Отправь их в Ад! (СИ) - Виноградов Максим - Страница 43

— Дело в том, что я немного знаю о многоуважаемом Нергале. Аналитики изучили его вдоль и поперек, рассмотрели все его операции, как реальные, так и мифические. И нашли одну существенную слабость.

Заклинательница изогнула бровь, изображая удивление.

— Рихтер действует чересчур прямолинейно. Он слишком самоуверен. Там, где другой поискал бы обходные пути, зашел бы с тыла или рассмотрел нечто нестандартное, Нергал работает просто, в лоб. Приходит и убивает, полагаясь на свое подавляющее превосходство. Берет, так сказать, грубой силой. А, как вы наверное понимаете, на любую силу найдется большая. Против лома нет приема, пока ему не встретится другой лом. На этот раз план убийцы не сработает.

— Вы уверены? Начальнику тайной полиции не помогла вся его хваленая защита…

— Кроу оказался глупцом! — фыркнул канцлер, — Он слишком полагался на магические штучки. Да простит меня уважаемая чародейка, но здесь дело решится отнюдь не магией. Простая, банальная физическая сила, помноженная на большое количество — вот залог успеха. Даже вы нужны здесь постольку поскольку, всего лишь как страховка от возможных неожиданностей. «Ночное марево», «Сонное облако», «Проклятье забывчивости» — развеять эти чары не составит труда, не так ли?

Клаудия кивнула, потихоньку погружаясь в глубокую задумчивость.

К собственному удивлению, чем дальше, тем больше, женщина переживала за убийцу. Ей не давала покоя та прорва народа, что противостоит Рихтеру. По сравнению с толпой защитников, одинокий мужчина казался незначительной мошкой. Пусть даже он и вооружен лучшим оружием, оснащен несравненной защитой, обучен всевозможным методам отправки на тот свет…

Клаудия не вполне осознавала, в чем причина ее переживаний. Нечто необычное жгло грудь, заставляя сердце бешено колотиться при одном лишь намеке на то, что Нергал может погибнуть. Ладонь сама собой сжала единственное украшение — болтающийся на шее кулон, подаренный убийцей. Сенна и подумать не могла, даже не подозревала, что внутри, казалось бы, ко всему привыкшей черствой души, осталось место такой сильной нежности и… черт возьми, любви!

Женщина взглянула на канцлера, стараясь ничем не выдать той бури, что бушевала в груди. Впрочем, если Вейсман и заметил в чародейке некое возбуждение, то не замедлил самодовольно приписать его своему неоспоримому обаянию.

Канцлер хотел было что-то сказать, но его прервали на полуслове. С улицы донесся еле различимый треск. Выстрелы! Перепутать их с чем-то иным довольно сложно. Целая канонада хлопков вдруг сменилась грохотом мощного взрыва.

Клаудия вздрогнула, уставившись на входную дверь. Охранники, находящиеся в гостиной, бегом бросились на выход. На секунду моргнул свет, звук выстрелов смешался с размеренной чередой взрывов.

— Вот! — торжествующе заключил Вейсман, — Вот об этом я и говорил… Явился! Прет напролом, даже не думая о других способах! Сегодня хваленый Нергал Рихтер поплатится за излишнюю самоуверенность.

Чародейка побледнела, вслушиваясь в звуки боя. Определенно поплатится! Осталось только выяснит кто и за что…

Заклинательница моргнула, сбрасывая оцепенение. Канцлер продолжал что-то вещать, никак не в силах закруглить пафосную речь. Оперевшись на подлокотники, Клаудия резко вырвалась из мягких объятий кресла.

— Прошу извинить, Вальдемар, — в торопях бросила она, — Думаю, мне лучше пойти к месту… э-э-э… сражения.

Не дожидаясь ответа, чародейка поспешно бросилась к двери. Вейсман удивленно глянул ей вслед, разочарованно пожимая плечами. Ухнула дверь, выпуская женщину из тепла гостиной в царство мрачной промозглой осени.

Глава № 42

Двор резиденции, как и гостиная, поражал гигантскими размерами. Окруженный неприступным забором, с целым садом внутри, он мог бы служить парковой зоной для городского района, не меньше. Здесь нашлось место и для обширного пруда с каменной набережной, где в идеально чистой воде плещутся рыбешки; и для идеально ровного газона, заваленного желтеющей листвой; и для фруктовых деревьев, между которых вились асфальтовые дорожки, с резными скамьями по бокам. Ближе к зданию парк превращался в античный ансамбль, уставленный высоченными колоннами каменными блоками.

Именно здесь и шла перестрелка. Фонари неуверенно моргали, им не удавалось осветить все картину боя. Лишь частые вспышки и грохот выстрелов показывали, сколько же здесь собралось народу.

Чародейка мигом юркнула в укрытие, стараясь держаться за спинами остальных бойцов. Она взволнованно вертела головой, пытаясь понять, что же происходит.

На крыше резиденции вспыхнул прожектор, рассеянный свет разом накрыл подступы к дому. Со всех сторон слышался грохот залпов, крики и ругань раненных. С неба лился дождь, где-то рядом раздался топот ног, бегущих по лужам. Лязг оружия сменился новой чередой выстрелов.

Клаудию вдруг кольнуло чувство острого дежавю. Ей, как наяву, почудилась перестрелка в доме у прокурора, до боли напоминающая сегодняшнюю. С одной лишь поправкой — здесь Нергала ждет на порядок больше противников.

Взвизгивает пуля, пролетая совсем рядом с головой. Клаудия пригибается, из стены брызжет каменная крошка. Двое солдат валятся замертво, сбитые меткими выстрелами. В ответ раздается нестройный залп. Заклинательница не уверена, знают ли защитники, куда метят. Враг где-то там, среди античных колонн, но этой информации явно не достаточно для прицельной стрельбы.

Справа — длинная колоннада, слева — небольшая терраса. И там и там уже лежат несколько трупов. Кровь не успевает скапливаться, смываемая холодным дождем. Грохот выстрелов — в полку мертвецов прибывает на три бойца. У чародейки появляется очень плохое предчувствие.

В этот момент на поле боя появляется новое действующее лицо. Прямо перед домом вырастает исполинская фигура, Клаудия решает было, что это гора. Впрочем, ее предположение не так уж далеко от истины.

В добрых два человеческих роста, шириной плеч соперничающий с горизонтом; лицо, будто вырубленное из камня, мелкие букашки глаз еле видны под непроницаемой маской без всякого намека на мимику. Тело широкое, невероятно крупное, даже на расстоянии ощутимо мощное. В каждом движении сквозит необузданная сила, напоминающая безумие урагана, неудержимость цунами или ярость извержения вулкана.

Горный гигант! Клаудия рассматривает великана, раскрыв рот от удивления. Никогда раньше ей не доводилось видеть дэвов, или хотя бы слышать, что они служат кому-то из людей.

Говорят, гиганты практически неуязвимы для магии, стойко сопротивляются любым физическим атакам и живут по тысяче лет. Хотя… будь это правдой, дэвы давно бы уже захватили весь мир!

Еще рассказывают, что эти создания отличаются редкой своенравностью и мало с кем могут найти общий язык. Живут, в основном, в горах. Не сводят знакомств ни с людьми, ни с другими расами. Что же заставило громадину изменить принципам?

Гигант взмахивает рукой, из пасти раздается оглушительный рев, удивительным образом складывающийся в слова. Повинуясь приказу, целый отряд солдат бросается влево, укрываясь за колоннами и высоким бордюром.

Дэв указывает в другую сторону, еще большая группа стрелков рассредотачиваются справа.

И те и другие занимают позиции, не обращая, до поры до времени, внимания на выстрелы противника. Великан ждет, даже не пытаясь укрываться от пуль, похоже, ему они нисколечко не страшны.

Клаудия смотрит по сторонам, сдерживая вздох удивления. Сколько же здесь солдат? Пятьдесят? Сто? Да, многие уже пали жертвой метких выстрелов, но что с того, если в строю еще десятки!

Дэв ревет очередной приказ, дула пулевиков взрываются вспышками выстрелов. Только сейчас Клаудия, наконец, замечает, куда же они палят. Нергал бежит через двор, укрываясь за колоннами и отчаянно отстреливаясь. Убийца, похоже, еще не понимает, насколько велики силы противника.

Солдаты дают залп за залпом, и это отнюдь не та беспорядочная стрельба, что была до этого. В действиях стрелков видна хорошая выучка и привычка к слаженным действиям. Чародейка не особенно их различает, но вся толпа явно разделена на несколько отделений. Пока одно стреляет, другое берет прицел, а третье перезаряжается. Таким образом, стрельба не умолкает ни на секунду; пули свистят в воздухе, как рассерженные пчелы над растревоженным ульем; грохот выстрелов сливается в непрерывную канонаду.