Отправь их в Ад! (СИ) - Виноградов Максим - Страница 40

Через какое-то время возникло ощущение полета, его куда-то несли, потом началась тряска. По характерным подскокам и шатанию легко узнавались дороги Берлина — Рихтера везли на мехмобиле. Длинный путь резко оборвался, снова началось раскачивание. Нергал силился открыть глаза, но веки налились неимоверной тяжестью, сознание то и дело уплывало, перед внутренним взором мелькали безумные видения.

В конце-концов путешествие завершилось, на раненного обрушилась неподвижность и покой. Что-то острое кольнуло в руку, некоторое время слышались чьи-то голоса, потом стихли и они. Рихтер погрузился в целительный сон.

Пробудил ото сна нешуточный холод. Он пробрался, казалось, во все уголки тела, пальцы рук и ног закоченели, поджилки тряслись, тело пыталось скукожиться, чтобы сохранить остатки тепла. Нергал лежал на спине, ощущая под собой жесткую ледяную поверхность. Откуда-то сверху явно тянуло холодным воздухом, свежие дуновения заставляли неприятно поеживаться.

Стояла изумительная тишина, Рихтер слышал только свое неровное дыхание да скрип койки, вызванный невольными содроганиями замерзающего тела. Пахло холодом, разложением и смертью.

Рихтер с трудом разлепил слипшиеся веки, взгляд уперся в высокий потолок. Несколько грязных светильников болтались сверху, в мрачном помещении прочно поселилась полутьма.

Перед собой Нергал рассмотрел длинные ряды закрытых холодильных шкафов, именно оттуда волнами вытекал морозный воздух. На каменном полу легко определялись следы очень давно не выполнявшейся уборки. Слева виднелась ржавая стальная дверь, справа впритирку друг к другу стояли несколько больничных коек. Ничего больше в обширном помещении не наблюдалось — ни окон, ни других выходов, ни мебели, ни единой живой души.

Черт, а ведь это морг, самый настоящий. Несмотря на то, что комната даже отдаленно не могла похвастаться больничной чистотой и стерильностью, но сомнений не оставалось — убийца очнулся в последнем земном пристанище мертвецов.

Мужчина зябко поежился, взгляд упал на собственное тело. Он лежал раздетый до гола под тонкой белой простыней. С содроганием глянул на ноги, готовясь увидеть бирку на пальце. Но нет, Рихтер все еще числился среди живых.

Чего не скажешь о бедолаге, лежащем на соседней койке. Остекленевший взгляд и отвисшая челюсть не оставляли особых вариантов. Торчащая из груди рукоять ножа не давала усомниться в причинах смерти. На взгляд Нергала, мужчина средних лет вздохнул последний раз час, самое большее два часа назад.

На этом злоключения мертвеца не закончились. Из бледного предплечья выходила пластиковая трубка, заполненная выкачиваемой у мертвеца кровью.

Рядом с койкой высилась сложная система для переливания. Насос работал абсолютно беззвучно, резервуар заполнен кровью почти на две трети. Всевозможные клапаны, трубки, капельницы… Рихтер с удивлением увидел второй конец трубки с иглой, воткнутой в собственную руку.

Грохотнул засов, массивная дверь со скрипом отворилась, в помещение вошел седой старичок в зеленой спецовке. Аккуратно прикрыв створку, он прошел к работающей системе, не обращая на очнувшегося мужчину особого внимания.

Заметно старый, чуть сгорбленный, он тем не менее, оставлял ощущение живости и неувядающей суетливости. Умный сосредоточенный взгляд, без следа старческого помешательства, пробежался по указателям; тонкие пальцы подкрутили какой-то краник; седая голова несколько раз довольно кивнула, изо рта раздалось невнятное бормотание.

— Эй, док, где это я? — пробурчал Нергал еле слышно.

Старик глянул с сарказмом, худые руки с неожиданной силой приподняли пациента, сложив койку в сидячее положение.

— А на что, по твоему, это похоже? — усмехнулся дед.

Рихтер хмыкнул. Подобную манеру общения он не любил, слишком вызывающе и нагло… Пожалуй, только от старика и можно стерпеть.

— Похоже на морг, — подтвердил убийца, — Вопрос не о том. Чей это морг?

— Известно, чей, — отмахнулся старик, продолжая манипуляции со шлангами, — Хозяина…

Нергал понял, что большего не добьется.

— А с этим что? — мужчина стрельнул глазами на труп.

— Что еще может быть в морге? — удивился врачеватель, — Мертв!

Нергал сжал зубы. Вот теперь он начал выходить из себя. Старик, похоже, заметил изменение настроения пациента и поспешил торопливо пояснить.

— Кровопотеря у тебя, вот и качаем недостающее.

— С трупа?

— А что? Самое оно. С живого что взять — от силы поллитра, а тут хоть все выцеживай, ему уже ни к чему!

Убийца мрачно улыбнулся. Как тут все просто. Цинично, жестоко, бесцеремонно и грубо. Как везде в больницах, впрочем.

— И что же, этого… Специально для меня укокошили?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — развел руками дед, — Да и не интересуюсь. Сказано: перелить от этого этому, вот я и выполняю. Сказали бы наоборот, сделал бы и в обратку.

Старикан засуетился, вытащив откуда-то шерстяное одеяло. Укрыв Рихтера под самый подбородок, он с довольным видом удалился прочь.

Нергал успокоенно выдохнул. Холод все еще потряхивал, но постепенно в тело возвращалась жизнь и присущее ей тепло. Обязательно отдохнуть, выспаться. К утру нужно быть в форме, дело еще не закончено, предстоит последний поход. Окончательный этап, крайний мазок по блестяще выполненной картине. Только тогда можно порадоваться, расслабиться, позволить себе длительный отпуск.

Убийца прикрыл глаза, вновь погружаясь в глубокий крепкий сон.

Глава № 39

Кто-то стоял рядом, нагло рассматривая спящего. Нергал напрягся, резко распахнув глаза, но тут же успокоенно вытянулся. Валерия Готти не представляла опасности, по крайней мере сейчас…

Увидев, что раненный пришел в себя, девушка задумчиво покачала головой.

— Что же ты за фрукт? — непонимающе пробормотала она, — Если смог убить самого Кроу в его собственном логове, да еще и выбраться оттуда живым… Похоже, я понимаю, за что тебе дали пятую звезду.

— Нет, совсем не за это, — улыбнулся Нергал, — За кое-что гораздо более сложное…

— Даже не знаю, что сказать… Весь город стоит на ушах. Введено военное положение, резиденция канцлера оцеплена тройным кольцом вояк. На улицах паника, суета, погромы. Боюсь, как бы не началась настоящая революция… Если бы я знала, что так будет… Возможно, не стоило тебе помогать.

— Революция — это не ко мне… Мое дело — смерть.

— И как же стать таким… совершенным? — с серьезным видом спросила Бандитка.

— А оно тебе надо? — поморщился Рихтер.

— Кто знает… В жизни все может пригодиться.

Убийца пожал плечами в той мере, как это возможно сделать лежа.

— Процесс длительный, безумно дорогой и очень… как бы это сказать… неприятный. Не советую никому. И более того, не факт, что получится. Специально такое… не делают. Невероятное стечение обстоятельств.

Валерия приподняла одеяло, взгляд пробежался по обнаженному телу, задержавшись на чудовищном шраме вдоль грудины. Череда татуировок на жилистом торсе, напряженные кубики пресса, синие змеи на ногах. Даже в паху хорошо видимая зеленая татуировка.

А уж количество шрамов не поддается учету. Конечно, разрез на груди на первом месте по уродливости. Страшно даже подумать, при каких обстоятельствах он получен. Хорошо заметный след на виске. Россыпь порезов на торсе. Кисти и предплечья вообще словно покрыты сеткой из больших и малых рубцов. А теперь в коллекцию добавятся как минимум три новых: резаная рана на плече, глубокий прокол напротив сердца и четыре следа от когтей на лице.

Впрочем, к удивлению девушки, раны исцеляются буквально на глазах. Бешеная регенерация, плоть словно сама стягивается, закрывая разрезы, новая кожа заживляет повреждения чуть ли не моментально. Черт, что же нужно сотворить с организмом, чтобы он был способен на такое?

Рихтер спокойно лежал, покорившись осмотру. Не в первой, да и, в общем-то, женское любопытство еще никто не отменял.

— Я знаю лишь небольшую часть этих символов, — Валерия кивнула на сложные последовательности татуировок, — Другие настолько же смертоносны?