Тихий шепот любви (СИ) - Роа Виктория - Страница 19

— Отпусти ее. — грубо произнес Андрей, но Шура только сильнее сжала меня.

— Андрей, я давно должна была тебе сказать… — прошептала Шурочка, и вдруг с ее глаз упали несколько капель слез. — она диверсантка Лоры. — выкрикнула девушка, и тут не выдержала я.

— Ах ты тварь! — выкрикнула я вцепившись в ее волосы.

Никогда в жизни не дралась, но сейчас просто не могу успокоиться. Эта негодяйка Шура задела не только меня, но и Лору. Как она только посмела. Никто из солдат не осмелился разнять нас, да и это было бы лишним. Я била ее с такой злостью, что из ее носа стекала тонкая струйка крови. Удар за ударом, и я словно в тумане. Не понимая, что творю, с какой силой бью ее, но я хотела, чтобы эта тварь поняла, что на меня свой рот она раскрывать не имеет права. Сознание вернулось ко мне, когда я явно ощутила твердо удерживающую мою грудь женскую, нежную кисть. Между нами стояла Маша. Женщина посмотрела своим недовольным взглядом на меня, а после разочарованно на Шуру.

— Шура, ти зовсім з розуму зійшла? Що ти робиш? Ганьба. Влаштувала бійку з дівчиськом. — женщина вся сжалась от недовольства. — я не потерплю такого в таборі майбутніх переможців.

*Шура, ты совсем с ума сошла? Что ты делаешь? Позор. Устроила драку с девчонкой. Я не потерплю такого в лагере будущих победителей.

— Она начала это первая! — выкрикнула Шура. — почему опять виновата я?

— Та тому що ти командир батальйону!!! — Мария топнула своей изящной ногой. — коли ти нарешті зрозумієш, що тут ти не просто головна, а приклад, що повинна подавати свої підлеглим?

*Да потому что ты командир батальона! Когда ты наконец-то поймешь, что здесь ты не просто главная, а пример, что должна подавать свои подчиненным?

— Ты всегда считаешь правыми всех, кроме меня. — с глаз Шуры прыснули слезы. — да почему все должно лежать на моих плечах!!!!

— Тому що це вибрала ти. Навчися нести відповідальність за свої вчинки. Ти доросла жінка, а істерики, як у моєї молодшої дочки!

*Потому что это выбрала ты. Научись нести ответственность за свои поступки. Ты взрослая женщина, а истерики, как у моей младшей дочери!

Шура ушла в сторону реки громко рыдая от произошедшего. Как только ее силуэт скрылся в тени деревьев, Маша повернулась снова ко мне.

— Ніка, так не можна. Я розумію все, але ти вчинила недобре. Будь Так добра, йди і подумай над своєю поведінкою. Ти прекрасно знаєш, що я люблю тебе, як сестру, але і Шура мені не чужа. — женщина кивнула в сторону пристанища Андрея, и я не стала возражать.

*Ника, так нельзя. Я понимаю все, но ты поступила нехорошо. Будь так добра, иди и подумай над своим поведением. Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя, как сестру, но и Шура мне не чужая.

Из окна я видела, как Маша подошла к Андрею, и он приобнял ее за плечи, а она, коснулась ладонью его торса так, словно уже это делала. Так. Я чувствую нарастающий ком ревности. Двуличная дрянь. Строит мне свои невинные глаза, выставляет себя святой, но сама поступает, как….

Глава 10

*Ника.

*День третий.

Это мое проклятье. Проклятье чувств, проклятье желаний. Мое проклятье любви, что несу в своём пронзенным сердцем. Огненная стрела, что торчит из моего тела, и я не в силах вынуть ее. За что и обязана нести крест этих чувств до конца, я беспомощная. Словно демон шепчет мне, что я раба своей верности, что проклята всеми за любовь, и кроме, как ронять кровавые слезы меня может ждать только сожжение, но я знаю, что меня хранитель мой спасет, направит на верный путь. Я в жертву принесу себя, стану той, кто сумеет пережить предательство, смогу вынуть ту горящую огнем стрелу, и уйти. Словно обвитая колючей розой, я готова идти сквозь шипы, ради спасения. Проклятая, но хранитель мой не даст мне сгинуть в этом безумии собственных мыслей. Я чувствую тебя…ты здесь…

***

*За день до прибытия в немецкий городок.

Раскаты грома, и я вся сжимаюсь от дикого страха, что сковывает меня каждый раз, когда небеса недовольно громыхают надо мной. Вдруг, резкий ливень коснулся волос, моих плеч заставляя одежду плотно облегать мое тело. Смывая тропу, по которой я шла тогда, заставляя меня блуждать по лесу. Остановившись возле высокой ели, я заплакала. Вокруг тишина, но если прислушаться, то можно услышать говор немцев, и тихий смех идущий по пятам моей смерти. Нет. Я не умру! Не сейчас, не здесь. Отдышавшись, я побежала дальше. Земля постепенно образовывала грязь, и я катилась по ней несколько раз, дважды упав, я снова поднималась, и продолжала бежать. Дождь становился сильнее, и ко всему прочему, в негодование погоды присоединился холодный ветер. Пронизывающий до самых костей хлесткий ветер. Добежав до окопа, где ранее я уже останавливалась, я скатилась по мокрой земле вниз, и забежала под ветхий навес, который пропускал тяжелые капли дождя.

Зачем…зачем все это? Может быть, стоит просто остаться здесь, замерзнуть и умереть? Даже если я смогу добежать до Лоры, то что будет дальше? Какова вероятность, что она еще жива и помнит меня? Прошло два года, и я, словно слабая умом, хочу вернуть время назад, но что ощущаю я? Слабость. Может, если я стану сильнее, то станет проще? Но зачем? Мне страшно. Вдалеке послышался звук выстрелов, чей-то громкий крик, и воронье. Если бы можно было остановить время…если бы можно было повернуть время назад…Я сжалась от холода, пронизывающего страха, и боли. Боже, как же я боюсь. Слезы срываются с глаз, и не в силах взять себя в руки, я застонала, закричала пытаясь открыть глаза, чтобы просто проснуться. Проснуться в мире, какой был до этого всего. Очутиться в мире, когда еще любила. Сев на трухлявый пень, что служил когда-то давно стулом, я поджала колени к груди, уткнулась лицом в них, и просто рыдала. Солдаты услышали мой рев, и я поняла, моя смерть уже дышит в затылок.

— Спаси меня… — шепчу в пустоту я, чувствуя, как дрожат мои ладони. — хранитель мой, пожалуйста, спаси меня. Молю тебя, спаси.

— Ника, вставай. Не время плакать. — рука Генриха коснулась моего плеча, и я открыла заплаканные глаза. — Ника, пожалуйста, вставай.

— Что??? — я вжимаюсь в дерево спиной от жуткого страха. — ты же умер…

— Сейчас это неважно. Быстрее, за мной. — его рыжие брови нахмурились в волнении. — вставай, быстрее, побежали.

Я послушалась, и мы побежали по вырытому окопу вперед. Сверху скатывались грязные капли воды в вперемешку с землей, и на резком повороте, я села на корточки увидев, как обрыв земли срывается с края. Закрывая меня своим телом, Генрих все время вслушивался в тишину, которую нарушало только мое часто дыхание, и стук капель дождя о лужи, и листву. Мы побежали дальше, и тут окоп кончился. Он помог мне выбраться, и я очутились на высоком склоне, с которого я увидела свои метки на деревьях, кои оставляла, когда бежала из дома Лоры тогда. Ливень прекратился, и я, достав из кармана белый платок, вытерла пот со лба, и шеи.

Я повернулась к Генриху, и увидела, как его тонкие губы исказила та самая добродушная улыбка, которую я видела, когда…

*Из воспоминаний Ники.

Офицер повернулся ко мне, и молча улыбнулся, наблюдая, как мои губы все же начинают расплываться в девчачьей улыбке. Наверное, это странно, что я как-то хочу больше говорить с ним, чем убегать. Хочу послушать его, а не молить об освобождении. Наверное, меня не поймут многие, но я не чувствую опасности от этого человека. Мужчина вынул из-за пазухи желтую упаковку с надписью «Schokolade». Не раздумывая, я взяла ее, и лишь спустя несколько секунд спустя подумала, что это неприлично с моей стороны. Робко протягивая ее обратно, я заставила молодого офицера рассмеяться.

— Нет. — он выставил раскрытые ладони вперед аккуратно отталкивая плитку. — это тебе. Попробуй. Сладкий.

Я сморщилась в удивлении, и тут ему стало ясно, что я его не понимаю.

— Шоколад! — восторженно произнес мужчина, и раскрыв упаковку отломил дольку. — шоколад. Ам, и в рот. — он поднес коричневый, треугольный кусочек к губам, и почмокал ими. — ммм. Попробуй, шоколад!.-мужчина поднес его к моему рту.