Белоснежка (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 61

— Ты Намджуну не звонил? — спросил Хосок.

— Нет. И не собираюсь, — отрезал Сокджин.

— Вы поссорились из-за Белоснежки? — вмешался в их разговор Тэхён.

Чимину словно пощечину залепили. Он не ожидал, что Тэхён так жестоко бросит это «Белоснежка», словно ему неприятно даже имя бывшего друга произнести.

— Наша ссора касается только меня и Намджуна, — резко ответил Джин. — Я понимаю, что ты сейчас переживаешь за Юнги, но прошу тебя, следи за словами.

— Он твоя пара, хён! Как ты можешь отказываться от него из-за какого-то…

— Тэхён! — Сокджин оборвал рыжего, не дав ему договорить.

Но Чимин знал, чем бы закончилось предложение. Из-за какого-то урода. Из-за Белоснежки. Из-за мальчишки из борделя.

Чимин не поднимал глаз, съеживаясь от холодных, режущих слов. Он бы ушел, сбежал отсюда, никогда бы не показался им на глаза, но Юнги там, за дверью. Чимин не мог уйти и оставить его. Пускай его обвиняют, презирают, да хоть бьют. Он не уйдет отсюда. Будет в ногах валяться у Тэхёна или Сокджина, будет умолять о разрешении быть возле палаты, но не уйдет. Чимин знал, что стал причиной ссоры Сокджина и Намджуна, и от этого было еще больнее.

— Пойдем-ка поговорим, — решительно взяв рыжего за руку, Сокджин потянул его в сторону выхода.

Чимин боялся даже дышать. Он уже готов был вцепиться в скамейку и кричать, лишь бы его не прогоняли отсюда.

— Эй, ты как? — тронув его за плечо, Хосок сел рядом.

Чимин не знал, имеет ли он право вообще разговаривать с этими людьми. Он чувствовал себя грязным и мерзким, настолько отвратительным для окружающего мира, что и самому тошно. Хотелось стать невидимкой, просто раствориться в воздухе, слиться с обстановкой.

— Не обращай внимания на Тэхёна, — заговорил Хосок, так и не дождавшись ответа. — Он очень переживает за Юнги, вот и срывается на всех подряд. Ты ни в чем не виноват, Чимин.

Юнги для Тэхёна — часть семьи. А у Чимина нет никаких прав тут находиться, он знал об этом.

— Пожалуйста, не прогоняйте меня сейчас, — не поднимая головы, тихо попросил Чимин.

— Да что ты такое говоришь? — возмутился Хосок. — Никто тебя не гонит, что за мысли? Тэхён успокоится, Юнги очнется, и вы поговорите спокойно. Он будет извиняться, но ты его не прощай сразу, — улыбнулся он, обнимая Чимина одной рукой.

Чимину захотелось отстраниться, чтобы не испачкать хорошего человека, но он лишь сжался сильнее, замерев на месте. Хосок, почувствовав его напряжение, отодвинулся.

Сокджин спустя время вернулся один, без Тэхёна, взвинченный и раздраженный.

— Хоби, побудь пока с Тэ, пожалуйста, — попросил он.

— Да, конечно. Не унывай, Чимин. Все наладится.

Попрощавшись, Хосок ушел. И выматывающее ожидание снова продолжилось. Сокджин делал еще попытки поговорить и убедить его поехать домой, но Чимин наотрез отказывался, поэтому вскоре они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.

Так просидели до вечера. К моменту, когда медсестры обходили палаты, Сокджин отправился в туалет, и Чимин остался один. Поэтому когда медсестра с сочувствием посмотрела на него и спросила: «Вы омега пациента Мина?» — Чимин отважился кивнуть головой.

— Можно мне увидеть его? — почувствовав надежду, Чимин поднялся на ноги.

— Вообще-то это запрещено, но… — Медсестра посмотрела по сторонам и приоткрыла дверь палаты Юнги. — На одну минуточку.

— Спасибо! Спасибо большое!

Чимин проскользнул в палату. Юнги лежал на койке, пугающе бледный и почти неживой, подсоединенный к капельнице и каким-то мигающим приборам. Чимин стойко выдержал первую волну страха, не издав ни звука. На Юнги даже смотреть было боязно, он казался таким пугающе хрупким, что, наверное, мог рассыпаться даже от тяжелого взгляда.

Медсестра подошла к койке и вытащила из специального отсека планшетку с листками.

— Обычно в таком состоянии люди слышат и чувствуют чужое присутствие, — заговорила она. — Подойдите ближе, возможно, он почувствует вас и очнется.

Чимин на деревянных ногах добрался до койки. Запах Юнги был таким слабым, почти призрачным, что его с трудом можно было уловить даже вблизи. Но Чимин надеялся, что Юнги станет легче, как когда-то ему самому становилось лучше от присутствия альфы поблизости.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чимин протянул руку и невесомо прикоснулся к бледным неподвижным пальцам Юнги. Кожа была холодной и безжизненной.

— Можно выключить тут кондиционер? — спросил Чимин, чувствуя прохладный воздух, дующий со стороны. Юнги не любил холод. — Он замерз.

— Вряд ли это от кондиционера, но я выключу, если хотите, — медсестра отошла за пультом.

Чимин аккуратно погладил кончики пальцев Юнги, мысленно передавая ему все свои силы. Он был готов отдать все, что у него есть, лишь бы альфа очнулся. Чимин до последнего надеялся на чудо, верил в то, что и его присутствие влияет на альфу. Тэхён ведь столько раз говорил про истинность. Чимин, конечно, всегда напоминал другу, что истинность — сказки, но в глубине души хотел верить его словам, верить в то, что они с Юнги связаны, хоть чем-то, хоть на уровне банальной совместимости запахов.

Но чуда не произошло.

— Вам пора идти, — напомнила о своем присутствии медсестра.

Чимин не стал спорить и закатывать истерики. Он медленно опустил руку Юнги и позволил вывести себя из палаты.

— Можно спросить? — уже в коридоре обратился он к медсестре.

— Да.

— Почему он не реагирует на меня? — выдавил Чимин из себя мучающий вопрос. — Мне говорили в больнице, что у нас высокая совместимость.

Медсестра вновь посмотрела на него с жалостью.

— С биологической точки зрения совместимость не всегда бывает двусторонней. Возможно, только он подходит тебе, а наоборот это не действует.

— То есть я ему не подхожу?

— Вопрос совместимости очень спорный и очень редкий. Тем более двусторонняя, это один случай на тысячу. Люди и без этого прекрасно живут, любят друг друга и создают семьи. Полная совместимость для счастливых отношений не обязательна, — попыталась утешить его медсестра. Наверное, слишком жалко он выглядел.

— Я понял. Спасибо, что пустили к нему, — не стал он больше ее задерживать.

Еще одна глупая иллюзия умерла, так и не родившись. Чимин заторможенно опустился на свое место у палаты.

Юнги так и не очнулся.

========== Глава 20 ==========

Третьи сутки в больнице прошли, как в тумане. Чимин уже не чувствовал собственного тела. Сокджин пытался вразумить его, даже голос повысил, но его слова проходили мимо.

— Я не оставлю его. — Это был единственный ответ на все, что говорил опекун.

Сокджин был и сам уже похож на едва живого. Мешки под глазами становились больше, а бодрости меньше. Он был измотанным и уставшим, продолжал контролировать и работу, и Тэхёна, и сидеть в больнице, следя, чтобы Чимин хотя бы что-то поел.

Приходил Хосок, что-то говорил. Приходил Тэхён, смотрел подозрительно — недоверчиво, делая вид, что они даже не знакомы. Чимину было в некоторой степени даже плевать на сломавшуюся дружбу. То, что с ним стало происходить что-то странное, он заметил не сразу. Просто в один момент ему жутко захотелось, чтобы кто-то до него дотронулся, прикоснулся к обнаженной коже, погладил. Но к нему никто не подходил. Даже Сокджин перестал прикасаться. Утомленный переживаниями, он просто садился рядом, а Чимин не решался больше приблизиться к нему. Им всем было непросто в эти дни.

Но к вечеру третьих суток Юнги пришел в себя.

— Пока состояние все еще тяжелое, но его жизни больше ничего не угрожает, — сообщил доктор после осмотра.

Тэхён, заставший этот момент, разревелся. Сокджин бросился утешать рыжего, попутно выясняя у врача подробности. А Чимин едва сознание не потерял. Закружилась голова, и перед глазами все стало мелькать. В образовавшейся суматохе никто не обратил на него внимания, и Чимин постарался быстро взять себя в руки, хотя хотелось, как Тэхён, разрыдаться от облегчения, рвануть в палату и убедиться своими глазами, что Юнги жив, что очнулся, вернулся к ним.