Вера Алексеевна в академии боевой магии (СИ) - Либрем Альма - Страница 78

Они с Альбином пулей вылетели из академии и помчались к тому, что осталось от берёз. Прежде прекрасные, высокие, живые деревья почернели, словно кто-то целенаправленно выжигал их, и шатались на ветру, готовые вот-вот сломаться.

- Он их выпил, - выдохнул Альбин. – Все до единого.

Лайониэлла было довольно просто различить на фоне чернеющей земли и чёрных берёз. Он, наряженный во всё белое, стоял совсем близко ко рву и, как показалось Верене, злодейски улыбался. В руках мужчины сверкало оружие – та самая боевая шпага, которая, как думала девушка, осталась у Коллума. Но ведь гном, наверное, и не думал следить за оружием…

Джеймс лежал на земле. Его удалось рассмотреть не сразу – тёмная одежда легко сливалась с землей, и только бледное лицо журналиста казалось белесым пятном на фоне земли.

- Стой! – крикнул Альбин. – Это не дух! Он всё равно не подарит тебе твою вечность!

Лайониэлл – или, может быть, его звали иначе? – поднял голову, отзываясь на крик, и злодейски усмехнулся. Гримаса исказила его прежде казавшиеся приятными черты, и Верена видела, как буквально сползала магическая завеса, прежде делавшая его эльфом. Уши уже не были достаточно острыми, черты лица расплывались, теряя привычную тонкость.

Он был таким же эльфом, как Зорах или Данелия – полутроллями.

- Вот как! Пришла моя драгоценная возлюбленная и её горе-ухажёр с демоническими наклонностями, - хохотнул Лайониэлл. – Лучший студент этой неточно элитной академии! И тут без тебя не обошлось… И кто же, скажи на милость, дух? Ты? Или она? Кто из вас собирается меня уничтожить, поднять академию и обрушить на меня всю тяжесть её башен? Или, может, этот? – он раздражённо пнул ногой лежавшего без чувств Джеймса.

- Он – точно не то, что тебе нужно! – крикнула Верена.

- Да я знаю, - пожал плечами Лайониэлл. – Можно подумать, я не смог узнать сынка Хортонов! А этот ещё и проболтался, что его тоже зовут Джеймсом… Мерзкий человечишка. Только у него будет долгая жизнь, вы знаете? Была бы, точнее. Как у полукровки. А я – обыкновенный человек с эльфийской душой. И мне не на что надеяться. Если я не подпитаюсь прямо сегодня, то быстро состарюсь и умру. А его жизни мне надолго хватит. Ведь он хоть наполовину, но всё-таки дух. По призванию. Когда-то же у него должен был появиться свой замок, пусть и поменьше нашей академии. Этого мне хватит! А тогда я займусь вами и найду настоящего духа.

- У тебя ничего не выйдет, - Альбин остановился уже у кромки бывшей берёзовой рощи. – Тебе просто не хватит сил.

- Мне? – поразился Лайониэлл. – Ну хватило же сил этому Олафу-олуху устроить представление! Неужели он думал, что кто-нибудь поверит в его рассказ? Что человеку удалось покорить дух и материю!

Верена вздрогнула. Ведь она-то прекрасно знала, что Олафу это действительно удалось. Он смог создать её тело по подобию Ирены Лексен, пусть даже дух оказался всего лишь обыкновенной женщиной, не вовремя умершей в своём мире.

- Оставь его в покое, - попросила она. – Джеймс ведь ни в чём не виноват!

- Он всё время здесь всё пронюхивал, - возразил Лайониэлл. – Пытался пролезть в такие щели, куда не положено совать свой длинный нос всяким людям… Притащил эту паучиху, которая не позволила мне провернуть всё тихонько, пока выступал священник… Я думал, что просто выпью из него энергию, как делал это с его предшественниками, и сосредоточусь на поисках духа, а оно вот как вышло. Но ничего! Найду себе другую академию.

- Ты никогда не получишь вечность, - возразил Альбин.

- Получу! Вот увидите! Я изменю личину, буду таким, что никто не сможет меня узнать… Может быть, я даже вернусь в эту академию и найду того, кто скрывался от меня все эти годы.

Альбин сделал ещё один осторожный шаг.

- Почему ты столько раз пытался убить Верену?

- Мне казалось, что она вносит деструктивный элемент в деяния нашей академии. Я не смог её проклясть, потому что какая-то скотина выставила там серьёзную защиту и сидела на первом этаже. Потом шпага её не убила. И это болото, которое кто-то выжег… Дух? Она была бы отличной приманкой для него, наверное.

- О да, - подтвердил Альбин. – Она прекрасно приманила духа-хранителя. И, чтобы не томить тебя ожиданием, открою большой секрет. Дух-хранитель этой забытой небесами академии – я.

Лайониэлл застыл. Шпага, которую он держал в руках, едва заметно задрожала, готовясь впиться в грудь Джеймсу. Казалось, лже-эльф задумался, а не стоит ли ему сменить жертву и атаковать всё-таки Альбина, вдруг удастся победить?

Было темно, и Верена видела, как вокруг эльфа трещала тёмная магия. Как же, однако, он ловко скрывал свои способности всё это время, притворяясь истинно светлым магом, не способным и искры из себя выжать в ночи!

А ведь и вправду… Днём она не чувствовала ни грамма силы Олафа, а ночью тот себя проявил. Когда же впервые столкнулась с Лайониэллом, то его магия прямо-таки висела в воздухе, хоть её в тёмное время суток не должно быть видно.

Альбин медленно продвигался к нему, вскинув руку с огненным пульсаром. Демон устал, Верена видела это по его выверенным движением, да и она сама не могла уже колдовать – и даже не рисковала войти в бывшую берёзовую рощу, теперь выгоревшую практически дотла. Альбин продвигался, словно тот кот, крался, мягко ступая по земле, и не сводил взгляда с Лайониэлла.

- Ты должен был давно уже умереть, - протянул он. – От старости. Ты – дряхлый старик, а никакой не эльф. Лжец.

- Надо же, как мы заговорили… - Лайониэлл будто бы потерял интерес к Джеймсу. Он прошёл мимо него и теперь тоже приближался к Альбину, готовясь к последнему сражению, в котором наконец-то должен был заполучить вечность, о которой мечтал всё время. – Какие высокие фразы… Всё это очень интересно, но только сегодня я буду на коне. Я!

Альбин швырнул в него огненным пульсаром, но тот разбился о мёртвые берёзы.

- Почему я так люблю эти деревья? Даже мёртвыми они днём не позволяют колдовать тёмным, а ночью – светлым, - ухмыльнулся Лайониэлл. – Природные ограничители. Ты не знал, Альбин? Очень жаль. Потому что ты значительно подобрел за это время, мой дорогой демон. И вряд ли ты сможешь что-нибудь мне сделать.

Верена вдруг осознала – Лайониэлл говорил правду. Его магия, тёмная, склизкая, отвратительная, затопила всё вокруг. А она сама даже шевельнуться не могла, потому что, чтобы пробудить дар, нужна была ненависть, а не желание помочь.

Она увидела, как попытался подняться Джеймс, но вновь рухнул на землю под давлением колдовства. Почувствовала, как дёрнулся Альбин, пытаясь в очередной раз воспользоваться своим колдовством. Но даже академия уже не слышала своего духа-хранителя.

Лайониэлл торжествующе улыбнулся – и пронзил Альбина шпагой.

…Мир вокруг померк. Прежде Верена с трудом различала что-либо в полумраке, теперь же – не видела вообще ничего. Она только чувствовала боль, словно это её, а не Альбина, только что прошили заколдованным оружием. Вспомнила, как кто-то неизвестный сидел на краешке кровати и гладил её по волосам – должно быть, это всё время Альбин приходил по ночам, но старался не выдать себя. Перед глазами полыхали картины прошлого…

Вода во рву вышла из берегов. Верена видела, как медленно поднималась огромная волна – и чувствовала, что переполняющий саму девушку гнев сливался с близкой ей стихией. Она не сдерживала себя; перед глазами всё ещё стоял Альбин, пронзённый шпагой насквозь – спасавший её, всегда готовый прийти на помощь, несколько самоуверенный, но такой родной Альбин… Зачем она, дурочка, отталкивала его столько времени? Зачем?

Вода захлестнула лежавшего без сознания Джеймса, смела обугленные останки берёз и метнулась к Лайониэллу. Тот не замечал стихию, он смотрел на рукоять боевой шпаги, пытаясь через неё вытащить из Альбина силы, рванул оружие на себя – и только отлетел назад, влекомый водой. Шпага осталась лежать в стороне.

Альбин с трудом поднялся на ноги. Он зажимал рану ладонью, но, казалось, не чувствовал, как из неё вытекала кровь, забирая с собой жизненные силы.