Сталки. Затмение (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 48

Мятежник уже запрыгнул на крыло и собрался было залезать в открытую кабину, как вдруг кто-то совсем рядом скороговоркой крикнул:

— Стоять, не двигаться, бросить оружие, вы окружены, сдавайтесь, и мы сохраним вам жизнь!

Пилот не успел ничего сообразить, а тем более сделать. Уже на первых словах его столкнули с крыла машины на снег и выбили из руки плазмер. Когда требование прозвучало до конца, мятежник уже сидел на снегу с поднятыми руками, его держали под прицелом четверо солдат, а ещё один, держась сбоку, чтобы не перекрывать линию возможного огня, вытаскивал из набедренного кармана экипировки врага его бластер.

«Вот чёрт, — подумал пилот. — Меня взяли в плен! Но не убили — значит, рассчитывают на мою помощь… Что делать? Если я им помогу, меня убьют свои; если откажусь, — эти. Что же делать?..»

Тем временем солдаты расступились, продолжая, однако, целиться в него, и пилот увидел, что к нему подходят две фигуры: одна — в такой же чёрной броне, как у всех; другая, чуть поодаль, — в чём-то более… светлом. «И без шлема», — с удивлением понял мятежник, на миг включив тепловизор.

Тот, кто в броне шёл спереди, вплотную приблизился к пилоту и сел на корточки напротив него. Затем непроницаемо-чёрный щиток шлема приподнялся, и мужской голос тихо спросил по-английски:

— Жить хочешь?

Пилот подумал, прежде чем ответить. С одной стороны, он был верен идеям Фокса и настроен решительно против федералов — но с другой, умирать за эти идеи он был… не настолько готов. Если бы его машину взорвали там, на орбите, или пристрелили без разговоров при нынешней атаке, он мог бы сказать, что погиб гордо. Но самому идти на смерть лишь для того, чтобы помешать врагам осуществить какие-то их планы… которые они теоретически могут осуществить и без него, и в таком случае его гибель окажется ещё более напрасной… Нет, вот этого он бы точно не пожелал.

— Хочу, — ответил пилот через внешний динамик.

А что ему ещё было отвечать, если не это?!

— Согласен нам немного помочь?

— А… если я откажусь, вы меня убьёте?

— Теоретически в том случае я имею на это основания, но мне бы этого не хотелось. Ты станешь нашим пленным и на предстоящем после победы Федерации суде получишь большой срок. А если поможешь, обещаю выторговать тебе минимальное наказание с учётом твоего участия в вооружённом бандформировании. Ну так как, согласен?

Пилот снова задумался. Если он согласится, а федералы всё-таки проиграют, то ему крышка. Если откажется, но те проиграют, — возвращение без санкций в ряды мятежников. А если — если! — военные победят, то выполнится одна из двух обозначенных собеседником перспектив.

Всё просто. Два раза подбросьте монетку, и если результат какого-либо броска покажется неудовлетворительным, выберите противоположное.

— Нет, — ответил пилот. — Я отказываюсь. Надеюсь, что вы сейчас играете честно и не нарушите свои обещания.

— А вы честно поступали, когда разжигали здесь бунт, а потом напали на мирную планету?

На это мятежник не нашёл, что сказать.

— Снимай шлем и комм, — приказал собеседник.

— Но тут холодно…

— За всё нужно отвечать. В том числе и за отказ от сотрудничества. Так что быстро, пока у меня не кончилось терпение.

Пилот молча снял чёрную полусферу шлема и, сбросив с левой руки бронеперчатку, отсоединил часть рукава брони с встроенным браслетом связи и управления.

Миронов (а с мятежником говорил именно он) взял у того вещи, отдал кому-то из бойцов и кое-что сказал по оперативной связи.

Через несколько секунд пилот увидел, как солдат, чуть отошедший от остальных, бросил конфискованные шлем и комм на снег и выпустил в них очередь из плазмера.

— Встать, руки за спину! — приказал Миронов.

Пилот послушался и вскоре почувствовал, как на запястьях — стыках перчаток и рукавов с возможностью герметизации — защёлкнулись наручники с квантовым замком. Те самые, что ещё прошлым вечером соединяли лодыжку одного из экологов с ножкой стола в месте, которого теперь уже не было.

— А теперь пошли!

Кто-то подтолкнул пилота в спину, уперев в пластины брони дуло плазменного ружья, и тот с тяжёлым сердцем направился в середине колонны солдат прочь от своей машины.

Миронов и Зелма остались вдвоём у истребителя.

— Давай ты поведёшь? — предложил подполковник. — А то я даже ни разу на симуляторе не летал, предпочитая этому прокачку мозгов…

— Хорошо. Залезайте следом, — сказала разведчица и первой запрыгнула на крыло машины.

Миронов вслед за ней забрался в кабину истребителя, захлопнул её фонарь, на глазок прикинул объём и получил, что, кроме пилота, здесь могут ценой представимых усилий разместиться ещё три или даже четыре человека. Сказал об этом Зелме.

— Значит, пять машин — от двадцати до двадцати пяти человек, а если учесть, что кто-то из мятежников может согласиться сесть за штурвал… — пробормотала разведчица, запуская программу диагностики. — То есть, если я правильно понимаю, вы хотите отправить на штурм вместе с остатками наших бойцов ещё и… сталков?

— Зелма, пойми, эта планета — их дом, и если на неё нападают, то жители имеют право защищаться. А мы берём эту обязанность на себя и тем самым лишаем их этого права. Думаю, они сами хотели бы побороться за свою свободу. А насчёт того, что они могут погибнуть… Знаешь, на вражеской базе сейчас находится человек двадцать сталков-«повстанцев». Они сами выбрали это и, когда мы прилетим туда, с большой вероятностью обратят против нас оружие, которое им предоставят. Так почему же мы должны мешать «своим» сталкам сражаться вместе с нами?

— Хорошо. Но у меня условие. Когда мы прилетим… давайте не будем стрелять в тех местных? Они заслуживают разве что суда… но не смерти.

— А кто её заслуживает? Пилот, которого мы взяли в плен, ты, я, Матвей, убитый предателями, сталки, погибшие при первом налёте, или, может быть, Фокс?!

При упоминании имени эколога по лицу Зелмы пробежала тень. Миронов понял, что сказал что-то не то, и поспешил сменить тему:

— Ну как, можем уже взлетать?

— Да. — Разведчица движением пальца стёрла с голоэкрана уведомление бортового компьютера об удовлетворительном состоянии всех систем и запустила двигатель. — Товарищ подполковник, прошу вас сообщать мне с точностью до десяти метров местонахождение наших боевых групп и отрядов мятежников, чтобы я знала, куда стрелять.

— Конечно, Зелма.

— Спасибо.

Разведчица надела кислородную маску, тронула рычаг управления двигателем и потянула штурвал на себя.

Истребитель плавно поднялся над верхушками деревьев (изменяемый вектор тяги позволял взлетать в том числе и вертикально) и, набирая скорость, полетел на юг.

А в это время на покинутое им место посадки прибыли пятнадцать боевиков. И, не найдя машины на месте, остановились в недоумении.

Потом кто-то обнаружил в луже растопленного снега оплавленные останки чьего-то шлема и коммуникатора. Всё стало ясно, но изменить ничего было уже нельзя.

Оставалось разве что сообщить об этом начальству.

* * *

Спутник Сталкерры, 14:27.

Фокс вышел из столовой и направился по коридору в свой кабинет, чтобы там включить релакс-программу и на часик выпасть из этого мира. Если повезёт, даже на два, пока сталки видеолекцию смотрят… Остальное придётся восполнять ночью.

В воздухе витал еле уловимый запах металла. Фокс скривился. «М-да… может, надо было поместить Зелму в сектор без стального покрытия стен и пола?..» — подумал он и, вспомнив после этого о своей главной заботе, открыл на ходу голографическую карту нужного района Сталкерры.

На первый взгляд там всё было в порядке: так же — пять крупных точек истребителей, множество мелких точек остававшихся в живых боевиков, маяка разведчицы нет. Фокс собрался было выключить голопроектор браслета, как вдруг заметил, что машина, приземлившаяся в десятке километров на северо-запад от того места, где до этого утра располагалась деревня, неожиданно начала двигаться на юг.