Подарок китайца
(Рассказы) - неизвестен Автор - Страница 5

И несмотря на это мы неоднократно конфисковали большие склады контрабандных товаров в китайском квартале в Сингапуре. Но всегда мы находили только товары. Мальчиков кто-то всегда предупреждал о наших облавах. Хотя и в последнюю минуту; иначе они удалили бы и товары.

Инспектор Джефферсон, занимающий мою должность, попросил моей помощи. Несколько дней я работал в этом деле. В заключение, я подумал о том, что за этой таинственной историей кроется китаец Тзин-Фу-Пей.

— Почему именно этот, всеми уважаемый купец, милый Гендон? — спросил Том. — У вас, конечно есть основание для подозрения?

— Тзин-Фу-Пей невероятно богат, мистер Черк. Я установил, что он не был таким пять лет тому назад. Откуда взял он деньги, чтобы поднять на высоту разорившуюся фирму Гаре? Помимо этого, я твердо убежден, что фирма Джона Гаре погибла не по вине бывшего владельца.

И именно этот факт я расследовал еще раньше из личного интереса и при этом установил, что Гаре, бывшего вообще хорошим торговцем, в один прекрасный день стали преследовать несчастья.

Произошел целый ряд несчастных случаев. Его торговые суда горели или тонули в море. Его склады выгорали и команды его, Джона Гаре, всюду шептались, что пароходы Гаре заколдованы и каждому несли смерть, кто осмеливался на них выходить в море… В заключение всего Джон Гаре покончил жизнь самоубийством. В одно утро его нашли застреленным в его частной конторе экспортного дома.

— Доказано ли, что это — самоубийство, — осведомился Том.

— В этом направлении я тоже наводил справки. Судя по полицейским актам, нет причин, дающих повод для обратных предположений, т. к. Джон Гаре должен был на следующий день объявить конкурс. Хотя он не оставил ничего письменно, его должно быть охватило отчаяние.

— В это время Тзин-Фу-Пей был бедным служащим этой фирмы, — вставил Том.

Гендон наклонил голову.

— И вот здесь-то темное пятно этой истории, мои друзья. Только теперь я установил, что он пользовался у Джона Гаре доверием. Тзин-Фу-Пей был личным секретарем Гаре, одновременно и советником во всех торговых делах; другими словами — его правая рука.

Точно восемь дней тому назад я оказал моему соседу-китайцу особую услугу. Иногда мы встречаемся и один раз в году я бываю приглашен Тзин-Фу-Пейем на банкет, который он дает, главным образом, ради торговых отношений.

Вот откуда я так хорошо знаком с ним и Мабель Гаре. В другое время китаец здесь на острове не принимает европейцев. Один раз в неделю его навещает китайский банкир Кианг-Лун для совещания. Он приезжает всегда вечером. Из моего окна из спальни я всегда наблюдаю за этими двумя мужчинами, занятыми серьезным разговором, сидя в китайском павильоне в его парке, открытом с одной стороны.

Иногда к ним присоединяется мисс Гаре. Она стенографирует, диктуемые ей Тзин-Фу-Пейем письма или распоряжения.

После чего она сейчас же исчезала и вскоре я слышал звуки пишущей машинки, раздающиеся в вечернем воздухе.

Все это я вам рассказываю так подробно, чтобы вы могли ясно видеть, что мой сосед ведет одинокий и, как кажется, безобидный и скромный образ жизни. Что немного лет тому назад Тзин-Фу-Пей был бедным человеком, единственное, что вызвало во мне подозрение. Я считаю вполне вероятным, что деньги ему дает Кианг-Лун, который распознал деловитость в своем соотечественнике.

Но теперь я возвращусь к услуге, которую я оказал Тзин-Фу-Пейю. Восемь дней тому назад он письмом, которое принес мне его слуга, попросил придти к нему. Он просил меня о немедленной беседе.

Моего соседа обокрали, а именно: у него были украдены драгоценные жемчуга, которые он недавно купил. Все это для меня было очень просто. Я ожидал и еще в ту же ночь поймал одного из его китайских слуг, который намеревался незамеченным пробраться к морю. Странно вел себя при этом негодяй, совершенно беззаботно. Я остановил его, обыскал и действительно нашел у него жемчуга, спрятанные в старую консервную банку. Итак, как говорят, я за уши притащил этого человека к его господину и повелителю.

Тзин-Фу-Пей приказал выстегать вора и выгнал его. О полиции он ничего не хотел и слышать, но меня он спросил, что он мне должен за мою услугу. Я отказался от награды и китаец отпустил меня с тысячью наилучших пожеланий.

Он ничего не сказал о стоимости этих жемчугов и он, я думаю, и не подозревал, что я хорошо знаю их цену. Я могу заметить только одно, что я никогда не видел более красивых, чем эти 50, почти одинаковой величины, прекрасных жемчужин. Они составляли почти неоценимую драгоценность. Я знаю, что у Тзин-Фу-Пейя есть еще более дорогие вклады. Только экспортной фирмой он никогда не мог приобрести подобные богатства. Это мне стало сейчас же ясным.

С тех пор во мне появилось подозрение, что возможно Тзин-Фу-Пей — это таинственный предводитель банды контрабандистов и поэтому я начал следить за ним.

Восемь дней, ночь за ночью я наблюдаю за соседним домом и парком, но я видел только, что Тзин-Фу-Пей точно по часам в 10 часов вечера встает из за своего письменного стола и отправляется на покой.

И все таки на этой неделе новая партия товаров была перевезена в Сингапур этой неуловимой бандой. К счастью, эти товары удалось конфисковать.

Вчера вечером, в конце концов, я сделал одно очень важное открытие. Это было при обходе парка моего соседа. Я нашел маленькую, заросшую кустами калитку, которая до сих пор не была мною замечена и которую не так легко мог заметить человеческий глаз. От этой калитки к дому вел окутанный листвою проход, который, как это ни странно, кончался перед дверью спальни Тзин-Фу-Пейя, от которой был вход прямо в парк.

Само по себе это открытие ничего не говорит и все же я пережил вскоре после этого нечто странное. Китаец лег спать. Это я точно видел. Но вдруг, я еще в раздумьи стоял у калитки, услышал я за стеной в этом проходе тихие, осторожные шаги человека.

Я спрятался за кусты. И сразу после этого я услышал звук открываемого замка и увидел Тзин-Фу-Пейя, выходившего за пределы своего парка. Он тщательно закрыл после себя дверь и поспешил к побережью. Конечно, я его преследовал, но все же опоздал, т. к. он вдруг исчез.

Тзин-Фу-Пей не возвратился. Но сегодня вечером он вернулся из Сингапура, как каждый день, в одно и то же время.

Из этого следует, что он уже в последнюю ночь лодкой уехал в Сингапур. Странно только, что я не слышал ни звуков мотора, ни ударов весел. Все вместе взятое загадочно и подозрительно.

Поведение Тзин-Фу-Пейя показывает, что он не желает встретить кого-нибудь на своем пути.

Вот я уже дошел до конца моего доклада о Тзин-Фу-Пейе.

Вскоре после возвращения китайца вечером один из моих малайских слуг доложил мне, что четыре китайца, посланные моим соседом, только что принесли большой ящик. Он же передал мне письмо от Тзин-Фу-Пейя. Он превосходно пишет по английски. В ящике он посылает мне китайскую фигуру Будды. Это превосходная статуя, стоящая там около одной из дверей, ведущих на террасу, мои друзья. Этим он подарил мне маленькое состояние. Будда украшен драгоценными камнями, которые составляют большую ценность.

К этому написал мой сосед в его обычно красочной манере выражать свои мысли, что он безутешен, что не может выразить своей благодарности за оказанную помощь более красиво и богаче.

Мне ничего не оставалось делать, как принять этот драгоценный подарок, если я его не хочу обидеть… И с своей стороны я выразил ему мою глубочайшую благодарность за него. В это время эти четыре китайца перетащили эту огромную фигуру к двери террасы, где я ее пока поставил. Это все!

— Это все, — повторил в раздумьи Том. При том он подошел к, почти в рост человека, фигуре Будды. Она была сделана из старого, превосходного китайского фарфора. Мне кажется, что я не видел красивее ее.

Гендон был прав; это произведение искусства имело большую ценность.

— Видели ли вы когда-нибудь эту фигуру Будды в доме Тзин-Фу-Пейя? — осведомился Том все еще занятый осмотром подарка.