Белоснежка (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 99

— И ты решил, что покончить с собой — наилучший выход? — не сдержался Чимин. Его до сих пор бросало в дрожь от тех дней, когда он ждал возвращения Юнги у палаты. Альфа попытался убрать руку, но Чимин не дал, крепко сцепив пальцы и в довесок накрыв их второй ладонью.

— Давай не будем ворошить прошлое, окей? — резко произнес Юнги. — Я и без напоминания знаю, что я тряпка, слабак и бесхребетный трус. Мне ни хуя не легче оттого, что все вокруг в курсе, что я блядь, которая ложилась под альф.

Чимин ошарашенно смотрел на Юнги, чувствуя, как он весь покрывается иголками, как растет его желание снова отгородиться и спрятаться за броню. Он не знал, что сказать и что противопоставить его словам, поэтому с губ сорвалось единственное, что имело значение.

— Я люблю тебя, Юнги-я.

Говорить это во второй раз было проще. Юнги перестал вырывать руку, повернулся к нему с мукой на лице.

— Ты спрашивал, жалею ли я о том, что связан с тобой. Так вот. Я жалею только о том, что ты не связан со мной, — со всей своей убежденностью произнес Чимин. — Но в то же время я хочу, чтобы ты был счастлив, и если это счастье будет не со мной — ничего. Ты, наверное, сочтешь это самопожертвованием, но я считаю, нет ничего плохого в моих чувствах. Я просто люблю тебя. И нет тут никаких причин, за что именно.

Юнги смотрел на него так внимательно, ловя каждое слово, что Чимину под конец стало неуютно, но альфа не засмеялся, он тяжело выдохнул и потянул его к себе на колени. Чимин с радостью перебрался ближе, попадая в теплые, крепкие объятия. Юнги поцеловал его в висок и прижал к груди.

— Прости, — прошептал он едва слышно, хрипло, почти простонав одно слово, которое выкручивало его изнутри. — Я вечно все делаю не так, но ты прости, ладно? — зарываясь носом в его волосы, вымученно попросил Юнги.

— Все хорошо, — попытался переубедить его Чимин. Для него все было просто идеально. Свой альфа рядом, и его запах чарующими нитями окутывает теплотой и спокойствием. Для счастья ему много не надо.

— Нет. Сейчас не все хорошо, но я постараюсь стать для тебя достойным альфой, — увереннее произнес Юнги. — Потерпи только еще немного.

Чимин уже дурел от его запаха. Слова вообще стали доходить до него с трудом, потому что сущность омеги вообще никаких проблем не видела. Для него все было идеально. Чимин, не выдержав, все же приник носом к шее альфы и втянул в себя чужой аромат. Сдержав стон удовольствия, он повел кончиком носа по шее в невинной ласке. Юнги хрипловато рассмеялся, не разжимая рук.

— Кажется, мой запах тебе нравится больше меня, — шутливо произнес он. Чимин порадовался, что в его голосе убавилось напряжения. Да ради этого он готов был всего его обнюхать.

— Твой запах — это ты, — нежась в аромате, Чимин удерживал себя от поцелуев. Понимал не одурманенной частью сознания, что неприлично так вести себя на первом свидании, но хотелось жутко. — А тебе нравится, как пахну я?

— Да.

Такой короткий ответ Чимина не устраивал.

— И что ты чувствуешь?

— Будто я дома, — в голосе Юнги послышалась улыбка. — Словно я стою на улице ночью, под холодным ветром и вижу свет в окне дома, где меня ждут. Как-то так, — смутился альфа от своих откровений.

Чимин счастливо улыбался. Потому что он хотел стать домом для Юнги.

— Я так сильно люблю тебя, — крепко обняв его за шею двумя руками, не сдержал Чимин своих чувств. Он знал, что Юнги сейчас ничего не ответит ему, но не потому, что ничего не чувствует, а потому, что еще не может об этом сказать. В ответном объятии было намного больше слов, чем Юнги мог произнести, и Чимину этого было достаточно.

Они просидели так, пока не вернулась их группа, с приходом которой Чимин занял свое место, соскользнув с колен альфы. Экскурсовод еще раз пересчитал их по головам и, убедившись, что никого не потеряли, приказал водителю выезжать.

Дорога домой была веселее. Все в группе уже успели перезнакомиться и теперь делились впечатлениями. Маленькая девочка, сидевшая с отцом впереди, занимала их с Юнги весь обратный путь. Родители пытались приструнить ребенка, но десятилетняя Соён не теряла интереса к Белоснежке и его спутнику. Она была настолько милая и забавная, что даже Юнги оттаял и начал разговаривать с ней. Да и родители ее показались доброжелательными людьми, они спокойно реагировали на интерес дочери, хотя Чимин чаще встречался с тем, что к нему относились, как к прокаженному, не подпуская своих детей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда они подъезжали к бухте, позвонил Джин.

— Мы уже почти на месте, — взглянув в окно, Чимин увидел неподалеку вывеску с названием их бухты.

— Хорошо. Мы с Джуном в баре на побережье, если хочешь, можешь присоединиться к нам, — предложил Сокджин.

— Ладно. Я позвоню потом, мы приехали.

Автобус затормозил на стоянке. Чимин убрал телефон и последовал за остальными на выход. Попрощавшись с Соён и ее родителями, они с Юнги направились к восточной части бухты, где располагались их номера. Здесь повсюду горели фонари, освещая почти каждый закуток территории. Скамейки на каждом шагу, тихая музыка, доносящая с набережной.

Юнги, как и вчера, вызвался проводить его до номера. Прогулка, как бы медленно они ни шли, закончилась обидно быстро. Чимин бы предложил Юнги еще пройтись, но наглеть не стал.

— Спасибо за сегодняшний день, — остановившись возле своего домика, искренне поблагодарил он.

— И тебе, — улыбнулся Юнги. От его улыбки сердце замирало на раз, словно сраженное волшебной пулей.

Они снова замолчали, смотря в глаза друг друга, но в этот раз тишина была уютной и комфортной.

— До завтра? — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Юнги.

— Да. До завтра. Спокойной ночи.

— И тебе.

Чимин ждал поцелуя. Хотя бы в щечку, как вчера. Но Юнги порывисто шагнул вперед и, оставив воздушный поцелуй на губах, оторвался на секунду. Чимин чуть качнулся, потянулся навстречу, обрывая себя на полушаге, полудействии, утонув в чарующе красивых глазах, в которых ловил блеск фонариков и собственное отражение. Юнги, взглядом прося доверия, осторожно обхватил его лицо ладонями, отчего у Чимина чуть сердце не выскочило. Очарованный моментом, он млел от близости, ловя каждое мимолетное соприкосновение, прикрыл глаза и робко сжал рубашку альфы, когда Юнги, наклонившись, снова поцеловал, так нежно и медленно, что голова закружилась. Чимин смелее прильнул к альфе, растворяясь в обуревавших эмоциях. Хотелось остановить время, нажать на паузу, послать к черту весь мир, лишь бы остаться здесь, с Юнги, чувствовать его губы на своих, испытывая непередаваемый трепет, от которого бабочки в животе.

Оторвавшись от него, Юнги снова заглянул в глаза, словно проверяя, все ли правильно делает. А у Чимина больше не было слов, его словно наполнили счастьем до краев, и он чувствовал себя немного сумасшедшим от этого. Опьяненный поцелуем, Чимин вообще плохо соображал, наверное поэтому потянулся к альфе сам. Они снова целовались. Долго, чувственно, до мурашек по коже и громко бьющегося сердца. Чимин чувствовал, как его захватывает пелена возбуждения. Не желая показывать этого, он первым отстранился.

— Д-думаю, мне пора, — неловко произнес он.

— Да, — хрипло выдохнул Юнги. Взгляд его стал с поволокой, потемневший, голодный. И Чимину до чертиков захотелось продолжить, отправиться в номер и закрыться с альфой до утра, но Юнги отступил на шаг. — Спокойной ночи, Чимин-а.

— Спасибо.

В этот раз Чимин быстро чмокнул альфу в щеку и сбежал в свой номер, оставляя Юнги. Иначе наделал бы глупостей. Закрыв дверь, он подпер ее спиной и крепко зажмурился. Положил руку на сердце, чувствуя сильные удары, и глупо улыбнулся.

— Судя по довольной роже, свидание прошло более чем успешно? — раздался голос Тэхёна.

Чимин открыл глаза и посмотрел на друга, который валялся на кровати.

— Я тебя даже не заметил, — признался он и с разбегу прыгнул на матрас.

Тэхён безобидно фыркнул и, кажется, все понимал.