Белоснежка (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 57

— Езжайте домой.

Юнги сказал это так небрежно, словно хотел прогнать.

— Хорошо. Поедем?

Чимин поймал вопросительный взгляд опекуна, но не мог даже сообразить, о чем его спрашивают, потому что Юнги, тот человек, запах чужой и засос.

— Чимин?

— Кажется, он еще не до конца проснулся, — хмыкнул Юнги. — Езжайте.

Чимин поддался настойчивости Сокджина и не стал сопротивляться, когда его потянули к машине, но продолжал смотреть на Юнги. А альфа отвернулся сразу, как только попрощался, и направился к подъезду, ни разу не обернувшись.

========== Глава 17 ==========

Мужчина, сидевший напротив, никак не вписывался в простую дешевую забегаловку, слишком много на нем было кричащих о достатке вещей, но Тэхён наотрез отказался ехать с ним куда-либо еще. Альфу звали Пак Чанёль, на вид ему было лет около тридцати пяти. Высокий спортивный брюнет с не слишком-то дружелюбным выражением лица. Тэхён встретил его три дня назад, когда мужчина подкараулил его возле дома и сообщил такую большую глупость, что поверить в нее было невозможно. Тэхён даже никому не сказал об этом, приняв альфу за психа, но Чанёль пришел и на второй день, и на третий. Он не был агрессивным, скорее настойчивым, и просил лишь одного — поговорить. На четвертый раз Тэхён сдался, хотя и торопился домой. Его с самого утра не покидало дурное предчувствие. Юнги после ухода Чимина выглядел как-то странно, словно провалился в другую реальность — не реагировал на расспросы, смотрел в одну точку, зависая. Тэхёна насторожило состояние альфы, но тот лишь отделывался фразами «все в порядке» и «дуй в школу». Тэхён и пошел. В конце концов, это был не первый раз, когда Юнги впадал в безразличие ко всему живому, но все равно было тревожно. И будто мало ему было волнений, еще и этот Пак Чанёль снова подкараулил после школы.

— И? Вы просили меня встретиться, чтобы помолчать? — выцедив из своего бокала сок через трубочку, Тэхён взглянул на мужчину.

Тот смотрел на него со смесью любопытства и сожаления.

— Ты мне не веришь, да? — начал, наконец, альфа. — Мы можем сдать тест на ДНК, чтобы ты убедился в моей правоте.

Тэхён фыркнул в стакан и покрутил трубочку из стороны в сторону.

— Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было двенадцать лет, — произнес он, посмотрев в глаза мужчины. Тэхён отказывался принимать слова этого человека, даже если они были правдой.

— Тэхён, разве тебе бы не хотелось познакомиться со своим настоящим папой-омегой? Он ищет тебя и скоро найдет, поверь мне. Я понимаю, тебе непросто…

— Понимаете? — Тэхён нервно хохотнул. — Меня усыновили в девять лет. Я видел, как других забирали из детского дома, а меня обходили стороной, потому что я, черт возьми, «цветной». Вы хоть представляете, что я чувствовал, когда мне говорили, что те, кто меня родил, избавились от меня, как от вещи? Что вы понимаете?

— Тебя забрали сразу после рождения. — Чанёль выглядел так, словно действительно хотел, чтобы ему поверили. — Твой папа-омега, он тоже рыжий. Мои родители не захотели принять его в семью, они обманом вынудили меня уехать из страны. Я даже не знал, что Бэкхён ждет ребенка от меня, а когда вернулся, то потерял своего омегу. Только спустя время мне удалось найти Бэкхёна, он и сказал мне о тебе, о том, что тебя забрали у него сразу после рождения, — запальчиво объяснял он. — Как только я узнал об этом, начал поиски. Мои родители были очень влиятельны тогда, Бэкхён не мог ничего сделать один, а меня не было рядом.

— Мне стоит прослезиться? — жестко произнес Тэхён, наблюдая за страданием мужчины. — Еще раз повторяю — мои родители погибли, а вас я знать не желаю. Прекратите меня преследовать.

— Ты можешь злиться на меня, я знаю, что виноват, что не смог уберечь свою пару, но прошу тебя, дай нам шанс.

— Почему вы пришли один, где второй? — Тэхён не собирался спрашивать, он не хотел знать ничего о своих биологических родителях, но вопрос сам собой сорвался с языка, потому что вывод напрашивался очевидный — все ложь, никто его не искал, они бросили его, оба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— У нас с Бэкхёном сложные отношения, — уклончиво ответил альфа. — Он злится на меня, как и ты. Мы редко общаемся, если наши попытки поговорить можно назвать общением. Я ему еще не сказал, что нашел тебя, хотел сначала встретиться с тобой.

— А я не хочу видеть ни вас, ни его. — Отодвинув от себя пустой бокал, Тэхён поднялся. — Мне не нужны вы оба. Надеюсь, у вас хватит денег и влияния сделать так, чтобы ваш омега никогда не узнал обо мне. Скажите ему, что я умер, поплачете вместе, родите еще одного. У меня есть бабушка и хён. Вот кто мои настоящие родные, кто был со мной рядом, другие мне не нужны. А если будете преследовать меня снова, я заявлю на вас в полицию, ясно?

— Тэхён, я…

Чанёль поднялся следом за ним, но Тэхён сделал резкий шаг назад, выставляя руку перед собой.

— Подойдете ближе, я закричу, — предупредил он. — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.

Сделав еще несколько шагов назад, Тэхён развернулся и направился к выходу. Выйдя на улицу, он вздохнул с облегчением — его никто не преследовал. Бросив последний взгляд на дверь забегаловки, Тэхён уверенно направился вдоль дороги, подальше от этого места. Он не испытывал ни злости, ни ненависти к своим настоящим родителям. Не сейчас. Это все осталось в прошлом, в далеком детстве. Его настоящие родные — те, которые взяли из детдома странного рыжеволосого мальчика, которые согрели и полюбили, помогли ране на сердце затянуться, а ненависти утихнуть. Даже после их смерти Тэхён не чувствовал себя больше одиноким. У него оставалась бабушка, которая поддерживала его во всем. И хоть они и жили бедно, она никогда не попрекнула его тем, что он детдомовский, что «цветной». Она первой поддержала его мечту заняться живописью, помогла перебраться в Сеул и найти хорошую школу, именно она связалась с Юнги и навязала ему внука. А позже хён стал бесконечно близким и родным человеком, заменил всю семью в Сеуле. Так что Тэхён сказал правду — ему не нужны настоящие родители и их деньги тоже не нужны.

Уже подходя к дому Юнги, он окончательно решил забыть обо всем и больше не вспоминать. Свет в окнах их квартиры не горел, что было странно, ведь сегодня хён должен был быть дома.

— Эй, ты! — кто-то грубо окликнул из темноты.

Тэхён остановился и повернулся на голос. Ему навстречу под свет фонаря вышел тот самый Чонгук, который появлялся у них в школе.

— Чего надо? — в тон ему ответил Тэхён.

— Мин Юнги дома? — спрятав руки в карманы брюк, спросил альфа.

Он был хорош собой. Чертовски красивый и притягательный, но Тэхён запретил себе так думать об этой сволочи, которая жить не дает спокойно его друзьям. Сокджин с утра ему все рассказал о том, как Чонгук умудрился натравить на Чима самого Намджуна.

— Тебя не касается. Отвали от нас по-хорошему, козел, а то я тебе сам рыло начищу, — пригрозил Тэхён.

Чонгук рассмеялся. Игнорировать то, насколько обворожительным он стал в этот момент, было ужасно сложно.

— Общение с Юнги тебе на пользу не идет.

— Пошел ты! Еще раз к хёну или к Чиме подойдешь, пожалеешь!

— Уже дрожу от страха, — со смешком бросил альфа. — Позови сюда Мина.

Тэхён вспомнил, как Юнги отреагировал на Чонгука там, в школе, каким взглядом смотрел на него. Вряд ли между ними крепкая дружба, скорее вражда. Только вот где хён мог познакомиться с таким высокомерным и заносчивым парнем, как Чонгук?

— Откуда ты знаешь Юнги-хёна? — нахмурившись, спросил Тэхён.

— Не забивай свою красивую головку тем, что тебе знать не обязательно. — Чонгук потянул к нему руку, намереваясь прикоснуться к волосам, но Тэхён, благодаря урокам Юнги, отреагировал быстро — вывернул руку альфы и ударил по ноге, лишая того опоры.

Чонгук зарычал так угрожающе, что у Тэхёна сердце в пятки ушло. Он резко оттолкнул альфу и бросился к двери. Чонгук, рванув за ним, успел проскочить в дверь подъезда.

— Стой, гаденыш!

Тэхён не рассчитывал, что альфа так разозлится из-за какого-то удара. Можно подумать, он ему руку сломал! Добежав до своего этажа, Тэхён с реактивной скоростью открыл дверь, залетел в квартиру и застыл на пороге. Перевернутая вешалка, разбитый светильник, кровавые осколки на полу, тянущиеся вглубь квартиры.