Алмазы для Золушки - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 53

– Встаём, встаем, – благодушно отозвался Жак.

Кира потянулась, отгоняя сон, и вдруг застыла, будто вспомнив что-то.

– А где ты был всю ночь? Пошел провожать этого жреца недоделанного – и пропал!

– Пришлось ему долго объяснять, что он начальник над быками, а не над нами…

Кира села, провела ладонями по лицу.

– Так ваша дружба дала трещину?

– Да, дружбы никакой-то и не было. Так, общие дела. Думаю, они закончились…

– Ну и хорошо! Это такой скользкий тип, что от него лучше держаться подальше.

– Что тебе снилось? – Жак попытался переменить тему.

– Не помню… А тебе, наверное, богатство приснилось или повышение по службе.

– Почему ты так решила? – изобразил удивление Жак. Хотя действительно был удивлен ее чутьем и умением определять скрываемые чувства.

– Настроение у тебя больно хорошее. Как будто дома, за завтраком…

Они вышли на лужайку, умылись водой из пластиковой канистры. Луи помахал им от своей палатки.

– Надеюсь, сегодня у нас будет обычный рабочий день, без поножовщины и разговоров с духами, – крикнул он.

– Разделяю твои надежды, старина! – ответил Жак.

Со стороны северной окраины послышалось мычание и отрывистые окрики на языке буру – пастух гнал стадо на выпас.

«Чёрные леопарды» уже завтракали, таская ножами куски тушёнки из консервных банок. Чуть поодаль расправлялись с бутербродами и кофе из термосов Бонгани и Траоле. К ним присоединились Луи и Клемент Петерс.

Рафаила нигде видно не было.

– Где ты собираешься сегодня брать пробы? – спросил Траоле.

Геолог пожал плечами.

– Где скажет Рафаил. В прошлый раз он заставил меня отбивать куски скальной породы, а это заведомо дурное дело. По ним ничего определить нельзя…

– Не нравится мне этот тип! – прогудел Бонгани. – По-моему, он не ищет месторождение, а таскает нас туда, куда ему нужно!

– Неужели он так хотел вернуть себе место жреца племени буру? – криво улыбнулся Траоле.

– Всяко бывает! – без особой уверенности буркнул полковник.

Умывшись, Жак нырнул в палатку и вернулся с двумя железными банками.

– Выбирай: говядина или курица? – протянул он консервы Кире.

Та смотрела сквозь него невидящим взглядом.

– Что с тобой? Ты не заболела?

– Нет. Всё нормально. Просто…

– Что «просто»?

– Я знаю, где месторождение. Вспомнила!

Она обвела взглядом кроны деревьев, возвышающихся над крышами селения. Жак помахал рукой Бонгани – скорей сюда. До сих пор Жак держался с полковником африканской контрразведки подчёркнуто вежливо, хотя и несколько отстранённо. Сейчас этот панибратский жест заставил Бонгани броситься к нему едва ли не бегом, по пути сунув свой бутерброд и термос подвернувшемуся «леопарду». Он понял, что случилось нечто сверхъестественное.

– Что такое?!

Жак молча кивнул на Киру, и та взволнованно затараторила:

– Отец говорил, что когда нашли месторождение, они поставили лагерь в тени высокой чёрной скалы. Он рассказывал об этом несколько раз. Чёрная скала в виде трубы. Он так и говорил – в виде трубы. Я видела вдали такую скалу, когда мы сюда летели. Она находится недалеко от центра месторождения! Рядом!

К ним уже подходил Траоле, следом шёл Луи, внимательно прислушиваясь. Последнюю фразу он разобрал.

– Тогда и пробы брать незачем! – сказал геолог. – Полетели прямо к этой скале!

– Конечно! – кивнул полковник. – Собираемся!

– А вот и наш великий жрец! – воскликнул Луи.

Обернувшись, Жак увидел приближающегося Рафаила. На этот раз он был не в наряде быка, а в камуфляжном комбинезоне члена экспедиции. За спиной висел тощий рюкзак. Но Жак знал, что на самом дне, прикрытый бельем или свитером, лежит кожаный мешочек – цель всей жизни Ловкого Антуана из второго взвода. И отдал тот ему, конечно, не половину алмазов: может быть, треть, а то и меньше… Ничего, к этому вопросу они еще вернутся…

– Ну, ты, клоун! – агрессивно встретил жреца Бонгани. – Зачем ты нас сюда притащил?! Зачем заставил скалу отбивать на пробы?! В какую игру ты играешь?!

Выбитый из колеи такой встречей, Рафаил не сразу нашелся с ответом.

– Нет, какая игра? Мы же месторождение ищем…

– Так месторождение возле черной скалы, которая торчит тут неподалёку, как заводская труба! И ее было видно из вертолета, когда сюда летели! Ты что, ослеп?!

Рафаил ошарашенно молчал.

– Что скажешь? – Бонгани на глазах наливался злостью.

– Да не видел я из вертолета никакой скалы, – Рафаил развел руками. – И потом… Сколько лет прошло, сколько скал мы облазили… Разве упомнишь – какая на что похожа?

Полковник молча сверлил его взглядом.

– Если ничего не помнишь, зачем же ты привёл нас сюда? – рука его легла на рукоять пистолета. – Видно, придется тебя вычеркнуть из списка экспедиции…

В некотором отдалении разворачивалась утренняя жизнь буру. Пастухи уже увели свои стада на отдалённые выпасы, женщины покормили детей и занялись хлопотами по хозяйству. Кто-то вытряхивал соломенные циновки, кто-то латал тонкими прутьями плетёную стену жилища. На площади небольшая толпа, под звуки там-тамов, несла что-то от фигуры Великого Буру в сторону оврага.

– Что там происходит? – спросил Траоле.

– Джикони хоронят, – пояснил Рафаил.

– Какого Джикони?

– Бывшего жреца. Которого я вчера это… Победил… – Ловкий Антуан взбодрился. – Так что убивать меня нельзя, племя не поймет! Вчера был честный поединок, а сейчас я жрец – лицо неприкосновенное! И потом, босс, жизнь-то у меня была нелегкая – воевал в Легионе, двадцать лет среди дикарей, сколько раз меня убивали, сколько по голове били… Все это памяти не способствует!

Смерив его недобрым взглядом, Бонгани убрал руку с оружия. Рафаил перевел дух.

– А почему вчера назначение нового жреца праздновали все, а старого хоронят только три десятка человек? – спросил у него Траоле. Тот усмехнулся.

– От живого жреца всем польза, а от мертвого – никому. Его клан поневоле пришел, да может, еще кто-то, кому он хорошее сделал… А у остальных свои дела есть, им некогда бывшему почести воздавать!

Жак наклонился к Кире.

– У дикарей точно так же, как у нас: если нужен – у тебя много друзей, а не нужен – никого вокруг! Согласна?

Она покачала головой.

– Нет, у дикарей все же поцивилизованней: собрались, обряд провели, хоронят под музыку… А могли бросить на съедение шакалам…

– Тоже верно!

Собрав палатки и рюкзаки, участники экспедиции двинулись к вертолету. Возле него толпились воины буру с копьями и щитами, в боевой раскраске. Враждебности они не выказывали – просто стояли и негромко о чём-то переговаривались, поглядывая в сторону идущих.

– У них что, военное положение? – поинтересовался Луи.

Ему никто не ответил, потому что ответа никто не знал. Но ощущение было не из приятных, все напряглись, а «леопарды» положили поклажу на землю, освободив руки и приготовив оружие.

Однако никаких препятствий буру не чинили. Возглавлявший их вождь Бабатанд, в белой накидке и высоком головном уборе, приложил руку к сердцу и, наклонив голову, приветствовал Бонгани.

По знаку Бонгани подсобники-амбунду поднесли к вертолету брошенные вещи, вместе с двумя «леопардами» быстро и слаженно перекидали снаряжение в салон и принялись раскладывать его как можно компактнее, а «леопарды» встали по обе стороны люка с автоматами наизготовку.

Первой из пассажиров на борт взошла Кира. В иллюминатор ей было видно, как к вертолёту стремительно, затылок в затылок, выходят еще воины буру. Они выстраивались в шеренгу вокруг летающей машины, острия копий хищно поблескивали на солнце. Кира подумала, что это почетный караул, выказывающий уважение к улетающим гостям.

– Спроси, что им нужно, – крикнул Бонгани переводчику. Ему происходящее не нравилось.

Ннамди перевёл вопрос, но буру молчали, а вождь Бабатанд жестом предложил полковнику пройти в вертолет сквозь узкий проход, оставленный в шеренге почетного караула. Если, конечно, это действительно был почетный караул.