Пещера пловца (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 6

Леша прикусил губу. Если бы эта девчонка знала, насколько сильно он хочет поменяться с братом местами… если бы она только знала…

— Ненавижу его, — процедила Кристина с ярой ненавистью в голосе, от которой захотелось сдохнуть прямо на месте, раствориться в воздухе молекулами и исчезнуть навсегда. — Это из-за него Денис умер!

Леша сжал кулаки, вжимаясь в холодную колонну. Он боялся быть обнаруженным. Не зная, куда себя деть и как уйти отсюда незамеченным, Леша чуть не вскрикнул от резкой боли в голове. Перед глазами все стало расплываться. Голые деревья, листья в маленьком садике, лаборантские здания в паре метров отсюда — все стало терять краски, выцветать, расползаясь серыми кляксами.

От страха Леша задышал чаще. Только не это. Только не снова. Нет-нет. Пожалуйста. Не сейчас.

Леша зажмурился, как перед первым прыжком в воду с трамплина, когда от страха сердце выскакивает из груди, а в ушах стучит от волнения. Только страх перед темнотой намного ужасней, от него цепенеют пальцы, а в груди застревает немой крик о помощи.

Открыв глаза, он снова оказался один на один с темнотой. Колени дрожали, стоять становилось труднее. А где-то там, за стендами, друзья Дениса, но они не придут на помощь, они не Денис, они ненавидят его.

Леша уже не разбирал чужих слов, он старался не паниковать, но кругом одна лишь тьма и в ней так страшно.

Губы дрожали от подступающей паники. Стало холодно, будто снова под водой в той реке, а машину тянет ко дну. От этих воспоминаний — жгучих, болезненных — так сильно хочется перегрызть себе вены зубами, лишь бы прекратить все, остановить падение.

Но внезапно он почувствовал чье-то присутствие рядом, приятный запах мужского парфюма с мятными нотками. Леша поднял голову, не зная, куда смотреть. Ему уже стало плевать на то, кто перед ним стоит — студент или преподаватель, друг или враг, он просто не мог находиться больше в этой темноте.

— Помогите, — хриплым шепотом попросил он, облизнув пересохшие, искусанные губы. — Я ничего не вижу.

Тишина в ответ, словно его визитер пытается понять, в чем дело. Леша смотрел вперед, пытаясь определить, где конкретно стоит человек, и ему показалось, что этот человек сейчас просто пройдет мимо, наплевав на него, бросит, как и все остальные.

Но мягкое прикосновение чужих пальцев к ладони отдалось разрядом тока и вспыхнувшей надеждой. Леша против воли вздрогнул, но не отдернул руку. Незнакомец решительнее обхватил его запястье и потащил за собой. Идти на ощупь было странно, непривычно. Леша терялся, все путалось, но незнакомец не спешил, он вел его аккуратно, местами придерживая за плечи и поворачивая в нужную сторону. Леша не знал, куда его ведут, но был рад уйти подальше, неважно куда и с кем. Прикосновения чужой руки были бережными, но сильными и уверенными, направляющими, они поддерживали и служили ориентиром в темноте, наполненной ужасом воспоминаний.

Леша не стал спрашивать, куда его ведут и как зовут его спасителя. Даже если бы захотел — не смог. Язык словно к нёбу прирос. Все, на что его хватило, — это произнести те самые слова, которые он уже произнес.

Неожиданное препятствие под ногами вывело его из равновесия. Споткнувшись обо что-то, он едва не упал, но вместо земли уткнулся в своего спасителя носом куда-то в шею. Его поймали, но не оттолкнули. И как-то разом все навалилось до такой степени, что Леша нервно всхлипнул. Он слышал дыхание человека рядом, чувствовал, как его грудь вздымается в такт вдохам и выдохам. Это было так странно и незнакомо — зависеть от неизвестного человека, быть настолько слабым и уязвимым, настолько беззащитным перед миром.

Леша не выдержал и закрыл глаза, чтобы хоть на миг представить, что зрение вернулось, что он все контролирует и сейчас все увидит.

Они не отрывались друг от друга, просто дышали и молчали. Леша лишь частью своего сознания понимал, насколько неправильно и нелогично себя сейчас ведет, но чувствовать чье-то присутствие рядом — настоящее облегчение.

Незнакомец осторожно, словно сомневаясь в своих собственных действиях, невесомо прикоснулся подушечками пальцев к его щеке. И в одном этом жесте было столько нерешительности и желания помочь, что Леша невольно расслабился, как бы глупо все это ни выглядело.

— Беляев! — раздался откуда-то издалека голос Гришки.

Леша почувствовал, как его спутник напрягся. Прикосновение сразу исчезло.

— Беляев! Где ты, мать твою?!

Леша не успел ничего спросить незнакомца, как его уже аккуратно усадили на что-то горизонтальное, оставляя одного. Почти одновременно с этим зрение стало восстанавливаться, но увидеть своего спасителя Леша не успел. Он заметил только темное пятно куртки, скрывающееся за поворотом.

— Беляев! — голос Гришки стал громче и настойчивее.

— Я здесь, — прочистив горло, Леша подал голос.

Очертания предметов вновь возвращались, предметы обретали цвета. Хотелось расплакаться от облегчения, но Леша лишь судорожно втянул в себя воздух. Он никогда не думал, какое это счастье — видеть все.

— Беляев, — Гришка, увидев его сидящим на выступе каменной ограды, взволнованно подскочил ближе. — Что случилось? Бля… ты бледный такой… тебе плохо? Может, к медсестре?

— Не мельтеши, — успокоил его Леша, не решаясь делать резкие движения. — Все уже нормально.

— Я проснулся, пара идет, а тебя нет. Никто, блин, не в курсе, куда ты пропал. Я побежал искать, весь корпус перерыл, никто тебя не видел. Что случилось?

— Я хотел кофе купить, но внезапно зрение пропало. Мне помогли сюда дойти.

Гришка помахал рукой перед глазами, выглядя невероятно тупо и комично.

— Я вижу, — сообщил Леша, посмотрев в лицо друга. — Уже все хорошо. Должно само пройти.

— Ты меня пугаешь. Серьезно. Ладно. На пару пойдем или ну ее?

— Я бы выпил кофе, — честно признался Леша. У него внутри все еще мелко подрагивало от пережитого, поэтому хотелось немного отвлечься.

— Правильный выбор, Беляев! — улыбнулся Гришка, хотя в глазах все еще мелькало волнение. — Идем в столовку.

Леша медленно поднялся и повернулся в ту сторону, куда ушел его спаситель. Спаситель ли то был или просто кто-то хотел воспользоваться его состоянием и обокрасть? Что бы за намерения ни были у того человека, Леша был ему благодарен. Ощущение чужого прикосновения в темноте словно въелось в подкорку сознания, прогоняя страхи и ужасы последних минут.

— Кого-то ищешь? — спросил Гришка.

— Нет. Идем.

========== Глава 4. ==========

Завтрак по утрам стал настоящей пыткой. От тишины в доме хоть на стенку лезь, несмотря на телевизор, который мать теперь обязательно включала, как только просыпалась. Ведущие утренней передачи бодро о чем-то говорили, но их никто не слушал, они нужны были лишь для того, чтобы заполнить пустое пространство кухни.

Раньше утро представляло собой какофонию звуков. Отец вечно искал свой галстук, Денис скакал по дому в поисках своего мобильника, Дашка носилась из комнаты в комнату торпедой, издавая такой шум, словно группа индейцев к ним в дом попала, мать готовила на кухне и раздавала всем указания прямо оттуда, невзирая на расстояние. А сейчас никто не спорил, не кричал, никто не смеялся. Даже Дашка стала вести себя непривычно тихо, сама вставала, умывалась и готовилась к школе, словно понимала, что матери сейчас тяжело и напрягать ее лишний раз не нужно. Леша тоже старался никого не беспокоить, передвигался почти бесшумно, отвечал негромко, но по большей части молчал.

— Собери сегодня вещи брата, мы с дядь Сережей отвезем их в приют, — вываливая Дашке хлопья в тарелку, попросила мать. Ее движения стали нервными, суетливыми. Казалось, она иногда сама не понимала, что делает.

— Да, хорошо.

Леша смотрел, как она по привычке достает из шкафа их именные с Денисом кружки и, зависнув на секунду с ними в руках, ставит кружку Дениса на место. Дашка тоже наблюдает за ее движениями, но стоит матери обернуться, она сразу утыкается носом в свою диснеевскую кружку с молоком.