Библиотека капитана Немо
(Роман) - Энквист Пер Улов - Страница 2

Первый слой — библейско-евангелический и вообще ритуально-мифологический. Христианские образы, воспринятые детским сознанием героя как образы родителей и старших, являются для него столь же естественными и земными, как, скажем, окружающая природа.

Бог, говорила ему мать, как отец, которого он, правда, не помнил, поскольку лишился его в шестимесячном возрасте. Он строгий и суровый. «Но надежда оставалась. Надежда — это Сын Человеческий. Он не такой сердитый, чуть ли не злобный, как сам Бог. Сын Человеческий пригож собою, всеобщий любимец, а в боку у него рана, из которой истекли кровь и вода и в которой, как в пещере, могли укрыться сквернавцы, прячась от врагов…

Иисус был заступником перед карающим Богом. Мне понадобились все мои детские годы, чтобы уразуметь, что у Сына Человеческого чаще всего не хватало времени. Очень редко, когда хватало…» и для нас, страждущих.

Опору и поддержку герой романа находит в своем Благодетеле — капитане Немо, который являлся ему по зову и направлял его. Эта линия — второй слой романа. Прочитанный в раннем детстве «Таинственный остров» становится для него сигналом. «Оставалось только расшифровать его. На это ушла почти вся жизнь, но в конце концов мне это удалось».

Родные места, побережье Нюланда, неизменно ассоциируются с реалиями Жюля Верна: «Остров находился на расстоянии шестнадцати морских миль к югу от побережья Нюланда; из дальних финских шхер можно было различить вершину вулкана. Иногда он курился…», но особенно притягательным оставался последний лагерь Благодетеля, который он разбил в центре вулкана Франклина. У того хватало времени для попавших на остров поселенцев, полуослепших, потерпевших крушение, тех, кто уже почти потерял веру в то, что они люди. Не то что Сын Человеческий. У того вечно не хватало времени. На Благодетеля можно было положиться.

«Там, в заполненном водой кратере вулкана, „Наутилус“ встал на вечную стоянку. Судно мирно покачивалось в нутре вулкана, и там спрятался Юханнес (единственный друг героя. — Н. К.), чтобы в библиотеке найти себе укрытие». Туда наконец спускается и сам герой — в библиотеку капитана Немо, где, если вспомнить Ж. Верна, было собрано все лучшее, что создано человеческим гением в области истории, поэзии, художественной прозы и науки… Но там находились и дневниковые записи Юханнеса — документальная составляющая романа. И одновременно — такое толкование очевидно — герой спускается в глубины своего сознания, где вновь переживает свою жизнь, точнее, свое детство.

Этот третий, собственно событийный план придает драматический накал столь незаурядному произведению. Действие романа развертывается в конце 30-х — начале 40-х годов на севере Швеции. В силу сложившихся роковых обстоятельств шестилетнего героя романа и его друга заставили поменяться родителями и домами. Происшедшее — скажет потом главный герой — долго вызывало во мне «резкую, жгучую боль, как песчинка в глазу, и потребовалась чуть ли не целая жизнь, чтобы понять — именно эта болевая точка и доказывала, что я еще живу. И что я все-таки какой-никакой, а человек». Последняя мысль, едва ли не самая важная для Энквиста, повторяется как рефрен и в других его произведениях.

Проходит пять лет после обмена. Герой снова стал встречаться с Юханнесом. Их поначалу объединила новая беда: мать Юханнеса, чтобы как-то помочь ему вжиться в новую обстановку, удочерила сироту, Ээву-Лису, ставшую предметом симпатии мальчиков. Но вот у них появился Враг, поклонник девушки. Ее короткий «греховный» роман оказался трагичным. Вскоре она поняла, что ждет ребенка. Оскорбленный в своих чувствах, Юханнес предал Ээву-Лису, рассказав все матери. А герой принял сторону девушки, и именно к нему она пришла однажды зимней ночью, когда настало время. И именно ему выпало помогать при тайных родах в дровяном сарае в ярком свете луны, хоронить в проруби мертвого ребенка, завернутого в газету, и присутствовать при смерти Ээвы-Лисы.

Позже, летом, по некоему движению души он пригласил вновь потерянного и виновного в гибели Ээвы-Лисы Юханнеса отправиться с ним на их таинственный остров, чтобы найти останки ребенка. Юханнес поскользнулся на мокром плоту и упал в воду, но герой не помог, не захотел ему помочь. «Палачей и жертв понять очень просто, — напишет он. — Предателям приходится хуже. Мне иногда кажется, что каждый человек хоть раз в жизни вынужден стать предателем. Тогда и самых отъявленных сквернавцев легче понять. Им приходится хуже всех. Но, побывав в их шкуре, лучше знаешь, что такое человек, и тогда можно их защищать». Юханнес исчез в глубине острова на сорок пять лет. «Он исчез в глубине острова, которого я так страшился все свое детство, не ведая его настоящего названия и того, что Благодетель однажды приведет меня в самое сердце таинственного острова, где меня будет ждать Юханнес, мой единственный друг (уже при смерти. — Н. К.). Сейчас я лишь временно освободился. Освободился от него, не подозревая, что я его вечный пленник…»

Герой, словно бы совершая некое ритуальное действие, отправился с останками младенца в пещеру мертвых кошек (любимое пристанище в детстве), где его воспаленному воображению является воскресшая Ээва-Лиса (так она обещала, умирая), и они проводят вместе шестнадцать дней, вдвоем — у Сына Человеческого опять не хватило времени, — пока его не нашли и не отправили в больницу, и он будет молчать четыре года и два месяца.

«И ты должен молчать, несколько лет, и думать, — звучат как завет для него прощальные слова Ээвы-Лисы. — Ты сперва не верил, что можно умереть, а потом воскреснуть в этой земной жизни. Но ты ведь видишь, что это возможно. Самое ужасное начнется теперь. Именно теперь ты станешь взрослым. Но ты должен свести воедино. Если ты этого не сделаешь, значит, и моя жизнь, и моя смерть, и мое воскресение не имели никакого смысла…

Человеку дают под дых, но на свете нет ничего непоправимого».

Рассмотренные три слоя, три плана, сложно, но весьма органично взаимодействуют в нерасторжимом единстве романа. Фрагменты — да еще какие разные: описание конкретных событий, выдержки из дневника, сновидения, переходящие иногда в бредовые состояния, — накрепко соединены, часто с помощью настойчивых повторов, аналогичных рифме в поэзии (вы уже почувствовали это), неудержимым стремлением героя (в сущностных своих проявлениях являющегося, несомненно, вторым «я» Энквиста) вновь обрести себя. Ведь «если тебя обменяли, ты никогда не можешь быть уверен, что ты настоящий человек».

Сколько страданий может содержаться в одной человеческой жизни! Сколь она непроста! Различные пласты повествования, в которые погружает читателя автор, и предназначены для того, чтобы передать, отобразить различные стороны действительности, прошедшие через сознание героя, и одновременно зримо представить внутреннюю сложность его личности. Они несут в себе и многие, порой неразрешимые противоречия. В частности, герой и Юханнес не просто и не только образы мальчиков, но две стороны одной личности — можно воспринимать их и так, — оказавшейся в запредельных обстоятельствах. «Юханнес, конечно, не воскрес. Дело в том, что, если кто-то никогда не существовал, он не может и умереть, а следовательно, и воскреснуть. Он был мой лучший друг. Я хотел быть таким, как он, хотя он стал предателем». Их соединяла дружба, а отталкивал некий «синдром Каина», присущий, как упоминается в романе, альбатросам, первым родившийся птенец которых убивает остальных. Но это, разумеется, только одна линия — отношения между персонажами куда многообразнее.

Помните: «Есть всего три типа людей: палачи, жертвы и предатели»? На самом деле, подчеркивает писатель, все значительно сложнее. Сущность человека и его поступков противоречива, зло и добро неслучайны и взаимообусловлены. Собственно говоря, иначе и быть не может, так уж устроен мир. Ушли (или еще уходят?) в прошлое наивные модели создания рая на земле при жизни нынешнего или следующего поколения. Конечно, как не помечтать о том, чтобы собрать людей в единую человеческую общность без идеологий, обязательно базирующихся на противостоянии, тем более антагонистическом, двух полярных сил — классов, социальных групп, партий и т. п., а на уровне межличностном, семейно-бытовом — мужчины и женщины. Вроде бы и действительно — тенденции развития природы и общества тому подтверждение — без отношений, основанных на взаимодействии и сотрудничестве, человечеству и не выжить. Но ведь это надо не просто понять, осознать, а сделать ценностной доминантой если уж не каждого, то большинства людей на планете, определяющим фактором их повседневной позитивной деятельности. Очень неблизко это будущее, но истоки его в настоящем. Пер Улов Энквист, в творчестве которого превалируют тревога и забота о душе его современников, — в ряду тех, кто сегодня питает эти истоки. Жизнь каждого человека уникальна и бесценна. И «всегда есть что-то получше смерти». Страдания неизбежны, и это не квиетизм — безропотное, смиренное подчинение любой чужой воле, а просто трезвый взгляд на жизнь мыслящего человека. «Если отбросить боль — значит, она была напрасной. Тогда, значит, просто-напросто было больно… Может быть, как раз то, что причинило боль, и служит доказательством, что ты стал человеком». К такому заключению приходит герой, когда ему удалось все свести воедино.