Добрый дедушка Мороз (СИ) - Ильева Анита - Страница 17

От неожиданности и нелепости ситуации Гейрт даже растерялся, но уже через секунду понял, что происходит. Сладкая дрожь пробирала тело до озноба, когда пухлые девичьи губы аккуратно прижались к его рту, словно пробуя на вкус и, наверное, надо было бы это прекратить как-то… но ему совершенно не хотелось. Эта мысль даже оформиться не успела, как он инстинктивно втянул в грудь воздух и обхватил Кинни, прикрыв глаза, прижимая ее к себе покрепче. Почти не дыша.

Гейрт очень даже ярко ощутил ее хрупкое тело сквозь тонкую ткань комбинезона, и стало совершенно необходимо сделать поцелуй глубже, потому что стоять вот так, просто соприкасаясь губами, он уже просто не мог. «Твою же мать, она же такая… маленькая», — билось где-то на задворках сознания, и тело окатывала жаркая волна, и воздуха, без того колючего, морозного, не хватало совершенно.

Он чуть приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на Кинни, но увидел только рыжие пушистые ресницы, щекочущие его щеки, и россыпь веснушек. Сердце мучительно толкнулось в грудину, и ему захотелось взять ее лицо в ладони, погладить бархатистую кожу. Волнистые волосы Кинни растрепались, и он, уже совершенно ни о чем не думая, скользнул в них пальцами, зарываясь, наслаждаясь их шелковистостью и мягкостью. Где-то в груди зародилось неиспытанное доселе, необъяснимое чувство, и наслаждение окатило Гейрта целиком, будто внутри взорвался целый фейерверк, эмоции обрушились на него водопадом.

Если именно это и был тот самый онгхус, то теперь он понимал, зачем его поглощают. Это бесподобно, невообразимо, сердце Гейрта выбивало сумасшедший ритм, он чувствовал, как Кинни отвечала ему, сильнее притискиваясь, а ее маленькие руки сначала поднялись к затылку, легонько погладив пальцами, а потом опустились вниз, на плечи, и целые полчища мурашек прокатились по его телу, хотя ничего особенного она не сделала.

Кинни совершенно растворилась в его объятиях и ничего не хотела с этим делать, молила только об одном: чтобы эта сказка никогда не кончалась. Гейрт ответил на ее поцелуй, обнял, крепко прижав к себе, будто взял под свою защиту, и это было едва ли не самым прекрасным, что случалось в ее жизни. Это было что-то… волшебное. Она чувствовала, как его ладони гладят ее, чувствовала, как бережно и осторожно он раздвигал языком ее губы, и уже ничего не соображала, только то, что он рядом и что теперь все будет хорошо…

На тихий приглушенный писк они сначала даже не обратили внимания. Гейрт вообще уже ничего не контролировал, его мозг отказывался мыслить адекватно. Он совершенно не хотел ни о чем больше думать, кроме того, что он целовал самую прекрасную девушку во вселенной. Рыжие ресницы вздрогнули, Кинни распахнула глаза и, отстранившись, погладила пальцем его щеку. Ее прикосновение — разряд тока. Дышала часто-часто. Гейрт смотрел на нее и не мог поверить, что все это происходит с ним… «Так вот как, оказывается, это должно быть! Вот зачем искусственники поглощают столько онгхуса!» — и Гейрт даже не удивился, что способен сам испытывать эти потрясающие эмоции. Рядом с ней он становился настоящим. Теперь это стало совершенно очевидно. Сумасшествие!

— Что это так пищит, Гейрт? — удивленно спросила Кинни, а он даже не понял вопроса, все его внимание было поглощено рассматриванием ее припухших и таких манящих губ.

— Не знаю, но мне как-то плевать… — Не в силах больше быть от нее так далеко, он наклонился и опять прижался к ней губами. Еще, и еще лаская, касаясь кончиком языка ее рта, целовал так, что дух захватывало у обоих, и тела их становились легкими, невесомыми и, казалось, будто отрывались от земли и парили в пространстве. «Какая она теплая, мягкая, нежная…» — что-то еще всплывало вспышками, отдельными образами, но тут же бессильно таяло под напором эмоций. Кинни ощущала его сильное тело под одеждой, к которому она была так тесно прижата, литые мускулы перекатывающиеся от каждого движения, сдерживаемую сейчас мощь, и просто сходила с ума. Весь мир в этот миг был сконцентрирован там — в расширенных на всю серую радужку глубоких омутах черных зрачков, в которых она утонула…

«Да что угодно пусть тут будет».

Гейрт полностью и безотчетно погрузился в новые для себя эмоции с головой, точнее, голову-то эту он потерял окончательно, от запаха и нежности этой девушки, от ее голоса, от потрясающих голубых изумительных глаз, от ярко-рыжих, шелковистых волос… Она сейчас казалась ему совершенством из его грез, и теперь он ни за что ее не отпустит. Поцелуй становился все глубже и горячее, казалось, что сейчас они оба потеряются друг в друге, растворятся, сольются в единое целое.

Гейрт оторвался от припухших из-за поцелуя губ только для того, чтобы попробовать на вкус ее кожу, такую нежную и прекрасную даже на вид, спускаясь цепочкой поцелуев сначала по щеке, потом на шею, которую Кинни, поддавшись чувствам, так доверчиво подставила, судорожно вздыхая и дрожа в его руках. Гейрт задыхался и понимал, что им надо остановиться, потому что с каждой секундой контролировать ситуацию становилось все сложнее. Но восхищение затапливало разум, и прекратить эту сладкую пытку он был практически не в состоянии. Чувства, которые они открывали для себя, погружаясь в них целиком, взахлеб, растворяясь в эмоциях и друг в друге, не позволяли им делать что-то разумное. Все это было безумством, но это было самое прекрасное безумство во вселенной. Гейрт заглянул в её глаза и понял, что он окончательно пропал. Сейчас эти два синих от страсти озера затянут его в пучину, на дно, не оставят ему ни единого шанса. О, пожалуйста, сделайте это со мной! Я хочу этого больше всего на свете!

Гейрт снова вернулся к ее губам, как к самому необходимому источнику, и она ответила ему на его нежность, крепко обнимая за шею, исступленно притягивая к себе, будто он мог исчезнуть. Маленькие ручки сжали мощные плечи, а Гейрт приподнял ее так, что она оказалась чуть выше его. Ладони проскользнули к его щекам, оглаживая скулы, и Гейрт почувствовал, как у него мутится в голове, но это помутнение было восхитительно… Однако писк въедался в мозг и совершенно нарушал то волшебство, что возникло между ними. Сделав над собой усилие, Гейрт нехотя оторвался от девушки, пытаясь вычислить источник звука, и поставил ее на непослушные ноги.

— Это, кажется, твой аппарат… — протянула Кинни, с интересом поглядывая на пищащую коробочку.

— Постой, — Гейрт выпустил Кинни и взял в руки «Бездонную бочку», — этого ведь… просто быть не может! Кинни, она… полная! Целая!

— Так-так-так, что-то тут у нас за идиллия? — из-за деревьев вышли несколько фигур, держа на изготовке оружие. — Наш гуманный убийца и его маленькая спутница решили остановиться и развлечься тут?

Гейрт задвинул Кинни себе за спину, не выпуская коробочку из рук. Он сразу узнал их по голосу, это, конечно, выследившие его церберы Сидмона. М-да, он не ошибся, босс не доверял ему, ох как не доверял!

— Я смотрю, ты наполнил «Бездонную бочку», Гейрт, — посерьезнел охранник. — Открой секрет, как тебе это удалось? Когда ты успел, ведь ты только что прилетел на Землю?

— Я говорил, что знаю способ! — Гейрт решил тянуть время. — Но Сид не захотел меня слушать. Парни, я сейчас же лечу к боссу, с меня взятки гладки, — он старался потихоньку продвигаться в направлении корабля. «Глядишь, успеем метнуться!» — билось у него в голове. Остальные охранники, пока не было приказа, стояли спокойно, агрессии не проявляли, так что можно было попробовать прорваться.

— Вот что, красавчик, — поигрывая пистолетом, сказал главарь цепных псов, — я, пожалуй, забираю у тебя твои драгоценности, — держа Гейрта на мушке, головорез выдернул у него контейнер. — И, знаешь, что-то подсказывает мне, что твоя подружка имеет какое-то отношение к тому, что «Бездонная бочка» вдруг ни с того ни с сего оказалась полной, особенно после того, что я тут увидел, — гадко осклабившись, протянул он. — Парни, цепляйте девчонку и будем сваливать!

Гейрту бы оценить свои силы, да вот только опьяняющий дурман поцелуя еще не совсем сошел, а внезапно всколыхнувшаяся в душе ярость не дала ему мыслить здраво. Церберы уже окружили его, и он, мгновенно выхватывая слеттер, расчищал себе дорогу к побегу. Схватив Кинни за руку, он толкнул ее вперед, стараясь максимально закрывать её собой.