Вампиры не обязаны... просить? (ЛП) - Памфилова Мими Джина - Страница 36

«Хватит. Ты пришла для лебезения, и поговорить с Антонио начистоту. Это твой шанс».

— Ты не ел, да? — спросила она.

— Ты проделала весь этот путь, чтобы придираться? — Он скрестил руки на широкой груди.

— Нет, я пришла… — «Умолять тебя о прощении», — …поговорить. Антонио, мы можем где-нибудь уединиться? — Она знала, что эта жуткая Кирсти притаилась в тени и подслушивает.

Антонио прищурил тёмно-зелёные глаза.

— Ты запомнила моё имя. Как это мило с твоей стороны, о, божественная.

Иш Таб напряглась, как от удара.

— Я это заслужила, понимаю. Но если дашь мне десять или пятнадцать минут… А вообще, учитывая возраст и продолжительность рассказа, мне понадобится шестьдесят минут. Сутки. Неделя.

Он сильнее нахмурился и пробормотал что-то вроде «ни за что».

— Ну, пожалуйста! Кроме того, если не выслушаешь меня, твои милф-фантазии могут никогда не сбыться.

Он положил руку на пояс.

— Семидесяти тысячелетняя старушка даже близко не милфа. Ты больше похожа на пенку от молока. — Туше.

— И всё же держу пари, что ты не найдёшь женщину такого возраста чище меня. — Она поиграла бровями. — Чистая, как первый снег, и жаждущая расплавиться сильнее, чем индейка на День Благодарения.

В его глазах заплясали весёлые искорки.

— Извини. Только не о птицах.

— А если подливка?

— Нет.

— Ах да. Вегетарианец. Тогда, тыквенный пирог? — Ням… кто же устоит?

— Я не голоден.

Окей. Этот разговор принял очень странный кулинарный оборот и направлялся в тёмную дыру, заполненную одинокими, холодными ночами. Иш Таб вздохнула, протянула руку и положила её на его массивное плечо. Как же ей не хватало его прикосновений! Боги, это настоящая эйфория.

— Прошу, я не хочу вести разговоры о еде. Дай всего несколько минут. Послушай, что я расскажу, а потом, если захочешь, я уйду. Это очень важно.

Суровое выражение его лица мгновенно смягчилось. И будь она проклята, если не заметила, как исчезли мешки у него под глазами. Или ей это только показалось? Это как если бы он внезапно превратился в здорового вампира. Даже эта суровая линия губ теперь немного изгибалась

Иш Таб внутри порадовалась.

«Он рад! Рад видеть меня!»

— Моя комната вон там. — Он склонил голову и указал на коридор. — После тебя.

Она прошла мимо и почувствовала, как он прожигает её взглядом.

— Вижу, ты вернулся к своему привычному гардеробу, — заметил он.

Она лучезарно улыбнулась.

— Тебе стоит увидеть, что под этим у меня ничего нет. — Он должен после этого заткнуться.

Так и случилось.

Откуда она блин узнала, что он здесь? Чёрт, даже он не ожидал, что приедет сюда.

Через пять минут после того, как покинул виллу в Бакаларе, Антонио, не уверенный в том, что когда-нибудь снова сможет посмотреть на богиню, потому что её «ошибка» задумана как пренебрежение, предназначенное поставить его на место за сделанное, позвонили и он сел на следующий рейс.

И зачем же Иш Таб прилетела? Для того ли, чтобы настоять на продолжении ритуала унижения? Если да, то богине стоит подумать ещё. Она могла бы обрушить на него дождь из саранчи, перца или… чего угодно ещё, и он не передумает. Он покончил с этими нелепыми божествами, потому что грёбаное время истекало. После того телефонного звонка в Бакаларе всё в его мире изменилось; день, когда его страх уйдёт, наконец, наступил, и теперь ничто не имело значения. Только открыть портал.

Антонио последовал за Иш Таб в свою, большую комнату в задней части поместья на третьем этаже с видом на виноградник. Хотя Антонио не был дома уже больше шести лет, комнату всегда поддерживали в порядке. Это знак, отец знал, что этот день настанет и Антонио вернётся.

— Ты не можешь отрицать свой долг так же, как не можешь отрицать кровь Асеро, текущую в жилах. Не имеет значения, как далеко ты убежишь, нет такого места, где я не смог бы тебя найти, — говорил отец.

Но Антонио, с того самого момента, как понял, что на самом деле означает быть Асеро, надеялся найти способ для себя и брата избежать пути, который так много лишал. Он возлагал гораздо больше надежды на человечность.

Антонио закрыл дверь и внимательно оглядел женщину, спрятанную за толстыми слоями чёрных кружев. Однако теперь он научился не судить о Иш Таб по виду. Под маской женщины, похожей на старомодную вдову из Италии, скрывалась древняя бессмертная женщина с острым, как меч, языком, способная сразить любого мужчину. И с того самого момента, как Иш Таб прикоснулась к Антонио, он понял, что её власть над ним немного опаснее; он зависим от чего-то внутри неё.

«И я ненавижу её за это».

Она не только отвлекла его от судьбы, но и унизила. Назвать его Франсиско из всех проклятых имён. Возможно, это послужило ему хорошим уроком: о чём он только думал, соблазняя её? Она злая богиня. Отвлекающий манёвр, который доставлял удовольствие своим страданиям с самого первого дня. Чудовище. Как и говорила её сестра.

Он скрестил руки на груди и прислонился к двери, стараясь держаться как можно дальше.

— Итак, мы уединились. Говори. Какого чёрта ты здесь, женщина?

— Женщина? — Прошла целая вечность с тех пор, как её так называли.

Он прищурился.

— Оставь это дерьмо, богиня. Хочешь ещё меня унизить?

Иш Таб обвела взглядом скудно обставленную комнату. Большая кровать и зона отдыха, никаких личных вещей… похоже на его квартиру в Нью-Йорке. Это так, словно он отвергал саму мысль о настоящем доме. Почему?

— Нет, — ответила она, — не хочу унижать. Я приехала рассказать тебе…

— Я твёрдо намерен открыть портал, — перебил он её. — Значит, ты напрасно потратила время, приехав сюда, убедить продолжать работу.

Его вампирская наглость начала раздражать.

— Если ещё раз перебьёшь, клянусь, я… испепелю твоё мужское достоинство разнообразными пряными приправами. Я пришла извиниться. А ещё потому, что тебе может понадобиться моя помощь.

— Вообще-то, — он опустил руки и направился к большим двойным стеклянным дверям, ведущим на собственный балкон, — прошлой ночью я добился значительного прогресса. Один. — Он рывком распахнул двери и вышел наружу. Зимнее солнце ударило ему прямо в лицо, но он не уклонился. Как странно. Казалось, он греется в тёплых лучах, как смертный. Обычно вампиры избегали солнца, учитывая, как оно истощало их силы.

Он покосился на неё.

— У тебя десять минут, затем уходи.

«Уфх… Терпение». Она глубоко вздохнула, моргнула и вышла за ним наружу.

— Хорошо. Но не перебивай, понял? — Он не ответил, поэтому она восприняла это как согласие и начала рассказывать Антонио о человеке, которого когда-то любила. Двести лет назад она нашла его, монаха, который оставил свою семью, чтобы помочь нуждающимся, потерянным и больным. — Это не похоже на банальный фильм о смертных, — объяснила она. — Смертельная болезнь опустошила Чили. Больше всего пострадал Сантьяго, и те, кто остался, были убиты горем. Я работала день и ночь, помогая избавиться от тьмы, чтобы те, кто остался в живых, могли двигаться дальше. Куда бы я ни пошла, везде видела его. Самые бедные кварталы, импровизированные больницы, церкви, где живые собирались на траур. Он был повсюду, бесстрашно держал руки умирающих, пока не пришло их время. Сначала я наблюдала за ним издалека, но через неделю уже не могла не обращать на него внимания. Что-то в его свете привлекло меня. — Иш Таб сдержала всхлип. Она никому не рассказывала всей истории — даже Киничу — и теперь, вновь переживая её, возвращалась в тот самый момент времени. Свежо, как вчера. — Мы с ним стали друзьями… даже больше, чем просто друзьями. Я хотела его. Он хотел меня. Но я знала, что не могу быть с мужчиной. А он настаивал, что нам суждено быть вместе. Он умолял меня о поцелуе, прикоснуться к нему и клялся, что ему нечего бояться; судьба свела нас вместе. Хотя я и не говорила, что я богиня, объяснила, что я… другая. Отравленная. Но ему было всё равно. Его убеждённость и готовность оставить свою жизнь ради меня, — она посмотрела в сосредоточенные глаза Антонио, — была настолько сильна, что я поверила в его правоту. — Иш Таб жалобно пожала плечами. — Пока он не коснулся меня. Прежде чем я осознала его ошибку, он успел добраться до шкафа и проглотить крысиный яд. Я сделала всё, что могла, но он умер.