Сталки. Затмение (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 13

Обоим Зор отвесил по затрещине, а потом проговорил:

— Так, теперь давайте разбираться. Если что, я слышал всё, что сказал Лас, поэтому и у меня возникли некоторые вопросы. Нурс, это правда? Только не ври: я сразу это почувствую. Итак, я жду ответа.

Иша с испугом взглянула сначала на Зора, затем на мужа, который сидел на снегу, опустив глаза. Открыла было рот, но так ничего и не сказала: наверное, потрясение было слишком сильным.

Остальные тоже смотрели на Нурса — с ожиданием, что же тот, наконец, ответит.

Прошло несколько секунд. Вдруг велк вскинул голову и, по очереди глянув в глаза всем, спокойным голосом сказал:

— Да, это правда. Долгое время я служил тем, кто наблюдал за вами, кто придумывал, как вас можно использовать, кто готовил сегодняшнее нападение на Сталочную. Они нашли меня в лесу пять лет назад, увидев на снимках, сделанных разведывательным беспилотником с орбиты, мой домик в нескольких врестях от Трубы. Естественно, это их заинтересовало, и они послали ко мне пару переговорщиков, чтобы завербовать меня в качестве своего агента влияния на Сталкерре. Я тогда был ещё настроен против этой, как казалось мне, прогнившей системы, поэтому согласился. Мне дали защищённый браслет, чтобы держать связь, и сказали временами незаметно проникать в Сталочную и подбрасывать туда, а именно — в дом Совета, клочки брешти с информацией о мире (я имею в виду всю обжитую Галактику) и с угрозами в адрес велков, которые противились прогрессу и не желали разделять моих теорий о мире, выведенных мною ещё до моего побега. Звездопад должен был стать поистине эпохальным событием в истории нашей деревни, дать нам понять, что есть что-то и по ту сторону неба, — а в итоге лишь вызвал у нас сверхспособности и привёл к изобретению вредомеров… Кстати о вредомерах… Лас, тебе когда-нибудь приходило в голову, как твой отец мог придумать их конструкцию?

— Ну… — замялся юноша. — Ведь всем было известно, что он умный и трудолюбивый сталк… Мне он всегда говорил, что на него будто снизошло озарение, и он собрал первый прибор; когда понял, что тот работает, — ещё один… и так далее…

— Я какое-то время назад разобрал свой вредомер полностью — вон, Плющ может подтвердить… И знаешь, что я обнаружил? В устройстве были части из материалов, которых в деревне нет и быть не могло! Стеклянная трубка с инертным газом, обмотанная металлической фольгой; аккумулятор, для такого устройства практически вечный, заделанный в деревянный корпус; шарнир, на котором был закреплён молоточек… Плющ, тебя ничего из этого тогда не удивило?

— Я… не думал, что… всё это не могло быть сделано здесь… — промямлил Плющ. — В конце концов, все знали, какой умелец отец Ласа…

— При всём его мастерстве, чтобы изготовить из имеющихся материалов рабочий дозиметр — хотя бы один! — потребовались бы месяцы упорного труда. И то в таком случае прибор бы не работал. Единственное объяснение тому — это что и твой отец, Лас, тоже служил мятежникам. Прости, но это правда: в один из своих недавних сеансов связи я задал им вопрос об этом и получил чёткий, недвусмысленный ответ. Так что я не один в этом замазан, как оказалось.

— Это ложь… — прошептал Лас. — Этого не может быть…

— А смысл мне теперь врать? — развёл руками Нурс. — Вы меня уличили, и я имею право рассказать всё, что знаю. Тем более, что я сегодня фактически отрёкся от службы врагам.

— Это вы сейчас, чтобы защитить себя, говорите…

— А смысл? Самое главное вы уже знаете… После того сеанса связи я закопал коммуникатор за домом, потому что не смог разбить устройство: сейчас их такими делают, что… И больше на связь не выходил. Хотя, думаю, мне звонили. И теперь у них главная цель — уничтожить меня, желательно — вместе со всеми, кто будет рядом. И забрать Лину к другим мятежникам как зачинщицу восстания и соответственно наиболее перспективного будущего агента. Поэтому в скором времени — либо ночью, либо с утра — сюда должны высадиться новые десантные отряды. И тогда уж кирдык всем, в том числе и военным.

— Меня… хотят забрать?! — раздался рядом со всеми чей-то взволнованный звонкий голос.

Сталки повернулись на звук и увидели, что около них стоит Лина с ошеломлённым выражением на лице и в растерянности переводит взгляд с Нурса на Зора и обратно. Остальные для неё, казалось, в этот миг не существовали.

На её появление все отреагировали по-разному. Лас, Плющ и Ксюня нарочно отвернулись, Зор нахмурился, Нурс вновь опустил глаза, а Иша приоткрыла рот от изумления.

— Лина, это правда — всё то, что ты сделала? — спросила она.

Сталочка потупилась, не зная, что ответить в своё оправдание.

— Значит так, — сказал велк Зор, выпуская из железной хватки плечо Ласа; одновременно с этим Иша отпустила Плюща, которого держала за руку. — Я не хочу ни обвинять никого, ни оправдывать. Но в нынешних обстоятельствах мы не имеем права на выяснение отношений. Только вместе мы сможем противостоять врагам и пробовать спастись. Поэтому любые разбирательства надо отложить до тех пор, пока всё не наладится. А уж тогда воздастся всем и сполна. Это ясно?

— Вполне, — кивнул Нурс и встал. — Давайте, что ли, в деревню вернёмся — заодно и погреемся, и за Омелем присмотрим…

— Вы идите, — сказал Зор. — Мне пока надо подумать, где детей разместить…

— Можно мне с вами? — спросила у Нурса Лина. — Там же Омель, мы с ним самые близкие друзья…

Плюща передёрнуло при этих словах; он отвернулся и сплюнул на снег, чего обычно себе не позволял.

Нурс скользнул взглядом по молодым людям и вздохнул:

— Увы, Лина: видишь, тут тебе не рады… Думаю, и пожить тебе надо будет отдельно. Мне очень жаль, но твои родители вместе с ещё половиной деревни погибли при нападении. Может, ты слышала из леса взрывы…

— Слы…шала… — всхлипнула Лина и закрыла ладонями лицо.

Повернулась и отошла на пару шагов от группы сталков, сотрясаясь от еле сдерживаемых рыданий.

Зор стал снова собирать выживших детей вместе, а то они немного разбрелись в стороны внутри кольца солдат; а Нурс, Лас, Плющ, Ксюня и Иша направились в пожжённую, порушенную, но ещё до конца не уничтоженную деревню.

— Э, вы куда?.. — спросил один из бойцов, карауливших местных жителей на берегу.

— Спокойно; у нас там есть дела, — на чистом русском ответил ему Нурс, и солдат заткнулся.

А пока тот не придумал, что ответить, пятеро сталков прошли через кольцо охраны и вошли в Сталочную.

* * *

19:56.

Пока местные непонятно зачем шли в догорающее селение, Миронов, уже отпустивший второе отделение размещаться в уцелевших домах и заодно присмотреть место для содержания пленника, связался с бойцами, который в данный момент ловили в лесу экологов-предателей. Точнее, с командиром отправленного в лес стрелкового взвода.

— Как дела, Налимов?

— Находимся в паре километров к северо-западу от вас, преследуем «зелёных». Они примерно в пятидесяти метрах, удаляются, при нашем приближении отстреливаются и разделяются. Мы стараемся их окружить, но пока они от этого уходят! Ничего, ещё пара минут, и… Твою ж!.. Началось!.. — Послышались звуки перестрелки. — Товарищ подполк… они разбегаются! Всем разделиться! Не дайте им уйти!

Связь прервалась: взводный, похоже, переключил канал в шлеме.

«Только бы окружили… — подумал Миронов. — Жаль, что я сам не могу там ни на что повлиять… Ладно, пока тоже пойду в деревню: мне ведь тоже надо где-нибудь заночевать…»

И, сдвинувшись с места на юго-восточной окраине, подполковник пошёл в сторону Сталочной.

Вид дотлевающих остатков большинства строений заставил его опустить взгляд, хоть Миронов и был в шлеме, закрывавшем его физиономию, и с трудом унять дёрнувшееся было веко.

«Опоздали… — с досадой подумал он и до боли стиснул зубы. — Эх, сразу надо было посылать сюда половину наших сил, чтобы пресечь высадку десанта до возможных последствий! Но эту ошибку исправить уже нельзя. Главное теперь не натворить новых».

В этот момент ожил внутренний динамик шлема: