Водяная пустыня - Рид Томас Майн - Страница 21

И к дереву этой породы направлялись наши пловцы. Им пришлось проплыть довольно большое расстояние, пока они наконец добрались до его широких ветвей. Оно росло не на опушке затопленного леса, а приблизительно в двухстах ярдах, в глубине его.

Как и можно было ожидать, ствол и ветви были сплошь покрыты растениями-паразитами, из которых многие принадлежали к семейству лиан. Они облегчили подъем вверх, и скоро наши путешественники с комфортом расположились на ветвях. Густые листья продолговатой формы, загнутые вверх, из которых многие были почти футовой длины, предохраняли их от солнечных лучей.

Мэндруку не ошибся, сказав, что достанет им хлеба, — дерево все было покрыто плодами. Нарвать их было делом одной минуты, и скоро у каждого в руках было по несколько штук вкусных и питательных яблок.

Но сам мэндруку мало интересовался яблоками, — ему хотелось поскорей угостить своих друзей благовонным молоком «дерева-коровы». Выбрав подходящие ветви, он сделал ножом двенадцать надрезов в коре и подставил под каждую ранку по ореховой скорлупе, отвязанной от плавательных поясов.

Недолго пришлось дожидаться результата его операций. Через двадцать минут каждый уже держал в руке по скорлупе, полной сливок.

Довольные таким прекрасным ужином, путешественники не стали заботиться о том, даст ли им лесная корова позавтракать чем-нибудь на следующий день. Но индеец объявил им, что такая же порция будет к услугам их и на завтрашнее утро.

Счастливая находка благоприятно повлияла на настроение путешественников. Они не сомневались, что Провидение, столь неожиданно явившееся им на помощь, невидимо хранит их и поможет избежать всевозможных опасностей, которые им грозили на каждом шагу.

Хорошее расположение духа сказалось и на беседе. Естественно, все рассыпались в похвалах дереву, которое отличалось такими чудесными свойствами.

Ричард, между прочим, сказал, что в Паре плоды и молоко массарандуба продаются негритянками на рынках. Молочный сок употребляется также вместо клея для склеивания разбитых гитар, скрипок и битой посуды, самое главное, что клей этот не боится ни жары ни сырости.

Мэндруку привел другой любопытный пример: сок продолжает течь много времени спустя после того, как дерево срублено, и даже обрубки, лежащие на лесопилках целыми месяцами, снабжают рабочих сливками к кофе.

Другими словами, массарандуба, не в пример обыкновенным коровам, дает молоко даже много времени спустя после того, как уже перестает жить.

Садившееся солнце напомнило, что время подумать об отдыхе. Путешественники уже собирались растянуться на лианах, когда одно обстоятельство, не имевшее, впрочем, в себе ничего печального, отвлекло их на некоторое время и даже обрадовало вместе с ними попугая и маленькую уистити, которые тоже прикорнули было каждый на своем месте.

Во время путешествия вдоль опушки коаита была покинута даже Томом, ее любимцем.

Никто и не подумал о ней, отправляясь в дорогу.

Все знали, что она и сама могла о себе позаботиться, и к тому же она не подвергалась ни малейшей опасности в затопленном лесу, но тем не менее все были очень довольны, когда услышали ее крики неподалеку от массарандуба. Скоро все увидели, как коаита кинулась на плечи к Тому. Присутствие ее объяснилось очень просто. Пока путешественники совершали свое путешествие по воде, она следовала за ними, не теряя их из виду, по верхушкам соседних деревьев. Ей устроили такую встречу при новом свидании, которая вполне вознаградила ее за разлуку.

Глава 12. ОСТРОВОК ИЛИ ДЕРЕВО?

Прежде чем заснуть, каждый из наших героев помолился тому, чей Промысел невидимо хранил их до сих пор.

На другой день с рассветом все были уже на ногах и, поспешно облачившись в плавательные пояса, тронулись в путь.

Как и накануне, быстрому движению мешали широко раскинувшиеся листья Виктории регии. К полудню, несмотря на все усилия, они могли продвинуться только на три мили вперед. Расстояние, конечно, определялось на глаз, так как колоссальная вершина массарандуба все еще была отлично видна. Но молочное дерево еще долго служило им маяком — оно было видно даже вечером, когда путешественники выбирали новое место для ночлега, проплыв за день верные десять миль.

А найти удобное место для ночлега на этот раз было довольно трудно. Кругом, сколько ни искали они глазами, не было подходящего дерева, то есть разместиться-то они могли, пожалуй, на любом дереве, но взобраться на него было мудрено, так как не было ползучих растений, которые должны были бы заменить лестницы.

Если не найти того, что им нужно, придется провести ночь в воде.

Положение становилось серьезным. Индеец по собственному опыту знал, как опасно хотя бы и в тропиках проводить ночь в воде — последствия могли быть весьма печальными и даже сопровождаться смертью наиболее слабых из путешественников. Во что бы то ни стало нужно взобраться на какое-нибудь дерево.

Наконец это им удалось, хотя и с большим трудом.

Подниматься вверх по гладкому, скользкому стволу было и трудно, и неудобно. Но и на дереве нечего было думать об удобном и спокойном ночлеге. Лиан не было, а без них пришлось всю ночь просидеть на ветке в полудреме, заботясь больше всего о том, чтобы не свалиться в воду и не принять холодной ванны.

Наконец прошла эта мучительная ночь, и с первым проблеском зари они снова спустились в воду и медленно поплыли вперед. Силы их в это утро заметно ослабели, потому что накануне они легли спать без ужина и теперь отправились в путь без завтрака. А тут еще водяные лилии на каждом шагу преграждали им дорогу. Озеро или, вернее, его берега были запружены корнями и листьями Виктории регии.

Вдруг внимание их привлек какой-то странный предмет. Какое-то тело длиною от десяти до двенадцати ярдов лежало на воде на расстоянии четверти мили от них, выдаваясь почти на шесть футов над поверхностью. Оно было коричневого цвета и очень похоже на покрытый илом клочок твердой земли, из которой торчали несколько кольев. Неужели же они наконец наткнулись на клочок твердой земли? Сердца пловцов усиленно забились при этой мысли, которая так соответствовала их желаниям. Но если это и земля, то в виде очень и очень маленького островка, потому что кругом вода. Все равно это твердая земля, и как бы мал ни был клочок, его достаточно будет, чтобы приютить их всех и дать им возможность отдохнуть так, как они не отдыхали уже со времени крушения галатеи. Наконец, этот островок может служить доказательством того, что твердая земля уже недалеко.

Темная масса, казалось, была недалеко, но Мэндей, приподнявшийся над водою, объявил, что до нее от леса по крайней мере двести пятьдесят ярдов.

Несмотря на это, путешественники изо всех сил принялись грести по направлению к предполагаемому островку, спеша как можно скорее добраться до него.

Вдруг то, что они принимали за колья, исчезло и приняло форму птиц с темными перьями, которые, распластав свои треугольные крылья, теперь парили над их головами с криком, выражавшим скорее удивление, чем гнев. Но присутствие птиц вовсе не опровергало мысли об островке. Напротив.

Только когда они подплыли к странному предмету ближе чем на сто ярдов, стало ясно, что это такое.

— Pa terra! — крикнул индеец громким и грустным голосом. — Ни островок, ни мель, ни земля — просто сухое дерево!

— Сухое дерево? — спросил Треванио.

— Да, хозяин, это ствол старой monguba, давным-давно уже потерявший все ветви, — его занесло сюда течением гапо. Разве вы не видите, как выдаются его широкие плечи над водой?

Все с удивлением смотрели на индейца, не понимая, что он говорит. Какие могут быть плечи у дерева?

Только один Ричард понимал мэндруку.

— Это ствол мертвого дерева, дядя, — сказал он, обращаясь к золотопромышленнику. — Бумажное дерево, или монгуба, как его называет Мэндей. Я узнаю его по тому, как оно держится на воде. По-видимому, оно сильно запуталось в корнях.