Вождь чернокожих (СИ) - Птица Алексей - Страница 11

С неграми, почему-то работало только одно правило, они учились исключительно только на своих ошибках, причём повторяли их по несколько раз. Так что, мне поневоле приходилось быть жестоким с ними, по-другому, они просто не понимали.

А так, я давно уже бы висел, вверх тормашками, на каком-нибудь баобабе и кормил грифов, а может быть даже, повторил бы снова свой подвиг и закончил свою жизнь в котле и мой мозг из черепа, с удовольствием высосала, какая-нибудь Мапуту.

Но пока, я понемногу справлялся, хотя и не без проблем. На следующий день, прибежала девчонка и громко дыша, от сбившегося дыхания рассказала, что продотряд движется в нашу сторону ускоренным маршем и не позже, чем за полдня, будет у нас.

Отослав девчонку к матери, я повёл свой отряд к месту переговоров, или битвы, это, как фишка ляжет. Нагрузившись продуктами и оружием. Мы пошли в бой.

Нас было восемь, я и семь моих воинов. Наш разведчик, я предполагал, предпочёл, спрятаться, а потом говорить, как он сильно спешил нам на помощь, но боялся быть пойманным и ослабить нас. В общем, примерно в таком духе. Их лживым россказням, замешанным на выдумках и показе желаемого за действительное, я давно уже привык и не воспринимал всерьёз.

Всерьёз, я воспринимал, лишь личную преданность и взаимовыгодное сотрудничество, которого пока особо не наблюдалось. — «Ну да, лиха беда начало». С чего-то ведь надо было начинать!

Прибыв на место, я, оставил троих воинов, в качестве почётного караула и носильщиков подарков, а остальных вооружённых луками, спрятал поблизости.

В принципе, они уже умели прятаться, но я, пошёл ещё дальше и заставил их натереться пылью и увешаться веточками растений произраставших в этой местности. Так что, увидеть теперь их, было практически невозможно. Распределившись, мы остались ждать. Девчонка не обманула и в указанное примерно ею время, вдалеке, появилась группа людей. Нашего разведчика, как и следовало ожидать, нигде не было видно.

Хоть я и не скрывался, поставив возле себя шест с навершием из черепа льва, а за место бунчука на нём трепыхался на ветру его же собственный засушенный хвост с пушистой кисточкой на конце. Получилось, очень внушительно, ну с точки зрения местных.

Продотряд, заметил меня издалека и убыстрил шаг. Я надел себе на голову крокодилий череп со всеми зубами, он правда изрядно весил. Стараясь держать голову прямо и не сгибать шею под тяжестью черепа, я, смотрел сквозь его пустые глазницы, на приближающихся воинов.

В руках у меня был щит, уже не обмазанный глиной, а обтянутый толстой крокодильей кожей и был он почти в мой рост. Но он был лёгким, за счёт переплетённых веток, составлявших его основу.

В другой руке, у меня была моя верная дубина, с уже сломанными грозными шипами африканской акации. Хопеш, как и мачете, висели у меня сзади на волосяном поясе, который любезно связала для меня Мапуту, после моих долгих объяснений и одного слабого подзатыльника.

В общем, я был готов, как наверно и мои воины, вооружённые копьями и щитами, которые были уже попроще и не из крокодильей кожи, а обмазанными глиной, ну да они, и крокодилов не валили в одиночку.

Отряд понял, что я их встречаю открыто и перераспределившись, выдвинул из своих рядов, главарей. Остальные стояли сзади, и по бокам. Среди воинов, было немало лучников и меня это огорчало. А то, придётся бежать, а щит со спины, возьми, да соскочи. И что я тогда буду делать?

Двое главных, стали напротив меня и стали говорить, настороженно смотря на крокодилий череп и не веря, тот ли человек стоит перед ними, или не тот, а лишь притворяется тем. Диалог, начался.

— Кто ты, прячущий своё лицо под костяной маской, — начал небольшого роста, но очень толстый негр.

— Я младший вождь селения, которое находится за моей спиной.

— Мы не верим тебе, Балон.(Это было моё прежнее имя… ага, хорошее правда?)

Пришлось снять маску. Посмотрев на меня, они разразились удивлёнными воплями и уже с меньшим недоверием, стали дальше расспрашивать меня.

— Младший брат, нашего старшего вождя. Мы видим твоё лицо, но всё равно не верим тебе, ты переродился и стал сумасшедшим. В тебя вселился злой дух! Ты, Ваалон!

— Нет во мне никакого духа, — ответил я (за исключением русского, но это очень добрый, а не злой, бестолковые вы негры, да и Русью тут не пахнет), — подумал про себя я и продолжил.

— Три дня и три ночи, боролся я с отравлением несвежим человеческим мясом, и победил болезнь, но в борьбе потерял часть памяти и ослабел.

Но, я готов, поддерживать старшего вождя во всех его делах и в знак моих добрых намерений, я сам принёс ему дары и ежегодную дань, чтобы усладить его взыскательный вкус, этим мясом и наполнить животы его поданных, этими вкусными и свежими продуктами.

Возникла пауза и оба главных переговорщика удалились на переговоры, отойдя далеко в сторону. Их воины, с нездоровым любопытством косились на мясо, очевидно сдерживаясь, чтобы не попробовать его сейчас же. Но покосившись, уже на откровенно дерущихся между собой предводителей, пока воздержались, застыв неподвижными чёрными статуями и не давая волю своим эмоциям.

Вскоре перебранка вождей отряда закончилась общим решением, подтверждённым и закреплённым двумя синяками, поставленными в пылу спора и толстяк в сопровождении второго негра, направился ко мне, чтобы огласить приговор.

— Младший вождь, твоя предусмотрительность похвальна и мы примем и дары и дань, но старший вождь, с прискорбием узнав, о твоём состоянии, решил сместить тебя и заметить на другого младшего брата, который стоит возле меня и готов принять под своё покровительство, твою деревню.

— Кроме того, я не вижу здесь, молоденьких девственниц, которые должны уже подрасти и быть направлены старшему вождю, в обмен на серьёзных женщин, исполнивших свой долг перед ним и вызвавшее его неудовольствие своими многочисленными детьми.

— О, как всё запущено, — подумал я. Он, что там двучлен, что ли, всё девочек ему подавай или девушек, но обязательно девственных. Видать здоровья много и всё оно сосредоточено в одном общеизвестном месте.

— Увы, таких у нас, к сожалению, нет, все половозрелые были отправлены в прошлый раз, остались лишь пожилые и совсем юные, которые ещё не понимают, для чего им нужны их половые органы, — ответил я, скорбно сморщив свою рожу.

— Ты врёшь негодяй! — и толстый сосисочный палец, обвиняюще уткнулся в меня на расстоянии в два метра.

— Воины, взять его, — последовал следующий приказ, от которого у второго вождя, поневоле расплылась довольная улыбка. Он то и умер первым, двуличный и неизвестный мой младший брат. (Подозреваю, что таких братьев, у меня было, как гиен не резанных).

Услышав недвусмысленный приказ, говоривший о том, что мои дни сочтены, я сделал длинный прыжок и с размаху опустил свою дубину, на его бестолковую голову.

Его голова, как и моя дубина, треснули одновременно, но он потерял свою голову, а я…, я всего лишь дубину! Отшвырнув её в сторону одного из воинов, я выхватил из волосяной петли свой любовно очищенный и заострённый хопеш и ударил им толстого.

Удар пришёлся на грудную клетку, проломив её ему и попутно сломав правую руку, которой он прикрывался. Ближайший воин, ткнул меня своим длинным копьём, намереваясь проткнуть меня насквозь, но щит не подвёл, и оно застряло в нём.

Это стоило ему жизни. Выдернув из щита, довольно неплохое копьё, я взял его в руку, а щит перекинул на спину и дал дёру, вслед за своими тремя воинами, которые сбежали, как только я прыгнул на вождей отряда. Манёвр отступления, был проделан правильно и никто не свалился в ловчую яму, за исключением меня, но я успел впопыхах, её не "спалить", удержавшись на самом краю замаскированной ловушки.

В яму, я чуть не свалился из-за того, что совершал манёвр уклонения от стрел, которые все летели ко мне, игнорируя моих сбежавших ранее воинов. Оглянувшись, я увидел, что все воины вражеского отряда, бросив стрелять из луков, ринулись за нами в погоню и вскоре были по заслугам вознаграждены.