Последний дракон (СИ) - "Леди Катрина" - Страница 35

— К тебе посетитель.

Райн никогда не думал, что может покрываться холодным потом от одной фразы. Он оторвался от книги, которую читал, и поднял взгляд на ворвавшуюся в его комнату девку. У них здесь не было никаких личных комнат и мест для уединения. Все на виду, все под контролем. И это нервировало даже больше, чем попытки сделать из него послушную куклу. По крайней мере, физически к нему больше никто не лез после ухода Рэмзиона.

— Шевелиться будешь? Или думаешь, раз ты личная шлюшка брата императора, то тебе все можно? — язвительно бросила девчонка, смотря на него с ревностной злостью.

Она не знала его. Не знала, кем он был до того, как сюда попал. Райн ответил бы ей подобающе, так, как она того заслуживала, но запечатанная магия удерживала от опрометчивых поступков. Он уже успел понять, что в этих стенах не выжить, если поддаваться сиюминутным желаниям.

— Где меня ожидают? — Подавляя гнев и раздражение, Райн поднялся на ноги. Он убьет эту девчонку собственноручно, когда вернет магию.

— В общем зале. Поторапливайся!

Общий зал — это хорошо. Это не комнаты для утех. Не показывая облегчения от ее слов, Райн с равнодушием на лице прошел мимо девчонки и спустился вниз. Он уже освоился в элитном борделе, разобрал для себя иерархию и копил силы для одного точного и меткого удара.

Миновав лестницу и недружелюбно настроенных шлюх, Райн спустился в общий зал, где его встретила управляющая. Ирэн кивнула ему в сторону одного из диванчиков, зашторенных магическим барьером в виде занавесок.

— Приказ господина Рэмзиона тебя никому не продавать, но тот, что ожидает, просил лишь о встрече, — схватив его за локоть, прошипела она на ухо. Ее крепкие, цепкие пальцы причиняли боль. Райн не смотрел в сторону женщины, иначе желание свернуть ей шею стало бы непереносимым. Он и так сдерживался, понимая, что, если убьет ее, получит другого надсмотрщика. Дарион найдет способ поставить его на колени и указать место. — Но если тот молодой господин будет настаивать, сделай все, что он пожелает, понял? Я позабочусь, чтобы господин Рэмзион ни о чем не узнал.

Райн сдержал смешок. Ни о чем не узнал? Да Рэмзион будет тут быстрее, чем тот неизвестный посетитель попробует его уложить под себя.

Райн не хотел этого признавать, но данная мысль приносила облегчение, придавала смелости и сил, хотя он давным-давно дал себе слово, что не будет надеяться на Рэмзиона, никогда и ни при каких обстоятельствах.

— Иди! — подтолкнула его к укромному уголку зала Ирэн.

Райн направился к диванчику, видя лишь очертания незнакомца со спины. Несмотря на некоторую нервозность, он все же знал, что на лице у него не отражается ничего. Пройдя через магический барьер, он со спокойной грацией, отработанной годами службы у Фэйтона, обошел столик и сел напротив своего посетителя.

Эри. Его сложно было не узнать, даже не видя много лет. Этот бездонный взгляд лунного дракона невозможно забыть. Райн помнил его еще мальчишкой — тихим, обаятельным и, бесспорно, красивым. Сейчас же Эри раскрылся во всей своей сущности. Движение стали плавными, более четкими, взгляд глубже, а энергия дракона вот-вот готова была вырваться наружу и сломить.

— Привет, — дружелюбно улыбнулся Эри. — Не ожидал увидеть меня?

— Ожидал, — улыбнулся Райн в ответ. Блеск в глазах Эри настораживал, учитывая, что совсем недавно он хотел купить его как шлюху. Чем бы Рэмзион ни отвлек этого парня в прошлый раз, Эри все равно бы вернулся. Только вот зачем, было непонятно.

— Помощник самого императора с рабским ошейником — один этот факт возбуждает. — Раскинувшись на диване, как хозяин, Эри отпил из своего бокала и посмотрел прямо, цепко. — Жаль, что никто не знает тут, кто ты.

— Хочешь просветить их? — невозмутимо выгнул бровь Райн. Он не боялся огласки, наоборот, его прошлое положение при дворе могло поднять его положение тут. — Или, может, просветишь меня, с какой целью здесь?

— Хотел показать тебе кое-что, — Эри достал из кармана синего камзола медальон и разжал кулак.

Серебряная цепочка с тихим шорохом качнулась в воздухе вместе с памятным медальоном в форме слившегося солнца и луны. Фамильная драгоценность, сделанная из янтаря, рубина и амиаска. Единственный подарок, сохранившийся от матери.

Райн почувствовал, как перехватило дыхание.

— Красивая вещица, — рассматривая медальон, произнес Эри. — Рэмзион до сих пор, наверное, не знает, как ты его потерял, да?

Не знает. Маска невозмутимости разбилась на осколки от нахлынувших воспоминаний.

— Ваше величество, прошу вас, помогите.

Райн не привык просить кого-то о помощи, не привык стоять на коленях и умолять. Но у него не было выхода. Он ничего не мог сделать сам, не мог противостоять чужому желанию.

Фэйтон окатил его снисходительным взглядом и положил ладонь на плечо, смотря сверху вниз:

— Разве ты не хотел чего-то добиться при дворце?

Хотел. Очень хотел выбиться наверх, избавиться от клейма нищих, которых спас от голодной смерти император. Он хотел быть сильным и независимым.

— Иногда нужно делать вещи, которые нам совсем не по душе, — продолжил Фэйтон непреклонно.

— Прошу вас, — сжав кулаки, Райн осмелился поднять голову.

— Ты понравился Виктору, и отдать тебя ему самый легкий путь, чтобы получить выгодное нам соглашение, — произнес император. — Тебе всего семнадцать по общим меркам, Райн. Ты многого можешь достигнуть, если сломаешь свои убеждения. В этом мире правит только тот, кто наделен силой.

— Я не могу. — Райн не хотел говорить правду, но ситуация была критической. Он принадлежит не только себе, он не может не думать о том, как это все скажется на Рэмзионе. — Я… я пара вашего сына.

— Знаю, — угрюмо ответил Фэйтон, шокировав еще больше. — Думаешь, это сложно понять? С момента твоего появления во дворце Рэмзиона словно подменили. Он витает в облаках, глупо улыбается и вечно ищет тебя глазами, — раздраженно произнес он.

Последняя надежда рухнула. Император знает и все равно отдает ему такой жестокий приказ.

— Я хочу сделать своего сына сильнее. Хочу сделать сильнее вас обоих.

Райн отказывался это понимать, но ему не дали подумать над ситуацией и найти правильный выход. Гвардейцы, вошедшие в зал, угрожающе шагнули к нему.

— Отведите его в покои нашего гостя, — больше не смотря на него, бросил император охране.

— Не делайте этого, — замотал Райн головой, когда двое мужчин его подняли. — Не надо… ради вашего сына! Он же все почувствует…

— Я поставлю заслон. К тому времени как он вернется с земель ратов, все условия нашей сделки с Виктором будут соблюдены, а Рэмзион столкнется лишь с последствиями.

— Нет! Он… он любит меня! Вы не можете отобрать это у него!

— Уведите его.

Райн пытался вырваться из рук гвардейцев, но те были сильны. Они поволокли его к выходу, невзирая на ругань и крики. Райн пытался докричаться, достучаться до императора, донести, какую ошибку он совершает, ломая то, что нельзя ломать. Он не видел Рэмзиона, когда они поняли, что связаны, не видел его первых осторожных шагов навстречу, не видел, насколько сложно им обоим было поверить и принять, что они пара.

Райн вырывался до последнего, но его сопротивление подавили магией. Довели до гостевых спален и втолкнули внутрь, как кусок мяса голодному льву. Райн едва не закричал, когда увидел его. Правителя вампиров.

Райн в панике оглядывался по сторонам. Виктор был не один, недалеко от него на диванчике расположился его помощник, Аврелий, худощавый вампир преклонных лет, первый из главного клана. Возле столика с выпивкой стоял грозный Нэр, правая рука Виктора с первых дней его правления. Райн знал каждого вампира в этой комнате, уровень их магии, с которой ему не потягаться при всем желании.

— А вот и наш подарочек, — произнес Виктор с насмешливой улыбкой, обнажая клыки…

Райн до сих пор не мог забыть холодные руки вампиров на своем теле, их острые клыки, впивающиеся в кожу. То, как они играючи разбили его вдребезги. Помнил свои слезы и крики. Тошнотворное, грязное желание вампиров обладать юным телом. Райн тогда ничего не знал о том, как все должно происходить в постели между мужчинами, и вынес из своего опыта лишь одно — унизительную боль. В тот момент, когда Виктор вдавливал его лицом в пол, разрывая сзади, вонзая зубы в шею, Райн тянулся всеми силами в сторону своей пары, он безмолвно звал его, рыдая под незнакомым мужчиной.