать после пар и как сбегать от одиночества.

— Идём по магазинам? — спрашиваю я у подруги.

— Не знаю… делать так много. Идём ненадолго.

Я знаю, что это «ненадолго» затянется часа на два и я рада такому повороту событий. На два часа меньше мучений и дурных мыслей. Под конец лекции я начинаю ёрзать на стуле от нетерпения поскорее выйти на улицу. Наконец раздаётся звонок, и мы со всей группой идём к другой аудитории. Эта лекция гораздо хуже предыдущей. На ней моё «оцепенение» не прекращается ни на минуту, и я, как робот записываю конспект, вообще его не понимая. Опять же из-за этого крутится мысль, что скорей всего это я дура, что не могу осмыслить суть предмета. Джулия замечает мою кислую физиономию.

— Чего такая сердитая? Не ела что ли?

Мы начинаем хохотать, и я немного веселею.

— Как ты догадалась?

— Ой… не хочу тебя расстроить больше, но после этой пары мы ещё и спать захотим…. Блин, я хочу уже есть!

Но мне не хочется ни есть, ни думать, ни вообще что-либо делать. И после последней лекции, записанной «на автомате» мы идём с Кристиной в центр по магазинам. Как хорошо, что университет рядом с домом и в самом центре города!

Перейдя через дорогу и пройдя мост, мы заскакиваем в первый магазин с одеждой.

— Вау! Это платье обалденное! — говорит подруга.

— Ага. А ты цену видела? — заметив немалую стоимость на бирке, говорю я.

— Ого!

И мы направляемся дальше. В кошельке денег на булочку с чаем, а я раздразниваю себя ещё и красивыми вещами, которых не могу себе позволить. Наверное я в какой-то степени мазохист. Два часа пролетели, что я и не заметила. На телефон стала звонить мама.

— Ты скоро домой, доча?

— Да, уже иду.

Представляя себе очередную картину, где я как обычно обедаю после университета, потом снова прячусь в свой панцирь, настроение становится ещё хуже. Мы доходим с Джулией до перекрёстка, где она идёт в одну сторону, а я — в другую.

— Ладненько, до завтра.

— Давай, пока.

Чмокнувшись в щёку, мы расходимся по домам. Непонятная усталость накатывает на тело, как только я переступаю порог дома. Переоделась. Пообедала. Вспомнила, что у меня есть интернет, в котором некоторое время можно ещё прятаться до сна и вошла в сеть. Куча знакомых и не знакомых людей онлайн. Переписываюсь с несколькими, которых никогда не видела в живую. С какой-то Анной и Давидом. Давид забавный. Печально конечно, что виртуальное общение никогда не заменит живое. Так бы я могла жить в этом маленьком мирке и зарыться в нём с головой, чтобы забыть про свою реальную жизнь. Как же всё просто в сети. Наконец-то, мне надоело сидеть в одной позе, и мои собеседники вышли из «онлайн». Я иду в проходную комнату, надеясь, что хоть родители будут находиться рядом и будет не так одиноко. Но папа работает, а мама крутится на кухне, готовя ужин. Всё, как всегда. Так снова подкрались сумерки. Родители пошли спать, а я села на кровать. Читая, включила телевизор, чтобы ощущать хоть какие-то голоса и не сойти с ума от одиночества. Спать не получается никак. И снова ложу книгу, сама ложусь в постель, пытаясь уснуть. Час мучений…второй… да что же за наказание такое? Спасай меня, моя книга!

Ночь прошла как обычно почти без сна. Под утро я заснула и через час снова проснулась. Снова кошмарный сон. Пол часа, лёжа в постели, я ворочалась, и опять заснула. Пять минут — кошмарный сон…. О, Господи! Что мне делать? Я сажусь на кровати и рыдаю. Сколько уже можно? Мне что вообще спать нельзя?