Моногамия. Книга 3 (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна - Страница 31

— Ещё голова! Голову не помыли! — и он сразу же сдаётся, покорно закрывая глаза обратно и расплываясь в сладкой улыбке, ведь голова и волосы — это самое его любимое место для ласк, и мне известно об этом, еще со времён холодного февральского Парижа…

И я начинаю этот священный ритуал — опускаю его голову ниже к воде и поливаю волосы руками, смачивая их, затем сажусь на его бёдра, обнаруживая, что он уже в нетерпении, и начинаю, как всегда, с висков: нежно касаюсь их и провожу раскрытыми пальцами дорожки, нежно скользя по коже и соединяя пальцы на затылке, подразнивая его самое эрогенное место. Затем поднимаюсь выше, начиная со лба повторяю те же движения, медленно, иногда возвращаюсь, распределяя волосы на пряди ровнее, и муж мой уже мурлычет, в ожидании самого сладкого. Я глажу его по волосам, и он знает, что еще немного и будет десерт, и я подаю его: мои пальцы, обезумевшие в своей нежности, ласкают его затылок, спускаясь к шее и вновь возвращаясь, разглаживают его локоны и слегка тянут их, пропуская меҗду пальцев. В этот момент руки Алекса перестают слушаться его благопристойные приказы и ложатся мне на талию, по бокам, туда, где, как он уже знает, расположены мои «особые зоны».

У моего мужа волосы всегда слегка отросшие, хоть и стрижётся он теперь чаще, чем в молодости, и вот за эти отросшие пряди на его затылке можно как следует ухватиться и тянуть сперва легонько, потом сильнее, пока он не зайдётся в оргазме… Но это удовольствие мы оставим ему для постели, поэтому здесь, в ванной, я ограничиваюсь лишь массажем и намёками на потягивание, расчёсывая его вьющиеся шёлковые волосы своими пальцами. Но и этих моих действий более, чем достаточно, мой возбуждённый Αлекс не знает, чего ему хочется больше: ласк или секса, и последнее всегда одерживает верх, поэтому его руки уже касаются моей груди, но так нежно и едва дотрагиваясь, что мне тут же хочется большего, а это уже означает, что процесс запущен. Карие глаза приоткрываются, следя за моей реакцией, и, очевидно, удовлетворившись ею, раскрываются больше, улыбка наслаждения меняется на улыбку вожделения, и он поднимается, ловко и с чувством заключая меня в объятия, его губы уже страстно ласкают мои плечи и шею, и я понимаю, что с купанием однозначно покончено, и моего разгорячённого льва уже не остановит ни что…

Woodkid — Boat Song

Мы занимаемся любовью в ванной, затем в постели, затем, поужинав во второй раз в три часа ночи, прямо на полу в холле, на белоснежном пушистом ковре… Вообще в нашем доме уже не осталось мест, где бы мы не делали этого. Именно поэтому Алекс так любит субботы и те редкие вечера и ночи, когда дети уезжают к Марии, и мы остаёмся совершенно одни. Как я уже говорила, мне достался редчайший экземпляр: горячий, ненасытный, искусный, но при этом невероятно нежный и деликатный.

Лежа в его объятиях, окутанная его любовью и нежностью, я изо всех сил гоню мысль о том, как буду жить тогда, когда всё это закончится, ведь что-то внутри меня неустанно шепчет, что не смогу я и впредь всегда оставлять с носом старуху с косой, что однажды я опоздаю, или не во время соображу, или просто отвлекусь на что-то и не почувствую того, что до сих пор мистически счастливым образом могла предвидеть… Как же он дорог мне, как бесконечно любим, как неразрывно связан со мной этот необычный человек, этот невероятный мужчина, мой Алекс…

Нежность теперь живёт повсюду в нашем доме, но больше всего её, конечно в спальне. Столько, сколько сейчас, её не было никогда — ни в глупой и жестокой юности, ни в самом начале нашего безумного брака, где нежность была, но больше было всё же страсти и бурного секса, ни в пору нашего воссоединения, где Алекс чаще бывал строг, нежели нежен, но и нежен тоже был. Но сейчас нежность — это единственный и уникальный способ его общения со мной и девочками, только с Алёшей он по-мужски серьёзен, но всегда добр, и всегда доступен. Εго доступность для нас удивляет меня больше всего — многие и многие финансовые и другие важные вопросы остаются нерешёнными, встречи не проведёнными, ведь рабочий день Алекса гораздо короче бесконечного потока дел и людей, жаждущих беседы с ним. Но Алекс всегда в пять часов дома и может несколько часов играть с пришедшим в гости Алёшей в шахматы, с Соней и Лурдес в их не слишком увлекательные для него девчачьи игры. Но если сложить всё то время, которое уходит у него на меня, на длительные неженья в ванной или постели, на наши чаепития и любования закатами из витражей нашего стеклянного дома, на наши бесчисленные совместные ужины в даунтауне, прогулки, беседы или просто молчания в объятиях друг друга, то можно было бы без сомнения вести еще один такой же полноценный бизнес как тот, который у Алекса уже есть. Однажды я осмелилась спросить его, откуда такая роскошь в виде неограниченно свободного времени, ведь раньше мы его практически не видели из-за работы, и он ответил:

— Я понял однажды, что всего не успеть, всех дел не переделать никогда, это бесконечный поток, в нём теряешься и не успеваешь, забываешь просто жить. Α это неправильно.

В другой раз, когда он неотрывно, по своему обыкновению, следил за тем, как я мою, сушу, затем укладываю свои волосы, я спросила, не надоело ли ему смотреть на меня и мои тривиальные шевеления, он выдал то, что меня задело:

— Я стараюсь максимально насладиться этими моментами, когда мы вместе, ведь я знаю теперь, что это подарок, и не хочу потом жалеть, что потратил эти самые ценные в моей жизни мгновения на что-то другое…

Другое — это всегда раньше была работа, и если он был дома, то фактически жил в своём планшете, перманентно поддерживая связь с директорами направлений и президентами своих дочерних компаний. В этот период нашей жизни планшета становилось всё меньше, а вечера постепенно освободились почти все для нас, для меня и для детей. Анабель бывала у нас так часто, что практически жила с нами, и мы, все четверо женщин, нежно любили единственңого принадлежавшего нам мужчину — Алекса, ведь Αлёша давно уже жил отдельно и навещал своё бывшее семейство лишь изредка.

Но главное не это, а то, что Алекс, как и я, ожидал конца, конца «нас», и это была заноза, которая жутковато ныла внутри. Я пыталась всегда успокоить себя, проговаривая, что я накручиваю себя, что никто не знает, что нас ждёт впереди, и что обычная жизнь до самой старости — самый вероятный вариант развития событий. Но после той мысли Алекса я поняла, что шансов на это у нас нет — беды будут происходить одна за другой пока, в конце концов, одного из нас не станет, и, скорее всего, это будет Алекс — слишком идеален и сладок этот мужчина, он словно воплощение всех самых сокровенных женских мечтаний, он — сборный образ лучшего из лучших мужчин, чтобы просто жить и доставлять своей жизнью удовольствие только мне одной…

Peter Bradley Adams — Be Still my Heart

Я заново вернулась к мысли родить Алексу сына. И поскольку мой муж, считавший беременность слишком опасной для моих почек, был категорически против, мне пришлось пойти на обман. Не стану описывать интимных подробностей этой аферы, но она удалась мне с блеском.

Мне 38 лет и я снова беременна. В последний раз. Алекс в бешенстве, ужасе, страхе и негодовании. Он зол на меня очень, но не говорит ни слова, не может, так как на мне печать беременной неприкосновенности. Мы консультируемся у Тони, Карлоса и лучших гинекологов в США, все они убедительно вещают в уши моего мужа о том, что риск есть, но американская медицина сможет надёжно держать его под контролем. Он успокаивается, и снова я в мягком, нежном облаке его заботы. Про этот огроменный бонус я и забыла, так давно это было, мои предыдущие роды, так много времени прошло с той поры, столько событий произошло!

Но теперь Αлекс другой, по-особенному сдержанный, спокойный, мудрый и взрослый. Часами он читает выкладки в сети о возможных патологиях в беременности и родах у поздно рожающих женщин. Это уже маразм полный, и я регулярно пытаюсь донести это до его сознания, но он не слушает, упорно изучает теорию и клинические случаи. Невольно вспоминаю, как он укрощал испанскую яхту Aquillo, и понимаю, что это бесполезно. С другой стороны, неплохо, если кроме американской медицины еще и мой муж будет держать мою беременность под личным контролем.