Вождь чернокожих (СИ) - Птица Алексей - Страница 45

Это был либо хопеш, либо меч, а у кого-то и топор или длинный нож, смотря по возможностям и предпочтениям, а также удачливости в бою. Больше особо не скрываясь, мы двинулись усиленным маршем в поисках какого-нибудь селения.

Наш проводник, уже здесь ориентировался слабо и не мог наверняка сказать, где здесь живут люди. Но по косвенным следам, это и так становилось понятно. Через полдня, впереди исчезли деревья, кроме одиноко стоящих, и показались неровные лоскуты полей, засеянных разными сельскохозяйственными культурами.

Не дойдя до них километров пять, я решил остановиться на ночлег, не желая вести в бой своих людей в незнакомой местности ночью, но фактор внезапного нападения у нас из-за этого сильно уменьшался, но не критично. Первые лучи солнца застали нас уже на ногах, позавтракавшими и готовыми идти в бой. Разбившись на четыре полусотни, я двумя колоннами повёл людей к предполагаемой деревне, готовясь вступить с ходу в бой.

Пройдя лоскуты полей, которые тянулись довольно долго, мы наконец обнаружили лежавшую впереди деревню, она была довольно большой, но, такой же бестолковой, как и все встреченные мною ранее.

Те же убогие хижины в виде навесов, или со сплетёнными стенами из веток, что наверно считалось здесь, шедевром архитектуры, они поражали моё воображение лишь разнообразием убогости материалов из которых были сделаны, больше похожих на мусор. Здесь правда крыши были укрыты огромными листьями каких-то деревьев, на этом в принципе различия заканчивались.

Деревня ещё спала, подобная беспечность, меня поразила. Я думал, что нас уже успели заметить и подготовиться к горячей встрече, но ничего подобного ещё не наблюдалось. Наконец наши молчаливые и угрюмые колонны всё же увидели и в деревне начался переполох.

Забегали люди, заблеяли козы, завизжали бараны, мечась во все стороны. Из этой панической среды, всё-таки смогли выделиться воины племени и отталкивая своих более бестолковых сородичей, стали формировать строй пытаясь дать нам отпор.

А мы, уже были почти рядом, быстрым шагом приближаясь к крайним домам деревни, откуда с криком выбегали полусонные женщины с детьми и мчались со всех ног в центр деревни.

Быстрый сбор, делал честь местным воинам. Всё-таки они не раз и не два, ходили в грабительские походы и смогли закалить свой характер, и знали, какая участь ждёт каждого, кто попал в плен и стал рабом. Поэтому, когда мы зашли в деревню с двух сторон, наш уже поджидала небольшая кучка воинов, человек в пятьдесят готовая к бою.

Огнестрельного оружия у них не было и поэтому мой выстрел из револьвера застиг их врасплох. Затем две стены из щитов моих воинов взяли по моим командам их в клещи и разгромили в хлам. Сражаться на два фронта они не смогли, и потеряв половину убитыми, разбежались по всей деревне.

Благодаря тому, что мы потеряли только двоих ранеными, мне удалось их удержать от жестокой расправы над жителями деревни. Название её было то ли Нянма, то ли Няла, то ли как-то ещё. Жители не успели разбежаться далеко и были все пойманы.

Согнав всех жителей в центр деревни, я отдал приказ обыскать её, тут же стояли и не успевшие сбежать, или раненые воины попавшие в плен. После непродолжительных расспросов языком жестов и сходными словами родственных языков, я знал, что жители этой деревни, действительно отправляли своих воинов в отряды охотников за рабами, а потом перепродавали их дальше в другие страны, в частности Египет.

В семи днях пути от деревни находился крупный местный город Ньяла, через который проходил один из караванных путей. Этот караванный путь проходил мимо берегов Голубого и Белого Нила и нам явно было туда. Захваченная деревня была небольшой и довольно бедной, даже по понятиям Африки, так что кроме рабов, как считали мои поданные, и новых подданных, — как считал я, мы ничего в ней практически не взяли, оружие и тряпки не в счёт.

В качестве рабов, я отобрал два десятка мужчин и полтора десятка женщин в возрасте от 13 до 30 лет, милостиво оставив многодетных женщин с детьми, стариками и мужчинами, которые мне не подошли, дальше здесь хозяйствовать, и даже не спалил их деревню.

Конечно некоторые женщины, которые были ещё привлекательны были вынуждены дать попользоваться своими прелестями захватчикам, но это изменить, было уже не в моих силах. На всякий случай, я оставил себе двух помоложе, но не стал их трогать, а пометив их белой краской из глины, как свою собственность, отправил вместе с отрядом моих воинов в Баграм.

Воинов я отправил с пленными немного, всего двадцать человек, опасаясь даже не того, что пленные взбунтуются и перебьют своих конвоиров, а того, что впереди их опять должны были встретить суровые джунгли и без хорошей охраны, они могли и не пережить все тяготы и лишения этого трудного пути.

Разделившись, мы отправились в прямо противоположные стороны. Местность впереди становилась всё более засушливой и радовала разве что, отдельно стоящими развесистыми акациями и стадами жираф, что величаво шлялись по саванне.

Глава 20 Бой за Ньялу

Недостатка в пище не было, потому что охота приносила свои плоды. О том, что здесь проходил караванный путь по транспортировке рабов, напоминали время от времени попадавшиеся человеческие обглоданные кости разных размеров, свидетельствуя о печальной участи пленников и жестокости окружающего мира, что даже в наше время, прорывается временами из уст нашей элиты:

— "Ничего, бабы, ещё нарожают".

— "Денег нет, но вы держитесь", ну и так далее.

— «И наш мир перенаселён"- хотя в какой-то мере это и является правдой.

Не вдаваясь в дебри чужеродных истин, я шагал по засушливой африканской степи и отправив в разные стороны быстроногих разведчиков, пытался поймать в свои сети какой-нибудь караван, путешествующий здесь, или просто кого-нибудь кому не повезло здесь ходить.

Никого не попадалось. Горячий воздух создавал марево, которое колебалось перед глазами, подымаясь от раскалённой земли к жаркому солнцу, и снова возвращаясь назад, чтобы ещё более горячим воздухом, снова подняться вверх.

Вдалеке, сливаясь с линией горизонта показалась полоса яркой зелени, которая покрывала берега великой реки Африки — Нила, который назывался в этой местности, Голубым Нилом.

Мои воины вместе со мной совершали переход за переходом, но так никого и не видели. Слава бежала впереди нас, а может, я льстил себе, и так просто совпало. Наконец мы стали приближаться к цели нашего перехода и впереди показались уже убранные поля, опалённые жарким солнцем.

А вслед за ними и городские постройки. Спрятаться посреди выжженной саванны, постепенно превращавшейся в полупустыню, нам было негде. Поэтому мой отряд шёл ускоренным маршем намереваясь взять город, несмотря на его сопротивление.

Нас уже давно заметили, но мои воины не знали усталости, закалённые постоянными многодневными переходами и движимые моей, хоть и не железной, но твёрдой волей. Да, им и нравилось быть сильными воинами, что было явно написано на их решительных и довольных лицах. Тем более в случае бегства, их ждали очень неприятные последствия, если бы я конечно остался бы в живых.

Я вёл отряд опять двумя колоннами, по две полусотни с каждой стороны. Город приближался и уже стали видны глиняные низкие дома характерные для мусульманских народов. Исламизация этого региона шла уже два столетия и вместе с религией, были переняты и архитектурные изыски.

А, Ньяла была уже большим городом, и в нём даже были караван-сараи для караванов и путешественников. Загудели длинные трубы и на его окраине стали выстраиваться защитники города. Было их много и все они были одеты в одежду белых цветов. В туники, халаты, безрукавки и другую разномастную верхнюю одежду, вплоть до обычных набедренных повязок.

Вооружены они были также неплохо. У каждого было копьё и щит, луки и оружие ближнего боя. Подозревая, что нам придётся столкнуться с превосходящими силами, я нанёс яд на все наконечники копий своих воинов и на все наконечники стрел.