Вера Алексеевна в академии боевой магии (СИ) - Либрем Альма - Страница 67

И попытки улизнуть от собственных преподавательских обязанностей.

Она, недолго думая, ринулась вперёд, оказавшись между Джеймсом и земляной горой, и вскинула руки, пытаясь вытолкнуть из себя магию – всю без остатка.

Казалось, на эти несколько секунд весь мир вокруг остановился. Верена не чувствовала усталости, руки у неё не дрожали, и её тело словно существовало отдельно. Время застыло, не позволяя грязевому потоку упасть на неё и придавить к земле, оно встало на сторону Верены на эти короткие секунды. Монстр, рождённый из болота, смотрел на неё из каждого комочка грязи, но боялся напасть, натыкаясь на стену льда.

Девушка запоздало вспомнила, что она не должна колдовать днём. Альбин ведь говорил, что, пока она будет прежней стервой, тренироваться придётся по вечерам, ждать, когда она будет в силе. День – время для светлого колдовства, а не для проклятий.

Но ведь она защищала Джеймса. И магия, должно быть, посчитала это искренним.

Земля вновь забурлила, пытаясь затянуть Верену. Всё вокруг неё пошло волнами, мир вскипал, словно огромный котёл с зельем, вибрировал, бился, что было мочи, пытался поглотить её, как какую-то ошибку чужой магии. Девушка стояла на месте, не подозревая даже, успел ли отбежать в сторону Джеймс, сколько она ещё выдержит в таком темпе и сработало ли на самом деле колдовство, или она уже умирает, а это всего лишь фантом, который породил её воспалённый мозг.

Лёд, которым она сковала болото, медленно трескался. Мелкие крупинки летели в разные стороны, и Верена чувствовала, как особенно острые кусочки впивались в её ладони, обжигали руки, требовали сдаться, чтобы не пережить ещё большую боль. И она была готова к этому…

Но мир успел растаять раньше.

Верена не видела огонь. Она чувствовала его. Пламя не горело вокруг болота, оно проникало в саму его суть, прожигало насквозь, и девушке показалось, что она слышала слова – отрывистую речь, такую несвойственную обычно насмешливому, с яркой улыбкой, застывшей на губах, Альбину.

Но сейчас он был не просто мужчиной с глазами, изредка вспыхивающими красным. Он был настоящим демоном, жестоким, хладнокровным, способным уничтожить своего врага одним щелчком пальцев. И одновременно – духом-хранителем, защищающим свою территорию, стоявшим на своей земле и велевшим ей успокоиться.

Альбина никто не видел. Он оказался по другую сторону земляного вала, почти полностью спрятанный за вздувшимися холмами, и только Верена и, может быть, ещё Джеймс могли понять, что это он колдует, а не болотное чудище вдруг решило остановиться и проявить чудеса гуманизма. Альбин вдыхал эту мысль в огромное болото, он приказывал ему остановиться.

Он говорил, что чудовище пришло на чужую территорию.

В болотной горе появлялись трещины. Пламя выплескивалось через них, рвалось на свободу, пыталось открыть себе дорогу, чтобы поглотить всё вокруг. Но Альбин отлично владел своей магией, он заталкивал её обратно, запирал внутри, велел сидеть – и жечь, сушить, не идти по пути наименьшего сопротивления. В земле он находил то, что могло гореть, и воспламенял её.

Болото дымилось. Оно отдавало остатки влаги, избавлялось от неё и рассыпалось, комьями падало к ногам Верены, словно странный подарок от ухажера, решившего таким образом продемонстрировать ей собственное внимание.

- Иди, - коротко выдохнул Альбин, и болото, всколыхнувшись, потянулось обратно ко рву. Оно ползло, собирая остатки влаги, тянулось к прежнему своему дому и обрушилось вниз с высоты рва, чтобы разбиться и превратиться в пыль, так и не долетев вниз.

…А потом в ров хлынула вода.

- Источник открылся, - севшим голосом произнес Альбин, обращаясь то ли к себе, то ли к своим сокурсникам, смотревшим на него широко распахнутыми от ужаса глазами – будто впервые увидели! – то ли преподавателям, не до конца понявшим, что произошло.

Верена едва слышно вскрикнула, как будто прощаясь с тем чудовищем из болота и тем, кто породил его, оглянулась, пытаясь понять, были ли жертвы, шмыгнула носом, пытаясь преодолеть рвущиеся на свободу слёзы – и бросилась в объятия Альбина. Ей было всё равно, что на эту душещипательную сцену любуется половина академии, что потом будут обсуждать и шептаться за спиной, что молодая проректорша, невесть как получившая свою должность, спит со студентом… Да какая разница? Пусть бы и говорили…

- Так! – первым прервал молчание Джеймс, вовремя понявший, что надо срочно перетянуть внимание на себя. – Чего стали? У нас ещё не до конца восстановлен мост. Вперёд, вперёд! Вы уже насушили болото так, что мне пришлось самому улаживать ситуацию! Хотите, чтобы я ещё и доски вперёд приводил? Давайте, быстрее, в темпе вальса! Сходите на склад, там должны быть новые доски… привлекайте, в конце концов, младшекурсников, они что, маленькие мальчики, не могут доски принести?! Пошевеливайтесь!

Кто-то – очевидно, ректор, - попытался было возразить, что дух уж слишком раскомандовался, но Джеймс оставался непреклонен. Он уверенно приказывал, что, кому и как надо делать, игнорируя тот факт, что не был ни духом, ни сколько-нибудь важной личностью в пределах этой академии, и – о чудо! – никто так и не попытался воспротивиться. Должно быть, все пока что признавали Джеймса своим единственным спасителем.

- Кто это сделал? – прошептала Верена, так и не выскользнув из объятий Альбина. – Кто?

- Не знаю, - ответил он. – Может быть, тот, кого здесь нет…

- Николас. Здесь нет Николаса! – вспомнила Верена. – Так может…

Но Альбин не стал дожидаться, пока она договорит. Стоило только произнести имя, как он разжал руки, уверенным жестом отодвинул от себя Верену и двинулся в направлении академии.

Глава двадцать седьмая

Внутри в академии было тихо и пусто. Все студенты, не задействованы в реставрации рва, сейчас прятались по своим комнатам, дабы не попасться случайно на глаза преподавателям, не вызвать лишние подозрения и не быть тоже привлечёнными к общественно полезным работам. Тишина заставляла даже идти, крадучись, чтобы случайно не разбудить кого-нибудь, прячущегося за дверью и задремавшего там уже несколько часов назад.

В преподавательском крыле Верена никогда раньше не бывала. Здесь тоже царила тишина, правда, поселившаяся не в трещинах стен, не в побитых камнях, а во вполне нормальном на вид коридоре.

- А тут прилично, - усмехнулась Верена. – Даже слишком…

- Ну, не стал же бы ректор на своих экономить. Ну, не настолько ж.

Альбин говорил логично. Главный принцип коррупционеров – не обидеть себя и тех, кто рядом, иначе могут быть проблемы. Верена помнила его по собственному ректору и примерно представляла, как Йоахим завоёвывал лояльность подчинённых.

Не сказать, что это было порядочно по отношению к студентам.

Или к ней, жившей в разбитой башне.

- Ты уверен? – наконец-то решилась выразить свои сомнения Верена. – Нам бы сначала проверить догадку.

- Сейчас и проверим, - отрезал Альбин.

- Но… Вдруг он ни в чём не виновен?

- Значит, расскажет нам об этом.

- А если виновен и попытается напасть?

- Ты думаешь, - усмехнулся Альбин, - я не справлюсь с каким-то человечишкой, маскирующимся под эльфа? Или просто с эльфом? Поверь мне, эта братия – далеко не мастера боя.

Альбин, не стеснённый косыми преподавательскими взглядами, выглядел уже не вальяжно и заносчиво, будто бросал каждым своим движением вызов окружению, а спокойно, но всё равно слишком уверенно. Верену это пусть немножечко, но пугало. После того, как их едва не съело ожившее болото…

- А вдруг это сделал кто-то из тех, что был там, среди преподавателей и студентов?

- Может быть, - кивнул Альбин. – Но в таком случае мы просто отбросим ещё одного подозреваемого.

Верена покачала головой. Заявление демона показалось ей излишне самоуверенным, так и хотелось заявить, что если ему угодно рисковать – пусть рискует, но её втягивать в это не нужно.

Но ничего сказать девушка так и не решилась.