Silver (СИ) - Роа Виктория - Страница 11

— Прости, пожалуйста, настроение дрянь. — вздох. — у тебя такое было?

— Настроение? — спросила мама.

— Настроение? В смыс. а…нет. — я закинула ноги на стену так, что мною можно было бы мерить идеальный угол. — нет, конечно же. Было ли у тебя такое, что ты находишься на перепутье, где правильной дороги нет, но ты обязана выбрать что-то одно.

— Маленькая моя, конечно было, и вот тебе мой совет. Из двух зол выбирай меньшее. — она засмеялась. — поделишься?

— Да пока еще нечем. Полиция просит поработать на них, а я не знаю что делать. — вздох. — с одной стороны, это не было приказом, а скорее просьба, а с другой стороны, меня кидают в пекло бандитов, что чтят честь, порядок и хорошеньких девушек. Не знаю…кажется, что это глупость какая-то, но я должна сделать выбор.

— Если твоей жизни ничего не угрожает, то ты вправе помочь следствию, но Веста, только если тебе ничего не угрожает, то… — я защелкала зажигалкой, и мама вздохнула. — Веста…

— Успокойся, я просто играюсь. — вздох. — хорошо, помогу полиции и, мама, можно просьбу? — я перекинула ногу на ногу. — можно после этого я переберусь к тебе? Я тут подумала, что если так приспичит, то работу танцовщицы могу найти и в нашем городке, а с другой стороны, ничего страшного не случится, если я буду работать с тобой. А что? Будем вместе ходить и уходить на работу, снимем приличную квартиру, а там накопим и купим дом или туже комнату. Как ты на это смотришь?

— Веста, милая, ты же знаешь, что я всегда рада тебе. Даже если нам придется сидеть с вытянутой рукой. — мама вздохнула. — прости, но что у тебя с Максом?

— С Максом? — я чиркнула зажигалкой, но она дала осечку. — а он идет под трибунал.

— В каком смысле, зайчик мой? — она вернулась за рабочее место и начала что-то набирать по компьютеру.

— Он изнасиловал посетительницу. Красивую такую, а он, как животное накинулся на девчонку. — вздох. — теперь ему грозит такой вот срок и статья. Стоило ли оно того? Я не знаю, но девчонке не позавидуешь. Знаешь, она ведь ему доверяла. Была у нас такая постоялица, а теперь ее нет. — снова вздох.

— Какой ужас. — мама остановилась. — милая, надеюсь это не то о чем я подумала? Если это так, то я приеду и обломаю рога этому животному.

— Мама, успокойся, это не я. — зажигался снова дает осечку. — не волнуйся. — я посмотрела на часы. — слушай, я позвоню тебе утром? Мне сейчас нужно собираться.

— Конечно, котенок. Давай, держись там. И не забывай, я очень люблю тебя, девочка моя. Чтобы не случилось, ты всегда будешь моим маленьким котенком. — прошептала мама, и мы почмокали губами, словно целуем друг дружку в щеки.

Я помню, как познала в себе стремление к танцам, и помню, как моя наставница, кстати о смешном, но тоже Виктория, всегда говорила мне, что нужно стать одним целым с собственным телом, научиться его слушать и чувствовать. Как только ты сольешься душой с телом, то даже самые чувственные куртизанки будут завидовать тебе.

*из воспоминаний Весты.

— Соберись. — вздохнула Вика закрывая двери в танцевальный зал. — сегодня твой день, ты должна показать всем, какой страстной натурой можешь быть. Представляешь, — ее кисти коснулись моих плеч. — весь мир окажется у твоих ног, как только ты его их покажешь. Тогда ты поймешь, что нет ничего более сладкого, чем любовь к тому что ты делаешь со всей своей душой. Вкусная еда окажется пресной на этом фоне, крепкий алкоголь выдохшимся, а секс скудным трением тел. Понимаешь, — горячие ладони скользнули по бедрам вверх прикасаясь к оголенному животу. — сердце забьется совершенно по другому…это будет напоминать новое качество энергии…идеальное.

— Но что если у меня не получится? — на секунду засомневалась я. — что если я окажусь смешной?

— Если ты окажешься смешной, то и я покажусь дурочкой, что возлагает надежды на лучших.

***

Странно, конечно, относиться к этому серьезно; но, когда я впервые вышла на сцену перед публикой, то не боялась так сильно, как сейчас. Хотя, казалось бы, что страшнее — выйти на сцену, чтобы под волчий вой раздеться до самых чувственных мест или просто посетить бар с дурной репутацией. И ведь все во мне выдает какую-то простушку. Глядя на себя в зеркало, я покрутилась вокруг своей оси и разочарованно покачала головой.

Собранные в высокий хвост мягкие волосы оголяли неидеальное, щекастое лицо, что само по себе выглядело по-детски. Всегда стеснялась этих щек, что краснеют в самый ненужный момент. Тонкие стрелки и эта блестящая, нежно-розовая помада выдавала во мне повзрослевшую нимфетку, что вышла из своего двенадцатилетнего возраста и сейчас довольствуется сексуальностью подростка, и только невысохшее молоко на пухлых губах дает знать о той незрелости, какую я так отчаянно пытаюсь спрятать где-то очень глубоко в своей душе. Обтягивающие мои бедра черные шорты закрывали высокой талией пупок, а заправленная в них черная майка плавно обтянула грудь, подчеркнув при этом яркую талию. Я снова покрутилась вокруг зеркала. Что за детский сад? Кеды на колготки? Да за кого меня там примут? Впрочем, все не могут быть серьезными, и даже такие девочки, как я, иной раз имеют деньги, чтобы порезвиться с доступной девицей. Да кого я обманываю…

Бело-розовая неоновая вывеска «Белая лошадь» била по глазам своей нежностью, как и серьезные, статные, подтянутые женщины-секьюрити, что, вооружившись пистолетами, дубинкой стояли у входа устраивая, как это модно говорить, фэйсконтроль. Мне пришлось выстоять длинную очередь, прежде, чем оказаться лицом к лицу с охранниками, что так тщательно и так беспардонно задирали мою накидку, проверяли карманы шорт. Тонкая, но такая крепкая женская ладонь проникла в задний карман шорт, а затем и вторая ладонь этой женщина обхватила мои ягодицы.

— Что…что Вы делаете? — сжавшись от неожиданности прошептала своими тонким голосом я.

— Проверяю, чтобы у такой пташки, как ты, не было ничего спрятано. Нам ведь не нужны проблемы, киса? — улыбнулась охранница. — да, малышка, ты могла бы стать сладкой клубничкой этого бара.

— Сладкой кем? — склонила голову на бок я. — клубничкой?

— Таких девочек, как ты… — ее губы нежно коснулись моей шеи. — можно только боготворить. — грубая, настойчивая ладонь спустилась по пояснице выше. — смела и сладенька, правда?

— Ч-что? — прошептала в страхе я чувствуя, как мои ноги нервно подкашиваются.

Я ясно чувствовала, как она меня трогает, но только моя цель не цапаться с ней, а добиться расположения, чтобы попасть внутрь. Это так странно, но от ее настойчивых, и таких фривольных прикосновений, я не почувствовала отвращения или же иных негативных чувств. Это непривычно, но в чем-то даже приятно…К нам подошла ее напарница, и толстая дубинка коснулась моей промежности, от чего я вцепилась коготками в плечи той, кто так грубо мацала мои ягодицы.

— Не пугай этого котенка, она ведь еще такая робкая. — прошептала женщина нежно погладив мои волосы. — такая славная.

— Кажется, — вторая женщина начала медленно двигать дубинкой назад. — она чиста. Конечно же, — ее тонкая кисть коснулась моего плеча. — она может пройти. Только будь осторожнее, не позволяй шакалам клацать возле тебя зубами. Иначе, — она резко направила дубинку в мою сторону. — я их выбью.

Охранница подмигнула мне кивнув в сторону тяжелых дверей, которые они для меня галантно придержали. Двери закрылись, и я услышала резкий, грубый крик «Куда лезешь? Не видишь? Контроль.»

И я шла чуть шатаясь держась за стеночку боясь споткнуться в этом дрожащем волнении, которое душило меня серой, когтистой крысой. Я представляла себе все, что только может представить воспаленный разум. Представляла, что внутри будут рабыни и хищные мужчины не стесняясь раздвигают им ноги потому что им можно. Представляла себе, что еду там подают, как в Японских заведениях на телах страстных женщин. Представляла, что женщины там танцуют на мужских коленях заставляя испытывать удовольствие власти и подчинения. Я толкнула двери в это заведение, и на секунду замерла, словно впервые в жизни почувствовала атараксию.