Чумной Пир (СИ) - Роа Виктория - Страница 15

— Виталик, закрой пасть! — грубо произнесла Анна продолжая сдерживать Беркута. — я лично врежу тебе если не заткнёшься.

— А ты вообще закрой свой рот, мелкая дрянь. Баб здесь никто не спрашивал. Что, Беркут, круто прятаться за бабской юбкой? — выкрикнул Виталик за что получил звонкий подзатыльник от Вадима.

Замешкавшись на секунду, я почувствовала, как на мое плечо легла тяжелая ладонь. Почему-то, я боялась даже вздохнуть. В голове всплыли картинки от этого человека. Такие нетипичные. В них столько страданий, в них столько любви. Когда я услышала голос, то поняла, что владелец этой тяжелой руки никто другой, как сам Борис Беркут.

— Мне стыдно за тебя. — вздохнул Беркут. — Майя, Кеша в машину.

Я пожала плечами и направилась за ним. Он шел медленно, аккуратно. Каждое его движение было наполнено настоящей мужской грацией. Если сравнивать с Кешей, то это совершенно иная энергия. Более серьезная. Анна крепко обвила пальцы в пальцы ладонь своего мужчины, и он с нежностью посмотрел на нее сверху вниз, а Аня улыбнулась. Мы шли в один такт.

— Значит, дочь самого Михаила? — улыбнулся он теплой, словно отцовской улыбкой.

— Угу. — ответила скромно я.

— Да, отец твой умер, а ведь папа это мечта любой девочки. Знай, твой отец всегда рядом. — он улыбнулся. — если у тебя будут проблемы. — он остановился и взял меня за руку. — просто скажи мне, хорошо?

— Хорошо, но как это будет выглядеть? — удивилась я.

— Как это будет выглядеть уже моя забота…

Глава 9

*Майя

Кеша не сводил с меня своего пронзительного, такого скользкого взгляда, что мог сводить с ума одним только своим естественным блеском. В шикарной машине Беркута мы почему-то продолжали сидеть рядом плотно прижавшись друг к другу. «Скажи, ответь: Может ночью я бредил? Все было так реально, где же ты, Ночная Леди?» раздалось из автомобильных колонок песня одной из самых популярных радио волн нашего города. Борис ехал, не спеша и в чем-то даже плавно, равномерно и соблюдая правила дорожного движения. Его супруга Анна сидела на месте пассажира со стороны водителя и тоскливо смотрела в окно провожая взглядом жизнь за стеклом. Изредка поглядывая на супруга, она ухмылялась, и снова прислонялась щекой к защищающему ее от жизни в не стеклянной глади. «звёзды ночные зажгли фонари, и луна взошла — на неё посмотри. она одна и никого со мной в моих мыслях одно — я хочу быть с тобой». Вдруг я почувствовала, как ладонь Кеши приобняла мое плечо. На секунду меня пронзили миллионы заряженных энергией этого мужчины частиц. Покалывание в пальцах сопровождалось сковывающей судорогой ног, что жаром подымалась к бедрам и оседала на дне скованного низа живота.

От чего в душе такое знакомое чувство сладкой опасности? И это воспоминание моего сна, в котором я так сильно желала почувствовать его любовь снова. В этой ухмылке не было ничего человеческого, но только отчего мое нутро все сжималось при виде искаженных властью его тонких губ? И мы, сталкиваясь взглядами, подолгу смотрели в глаза друг друга, но только видели совершенно разное: для него я очередная постельная гостья, что не прочь встать ради сладкого удовлетворения в самые раскованные, грязные позы, кои он будет вспоминать, получая отказ очередной жертвы. Для меня же он один из самых ненавистных, низких, подлых, жалких бандитов, которого я почему-то вожделела, как истинный идеал ветреного, но такого желанного мною мужчины. Неужели, я испытываю эмоции, что минули однажды во временной ленте жизни моей мамы? Те, кто хоть раз испытывал опасное возбуждение поймут меня без лишних слов. Просто совокупность простого можно/нельзя. Как собаку тренируют сидеть/голос, так и человек не вправе выбирать чувства, которые он испытывает именно сейчас, что, хаотично сменяя друг друга вызывает в нем отклик собственного унижения.

Видимо, Мать-природа, имеет достаточно скверный характер. Иначе, как объяснить такое явление? Сейчас прохладная осень, а в моей душе и самое главное в «железах» самки во всю цветет чарующий март. Мартовская кошка на охоте, да только кошечка не хочет бегать за наглыми котами, а предпочитает бесхозных кобелей, которые раза в три больше самой фривольной киски. Черт…поток холодного ветра, что беспощадно прикоснулся хлесткой пощечиной через открытое окно машины, сжал меня в своих жарких объятьях…я снова вздрогнула, но только от урчащего голоса Кеши, что подпевал группе «Кино». «Солнце мое — взгляни на меня»….прошептал Кеша, и я словно вышедшая из транса выставилась на него, как самая яркая поклонница. «И если есть порох — дай огня.»…я почувствовала, как он хотел меня поцеловать, но на секунду его остановило простое присутствие Беркута. Снова поток ветра. Почему? Это трудно объяснить…Просто на секунду, словно показалось, но я вижу в этой силе природы — подсказку. Только разобрать ее я не в силах, а Виктор Цой подсказывает: «Хорошо с тобой, но плохо без тебя».

Езда по пустой дороги в сторону тумана. Это было своеобразное чувство, что несет человека далеко в бездну его собственного сознания о потемках которых человек порой и сам не догадывается. В своеобразии всего минувшего мне хотелось чего-то человечного. В голове я перебирала разные варианты того, куда Беркут может меня отвезти. Если быть предельно честной, то я успела даже обдумать сценарий моего убийства, но судя по тому, что мы приехали в бильярдную, а вернее в подпольную бильярдную, что представляло собой настоящее казино. Что же…сомневаюсь, что убивать меня в казино план этой супружеской четы. Сейчас внутри пусто и только один центральный, карточный столик облюбовали какие-то люди. Молодая девушка, увидев в дверях Бориса спрыгнула со стола, и побежала, что заключить в свои ласковые объятья. Мужчина обнимал эту девицу своим крепким, мужским объятьем, а она, как хрупкий цветочек нежно обвила пальцами-лепесткам его затылок.

— Боря, здравствуй, дорогой. — произнесла она своим хрипловатым, низким голоском. — здравствуй, Анют. Какими судьбами?

— Познакомься, это Майя. — Беркут аккуратно взял меня за руку, словно представлял какую-то важную персону. — Мишкина дочка. Помнишь, Мишку?

— Эти серые глаза о которых мечтала каждая женщина… — улыбнулась смущенно девушка убирая спадающую прядку каштановых волос за ухо. — такое невозможно забыть. Очень рада встречи, Майя. Красивое имя.

— Взаимно, а как Вас зовут? — спросила я стараясь скрыть свой накатывающий страх.

— Тебя. Давай все же на «ты».-девушка вздохнула. — меня зовут Адель.

— Адель… — повторила я. — вот у тебя красивое имя.

— Вообще-то, меня зовут Аня, но Адель это так сказать сценический псевдоним и меня по нему все знают, да и к тому же, я привыкла, что зовут все Адель. Какие люди… — девушка развела руки в стороны. — Кешка, а ты почему это не целуешь меня вот сюда… — Адель двумя пальцами похлопала себя по шейке. — или ты стесняешь моего брата, дорогой?

— Последний раз, киса, такой твой жест стоил мне выбитого зуба. — Кеша улыбнулся. — с тех пор, я не целую тебя… — он показала кавычки. — «вот сюда».

— Дорогая, никогда не ложись в постель с этим мужчиной. — Адель звонко рассмеялась. — нутро кроме потерянного достоинства обнаружишь еще и пропажу нескольких сотен в своем кошельке.

— А вот это уже клевета, милашка. — Кеша улыбнулся. — те пару сотен я вернул тебе вечером с процентами.

— Спасибо, благодетель мой. — Адель вздохнула. — шутки в сторону. Борь, что-то случилось?

— Хочу показать Майе ее будущее. — Беркут улыбнулся.

— Ох, туда больше десяти лет никто не совался, но думаю, что это не так важно. Удачи тебе, Майя. — Адель улыбнулась. — Кеша, жду тебя вечером.

— Зачем это? — Кешка зажал зубами зубочистку. — все долги я тебе вернул. Чего тебе нужно, красавица?

— И давно это ты меня избегаешь? — Адель резко зажала рукой его скулы. — он вас догонит. У нас тут разговор серьезный. Идите. — девушка махнула рукой.

Мы спустились в подвальный корпус казино и прошли в самую дальнюю комнату. Здесь витал дух ветхости, старости, но меня сырой запах никак не отталкивал, а наоборот, очень даже завлекал. В нем было то естественное, что обычно называют «с историей». Все здесь застыло во времени, словно мой отец просто вышел на несколько минут из обители, чтобы вернутся вновь и совершить очередной прорыв вперед в своей криминальной карьере самого истинного Олимпа, куда нет входа простым обитателям. Я подошла к пыльному столу, и набрав полные легкие воздуха резко подула на тяжелый слой, подымая мелкие пылинки в воздух. На крышке столика стояла фотография в рамке, и я вздрогнула. На обороте «Майя. 8 месяцев» и я с дурацкой огромной куклой, которую боюсь до чертиков. В голове все помутнелось, и я погрузилась в один из дней…