Серверный зверь (СИ) - "wayerr" - Страница 14

Старец замолкает, наливает ещё чай и пьёт. Пока я пытаюсь придумать какой-нибудь вопрос, подходит трактирщик:

— Изволите ещё чего-нибудь?

— Не, надо спешить, а то все эти беженцы ломанутся через границу, и мы встрянем на посту, — отвечаю я.

— Зря беспокоитесь. Народ у нас ко всему привычный, что ему эти драконы? Пошумят пошумят, да и останутся здесь, или даже вернутся домой. Мало кто рискнёт покинуть родину. Да и зачем? Там что, лучше? Поверьте, многие, наверняка, хотели бы и сами стать драконами, или желали бы такой судьбы для своих детей. Только представьте себе, деньги, власть, вечная красота и здоровье. Вы же видели, как дракойны меняют людей! Ужель вас нечто подобное не привлекает?

Я мотаю головой. Нет, конечно, нет, хотя внутри остаётся некое сомнение. Ведь там в реальности, я чего-то такого как раз и желал. Но отчего же здесь это столь противно?

Старец расплачивается с хозяином и уходит. Правду ли говорил этот старик? Не так уж важно, главное, что даже если я вернусь, то Админ всегда сможет меня затащить сюда. Это верно подмечено. Значит нет смысла искать иные пути, значит путь один — на север.

Наши чешуйчатые кони неторопливо ступают по мелким камушкам дороги. На горизонте возвышается клубящаяся стена облаков, за ней скрывается Паблик Юнион. Впереди ползёт караван торговцев. За нами тащатся две телеги усталых и оборванных беженцев. Они перемазаны сажей. Похоже, у них больше ничего не осталось, терять нечего, вот и бредут, ища лучшей жизни. Больше на дороге никого не видать, всёж трактирщик оказался прав.

Мы ждём очереди за караваном, слушаем инструктаж от мёртвого охранника, а я всё думаю. Драконы в Королевстве только называются золотыми, а снаружи — чёрные, и сгоревшее от их пламени тоже чёрное. Выходит, снова за моей спиной тянется чёрная дорога. Пусть в этот раз я и не хотел этого.

Странное ощущение, когда ты часть пророчества. Предсказуемость угнетает, хочется опустить руки, ведь кто-то всё предугадал заранее и нет никакого смысла идти и бороться. Что может быть хуже, чем отобрать свободу воли? Там в моём мире ничего этого не было, никто не мог предсказать, что будет. Стоп. Зачем предсказывать, если там всё и так идёт по накатанной — учёба, работа, пенсия, может быть.

Я вспоминаю друзей. Все они примерно знали, что их ждёт в жизни, не то чтобы это их тяготило, а даже наоборот — специально планировали. Конечно, никто не ожидал, что случится Игра, но если бы её не было, то жизнь прошла бы по этой самой накатанной. Это, вроде как, хорошо, считается. И не нужны никакие пророчества, мы сами себе всё предсказываем. Отчего же меня это не беспокоило?

Ворота пограничного забора раскрыты, в них клубится белая мгла. Жанна едет слева в белом плаще, можно вытянуть руку и коснутся её. Ступаем в туман. Теперь я вижу слева лишь темное неясное пятно. Наконец, мгла сменяется серой моросью. Жанна предстаёт в чёрной кожаной куртке, словно байкер. Драконь тоже выглядит иначе: теперь это похожий на лошадь механизм, состоящий из чёрно-серых чуть поцарапанных пластин, подвижных сочленений, трубок и цилиндров. Глаза его горят, пронзая морось жёлтым светом фар, а из ноздрей в стороны вырываются струи пара.

Кони бесшумно ступают по чистой улице. Её бетонное ложе плавно переходит в канавы дождевой воды, и без стыка поднимается в гладкие стены домов, лишённые окон. Только двери входов у земли, да стеклянные глаза камер на каждом углу. В вышине, где крыши упираются в тяжёлое мокрое небо, снуют летающие машины. Одна из них пикирует к нам. Красно-чёрная похожая на локомотив скоростного поезда она преграждает путь. На боку виден номер: “ОП 271”.

— Не двигайтесь! — говорит металлический голос.

Створки на боку машины раскрываются, из неё выходят роботы — четыре длинные ноги и турель над ними — всё в цвета машины. Затем появляется мерцающая голограмма девушки в чёрно-красной одежде и фуражке.

— Аватар сотрудника о-пэ Джейн Роузен, — козыряет голограмма. — Добро пожаловать в Паблик Юнион! Для пребывания в нашей локации вам необходимо пройти регистрацию, оплатить некоторые налоги и штрафы.

Похоже на попытку развода.

— Штрафы? — спрашиваю я.

— На вашей обуви и ногах робоконей наличествуют чужеродные растения. Как видите, — Джейн показывает просвечивающимися руками на бетон улицы, — у нас тут чисто. Растения будут разрушать конструкции, забивать водоотводы. Не волнуйтесь, у нас отработанный механизм уничтожения любых организмов.

— И сколько это всё будет стоить?

— Минуточку… пошлина за пересечение границы, за ввоз ездовых роботов, экологический сбор, налог на чат, на инвентарь…

— Э-ээ, чо? Вы тут обложили чат налогом?

— Эта сумма идёт в фонд пострадавшим от злоупотребления чатом. Не стоит беспокоиться, вместе с услугами налогового брокера, это всё не должно стоить больше двух-трёх медных монет. Это самые низкие налоги в Игре. Кроме того, у нас акция, вы можете прямо сейчас стать гражданином Паблик Юнион и получить подарок: сто золотых на счёт в Едином Банке.

— Нафиг гражданство. — Я достаю три медяка. — Куда это платить?

Джейн на секунду глядит в сторону, будто ищет что-то в невидимом компьютере.

— Приносим наши извинения. Ваш визит пришёлся на момент обновления прошивки законодательства, потому для оплаты необходимо иметь временную регистрацию. Появись вы часом позже или раньше, то могли бы оплатить на месте. Но теперь вам потребуется провести ночь в любой гостинице.

Вот в чём подвох. Смотрю на Жанну, та кивает, мол соглашайся.

— К слову, первые сутки бесплатны, — продолжает Джейн.

— Валяй, — машу я рукой.

Снова вокруг меня строится какая-то замысловатая схема. И снова всё это кончится чем-то черным. Хотя, с виду тут уже и так чернее некуда.

— Отлично. Проходите в катер. После некоторых обязательных процедур, мы доставим вас в ближайшую гостиницу.

Сзади в машине отворяются двери, являя белоснежный салон с продолговатым ящиком в середине и сиденьями по бокам. Похоже, он закрыт переборкой от остальной части катера. Ящик выкатывается и, встав на четыре ноги, шустро подбегает к лошадям. Уткнувшись торцом в переднюю ногу моего коня, размягчается, погружая ногу в себя. Когда она достигает его середины, опускается на землю. Затем поднимается, освобождает ногу и переходит к следующей. Жанна невозмутимо следит за происходящим, и потому я тоже решаю не беспокоиться. Когда ящик заканчивает с последней ногой, Джейн говорит:

— Можете забрать робоконей.

Жанна подзывает лошадь, хватает её за стремя и трудноуловимым движением будто бы прячет в карман. Моргаю, но лошади уже нет. Жанна ободряюще улыбается и глядит на меня.

Наверное с пятой попытки мне удаётся повторить фокус и спрятать коня в инвентарь. Жанна по доброму улыбается, а вот у Джейн-голограммы такое лицо, будто над записью этого действа будет хохотать весь ОП-шный отдел, даже роботы.

Заходим в салон, садимся рядом. Стирая наши следы пузом, в салон забегает ящик и умащивается в середине. Двери тихо затворяются. Белый пол чуть приподнимается, будто густая жидкость, облизывает подошвы и снова застывает. Катер вздрагивает и бесшумно взлетает. Опускается переборка, закрывавшая остальную часть салона. В проёме появляется Джейн.

— Возьмите эти визоны.

На белом прямоугольнике ящика выдавливаются две чёрные пластинки, похожие на смартфон.

— Обязательно носите их с собой, — продолжила Джейн, — но не в инвентаре. Ради вашего удобства и безопасности. Они подключены к нашей сети и позволяют общаться удобнее нежели в чате, платить одним касанием, брать кредит Единого Банка и многое другое. Кроме того, если вы попадёте в беду, то мы оперативно получим информацию о вашем местонахождении и всегда придём на помощь.

— У вас так опасно? — интересуюсь я.

— Нет, что вы, — профессионально улыбается Джейн. — Если носить визон вам доставляет неудобство, то можно получить гражданство. Тогда визон будет встроен в вас.

По спине пробегают мурашки. Джейн замечает это и развратно скалится.