Чумной Пир (СИ) - Роа Виктория - Страница 9

— Моему любимому, Вашему брату угрожает опасность. — прошептала Слава стараясь сдержаться, но эмоции, чувства оказались сильнее и слезы скатывались крупными гроздьями с ее глаз. — его хочет убить ваша тетка.

— Тетка? С чего такие мысли? — удивилась девушка.

— Понимаете, когда-то давно, он рассказывал мне про хитрый план униженной родственницы, и вот время пришло и…

— А, ты про смерть нашего деда. — Лютеция покачала головой. — жаль старика.

Лютеция встала из-за стола. Засунув ладони в карманы своих коротких, джинсовых шорт, она обошла Славу со спины, осмотрела оценивающим взглядом, а после облокотилась ягодицами об крышку ветхого стола. Ее длинные пальцы поправили скосившуюся на плечах Славы куртку, и она вздохнула не сводя своего томного взгляда с нежной девушки. И хотя ее отношения с братом уже давно охладели в силу семейных разногласий, но желать смерти брату Лютеция не допускала и в мыслях.

— Думаешь, что Катрин решила свести счеты с моим наивным братом? — Лютеция улыбнулась.

— Да. Виталик говорил, что время скоро придет и что осталось ему всего ничего. — Слава закрыла лицо ладонями.

— Не реи, он же еще жив. — Лютеция вздохнула. — никогда не думала ограбить банк?

— Чего? — Слава смахнула слезу ладонью. — банк?

— Угу. Я нахожу это сексуальным.

— Так Вы мне поможете? — с надеждой в голосе спросила Слава. — я отдам Вам все, что у меня есть. Деньги, украшения и все, что захотите. Только скажите…

— Так, закрой свой рот и не смей мне заикаться о цене. — Лютеция приподняла бровку. — я помогу тебе, но с одним условием.

— Каким? — с испугом спросила Слава.

— Мы станцуем вальс на разбросанных деньгах в ограбленном банке. — ее тонкая кисть обвила женскую, мягкую талию. — чертовски сексуально…

Глава 5

Виталик вернулся домой, когда глухая ночь опустилась на землю скрывая его обреченность, его разрывающую нутро душевную боль. Только с наступлением ночи он был собой. Собой…как молодой человек понимал сам — ничтожным, мелочным и жалким. Да, Слава для него была только прикрытием, была для него тем, что принято называть «идеальным решением» любовного фронта в котором были такие не залатанные плеши. Ему было противно от самого себя и от осознания, что вся эта ложь…все это вранье: про любовь, про переполняющую его нежность и желание быть любимым мужчиной для Славы…все это слова, которые служили для юноши прикрытием приличного человека. Виталий верил, что если довести до точки кипения Славу, то дуреха сама уйдет. Уйдет, как это часто бывает. Уйдет, просто не выдержав натиска морального давления, натиска трёпки драгоценных нервов, струн на которых Виталик так профессионально играл.

Перебои. В доме снова отсутствовало электричество, но было достаточно светло, ибо свет уличных фонарей проникал своим едким освещением, и эти тени горящих в доме свечей придавал атмосферу таинственности, ощущение удушающего тлена. Он разулся, бросив ботинки посреди коридорной дорожки, повесил пиджак в прихожую и засучив рукава прошел на кухню, где наполнил высокий стакан слабым, кислым вином, что по запаху напомнило зеленую клубнику. Молодой человек осветил лестницу ведущую на второй этаж подсветкой телефона, и поднимаясь, заметил игру легкого, желтовато-красного света из-за двери ванной. Аккуратно потянув легкую дверку на себя, он приоткрыл комнату. В ванной наполненной до краев малиновой пеной медленно потягивала терпкое вино из глубоко фужера Катрин. Болтая свисающей с края ванны ножкой, она мурчала под нос какую-то попсовую песенку. Едкий парфюм Виталика перебил терпкую малину. Катрин открыла глаза и улыбнулась.

Она походила на ангела. Белокурые, волнистые завитушки, собранные в высокий, тугой хвост открывали всю красоту ее нежного личика. Глубокие, переливающиеся от света свечи кошачьим блеском голубые, бездонные глаза, что скрывали за своими манящими замками женскую тайну. Ее изящное, хрупкое тело манило Виталика. Ему нравилось видеть нагую невинность в этой женщине, что была для других запретным плодом, но только не для него. Тонкие персиковые губы извивались в легкой ухмылке, и ее Виталик ненавидел больше всего на свете.

— Я не слышала, как ты вернулся. — улыбнулась Катрин медленно опустив охладевшую на воздухе ножку в теплую воду.

— Ожидала увидеть кого-то другого? — Виталик хмыкнул. — что же, — он отпил глоток вина. — прости, что я снова испортил тебе настроение своим приходом.

— Котенок, что за проблемы? Я хоть раз так говорила? — женщина прикусила губу. — хотя, ты знаешь, — Катрин провела ладонью по шейке и застонала. — буквально час назад приходил Беркут.

— Какого черта он здесь делал? — хрипло спросил Виталик. — что ему надо?

— Знаешь, он ждет тебя завтра у себя. Хочет переговорить с наследником о каких-то нюансах. Ты ведь знаешь, что у него с твоим дедом были хорошие отношения. — девушка улыбнулась.

Виталий остановился в дверном проеме. Свет от свеч падал на соблазнительное тело Катрины и от одной мысли, что Беркут мог к ней прикасаться у юноши срывало голову напрочь. Он чувствовал, как внутри него все сжимается от дикого кома нарастающей ревности. Контролировать припадок нахлынувшей ревности он не умел. Он…Беркут…сердце сжималось от боли, что этот поддонок видела его женщину, смотрел на нее своим хищным взглядом…мечтал овладеть. Виталик готов был убить Беркута, но всегда сдерживал здравый смысл, который хотелось послать к чертовой матери.

— Хочешь сказать, что этот ублюдок Беркут видел тебя голой? — приближаясь к ванной спросил Виталик.

— Да, а что здесь такого? — удивилась женщина улыбнувшись.

Виталик резко схватил вздрогнувшую девушку за волосы и Катрин взвизгнула. В глазах робкого, такого нежного с ней ранее молодого мужчины она видела животный, страшный гнев. Вероятного того, что он сейчас не утопит ее — никакой. Катрин вцепилась коготками в края ванной и словно боязливая кошка старалась не уйти под воду пока Виталик не ослабит свою грубую хватку от которой по телу женщины, пробежали мурашки возбуждения и такого дичайшего страха.

— Что здесь такого? — грубо спросил Виталик глядя в глаза своей испуганной тетушки. — что, бл*ть, здесь такого? Я тебя, сука, утоплю сейчас к чертовой матери, чтобы ты больше никого не смела показывать себя другим. Ты просто вынуждаешь меня делать тебе больно.

— Милый, я не принадлежу те…

Не успела Катрин договорить, как в ее дрожащие, такие сладкие губы впился Виталик. Страстным поцелуем он держал ее в замирании, пока руки уже орудовали на знакомом ему поле. Он сжимал своими кистями ее выпирающую, аккуратную грудь, пальцами прощупывала чувственные, возбужденные холодом мокрые, скользкие женские соски так, что даже боль Катрины сквозь поцелуй отзывающаяся поскуливанием выглядела безупречно. Виталик подхватил на руки девушку. Она была вся мокрая и в малиновой пене, но это все ему не мешало. Пихнув ногой дверь спальни, он грубо швырнул ее на мягкую постель. Нависая всем телом над обнаженной женщиной, он чувствовал настоящую власть. Он знал, как покорна, как она ломает гордость, ломает принципы, чтобы он овладел ею, чтобы почувствовал единение, ее принадлежность только одному мужчине.

И снимая все одежды, он млел от чувства телесного единения, какое дарит ему Катрин. Прелюдия. Ласка, что доводит возбужденную девушку до сладкого, ноющего, извилистого, словно проникновенная змея чувство долгожданной эйфории. Как бы она не хотела, как бы не пыталась, но сдержать громкий стон не могла. Виталий прикасался своими ладонями до самого сокровенного, что только могло хранить женское нутро. Грубыми проникновениями острого языка он раздвигал набухшие от предательского возбуждения стеночки ее тайны, а крепкие руки держали аппетитные бедра поглаживая грубыми движениями дрожащие, бархатные ноги.

Катрин соврала ему. Она знала, что в порыве ревности он способен на все: безумие, страсть, жесткий секс в самых унизительных для нее позах. Да, Беркут, действительно, заходил к ней, но чисто на минутку, и она была одета, но только после его ухода некий шлейф остался тяжелым камнем в груди. Ей хотелось почувствовать Виталий в себе, и вот, дождавшись этой секунды она вкусила запретный Богом для нее плод. Виталик раздвинул ее крепкие, страстные ноги и его твердевший от бешенного возбуждения молот уперся в приоткрытую пещеру хозяйки…покровительницы «Пикантной» медной горы. Катрин прикусила губу и одним резким толчком приняла его в себе. Гулкий стон сорвался с дрожащих губ…