Чумной Пир (СИ) - Роа Виктория - Страница 11

Мерзопакостность — его клише. Я не маленькая, и выдержать под натиском такого прожигающего давления могу, хотя это безумно сложно. Кеша знает, что умеет возбуждать. Это я почувствовала от наглого прикосновения. Этот мужчина умеет сводить с ума, умеет блаженностью наполнять изнутри. Ночь с ним способна изменить весь твой привычный мирок, который покажется тебе катастрофически серым. Он позволит тебе сгореть в его руках…и, хотя принадлежал он к типажу тех мужчин, что после секса не перезванивает, но это мгновение чувственного, грубого секса ты запомнишь навсегда, как нечто по-настоящему прекрасное, как нечто невероятно взрывное, доводящее мурашки до кончиков пальцев твоих ног…он обрубит твои корни, и черт возьми, но подставить дуло ко лбу есть ты попросишь его остаться на ночь. Кешка не соблюдает дистанцию тел, он робкий на душу и доверие, но женские, лохматые хвостики ловит с закрытыми глазами. Можешь даже не пытаться окропить его святой водой…ладан его не прогонит…распятье не отпугнет. Только он в уплату своей любви заберет твоей сердце обременяя робкую, женскую натуру на тоску.

— Ты знаешь, а ведь твоя мать обожает плохих парней. — улыбнулся Кешка опрокинув шампанское одним глотком. — я знаю это точно, мышка.

— То моя мать, но только я не такая. — прошипела сдерживая нарастающую злость я.

— Почему ты так бежишь от сущности? — удивился он.

— Я? Просто не хочу повторить ошибок. Это бы меня сломало. — вздох.

— Ты считаешь, что встречаться с такими, как я это…

— Это нарушение кодекса и морали, а моя мать не святоша. Она отбила далеко не одного мужчину. Это ее совершенно не красит. Как гласит легенда о моем отце, то она отбила его у любящей жены чисто ради своего каприза, а когда дело дошло до беременности, то она, словно краб попятилась в свой панцирь выставляя в защиту уже сваренные клешни. Трусливая дрянь…

— Тише… — улыбнулся Кешка. — не стоит из-за этого трепать свои нервы.

Я была на пределе. Меня трусило от того, что Кеша пытался внушить мне все те мысли, которые я гоню как можно дальше. Это неправильно, но каждое его слово пропитано чем-то липким. Словно прослойка замороженного невкусного маргарина между двумя частичками застывшего, сладкого безе. Если я не хочу путаться с плохими парнями, то я не буду этого делать, но Кеша же, словно всячески намекает на свою кандидатуру идеального любовника. От чего мне, откровенно говоря, не по себе. Мерзавец. Ему удалось пошатнуть мою уверенность.

— А вообще, с чего такая забота? — спросила я снимая полотенце с волос. — можно подумать, тебе что-то перепадет с этого.

— Перепадет. — улыбнулся хищно Кеша.

— И что же? — на секунду я замерла.

— Это нельзя измерить деньгами. — спокойной ответил мой собеседник покусывая нижнюю губу.

Я сделала шаг ему навстречу. Я сделала этот первый шаг. Я подошла ближе…протянула к нему свою дрожащую кисть. Кеша резко сжал ее своей крепкой, грубой ладонь, и я вздрогнула. Кешка…мои глаза словно открылись…Человек, который знает меня ровным счетом сутки, уже мечтал о свадьбе со мной, о крепком жизненном союзе. Я почувствовала, как он хотел совместную старость, но в этих мыслях бандита напрочь отсутствовали дети. Бессонные ночи полные страсти, дикого животного секса, но только за рамки удовольствия это дальше не выходило…

— И как же это получается, Кеша. — произнесла шепотом я.

— Разве это достойно осуждений? Хочу быть с самой шикарной женщиной из всех, кого знаю.

— Если это так, то почему ты хочешь меня на месте своего верховода?

— Ты человек, который достоин его занять. Ты не просто девушка, которая вылезла из черт пойми откуда, и сейчас желает власти. Ты друга, и я вижу это без «магического» зрения.

— Кеша, я обычный человек. — мягкая улыбка расплылась на моем восторженном лице.

Его грубые кисти коснулись моих нежных плеч. Он провел ладонями вниз со всей своей сжатой в пальцах нежность, какую только может приложить мужчина. Я вздрогнула, но виду старалась не подавать. Да, я не любила его, но и отталкивать смысла не было. Шелковое полотенце предательски пало к мои ногам и я вздохнула полной грудью, словно сожалея….Вдруг раздался сильный, неожиданный гул грома, резкие мимолетные искры за окном и свет в комнате гаснет скрывая хищный взгляд Кеши. Я слышала в темноте его дыхание, и мурашки пробежали по спине от дуновение легкого ветерка. Кешка обошел меня со спины, и его грубые ладони обвив живот крепко обняли меня. Обняли так крепко…и это странно. Я видела, чувствовала его мыли, но тело…оно реагировало иначе. Иначе. Не так, как прежде. Мне не хотелось его оттолкнуть, но и дать почувствовать себя — было чем-то слишком постыдным для обычной девушки вроде меня.

— Ты вед понимаешь, мышка, что это мир мужчин. — прошептал Кеша. — здесь нет места твой хрупкой женственности. Здесь есть сила, но нет нежности. Женатые бандиты — ручные хищники, но в первую очередь, они мужчины и этого забывать нельзя. Вы, миловидные создания, всегда знаете, где нужно мурчать.

— Да, но ты явно не жениться на мне хочешь, да и я не горю желанием. — выдавило натянуто я.

— Одна ты здесь не сможешь выжить. — он крепко сжал ладонями мои запястья. — ты слишком хрупка, для такого мира. Просто дай мне возможность стать твоей стеной от всего.

— Стеной? — прошептала я.

— От боли…от слабостей… — Кеша коснулся нежными губами моей шеи. — стать единственным пороком, единственным, кто знает твои слабости…

— Мои слабости… — я прикусила губу и мои руки словно сами коснулись его лица, скул. — я хочу, чтобы ты ими стал..

— Просто попроси меня..

— Кеша, — шептала я сбивая дыхание. — стань моей одержимостью….

Его губы резко коснулись моих, и я почувствовала их кисло-сладкий вкус шампанского, которые дурманил хлеще любой ванили, любого алкоголя. В его руках, я почувствовала себя неумелой девочкой, которая впервые столкнулась с мужчиной так близко, что намочила трусики от страха и теперь ей стыдно. Он не был нежен, но и не был груб, просто он дал мне почувствовать себя не ведомой, а властной. Здесь я не смею быть первой, хоть и хочу и хотелось бы. Здесь я хочу приносить удовольствие и уметь его получать. Верховенство в сексе мне не к лицу. Как только Кеша это понял, то я сразу оказалась снизу. Он навис надо мной, но не смел останавливаться. Его руки продолжали блуждать по незнакомому для него телу, словно корабли, что оказались в незнакомом море, а я же, могу лишь откликаться стоном на его настойчивую ласку…быть маяком, чтобы он не заблудился в развалах и незнакомых для него водах.

Во всем этом был порок, да только смею ли я теперь осуждать свою мать? Как я могу? Ведь сейчас я получаю удовольствие и стону явно не со святым отцом, а с мужчиной, который за свою жизнь уже умудрился не раз окунуть руки по локоть в кровь, который участвовал в грабежах и знаешь прекрасно, как сладок бывает шантаж…так чем же я лучше матери? На секунду…на долю секунды перед глазами возник ее раскаленный страстью облик. Картинка так четко держалась перед глазами, что я не могла ее отпустить. Мама впивалась острыми коготками в грудь Кеши оставляя следы-маршруты по коже, оставляя свои женские метки, как ставит их влюбленная кошка. Кеша запускает ладонь в ее пшеничные, мягкие волосы целуя до боли шею заставляя хрупкую женщину выгибаться в неге доводящего до слез удовольствия.

Кеша крепко сжал своими грубыми кистями все мое нутро, а мне лишь оставлял шанс на хриплый стон, тихий скулеж, на удовольствие, на маленькую победу. В голове творился настоящий хаос. Я видела, я чувствовала, я понимала чувство, я знала вкус его наслаждения. Он не отпускал образ моей матери из головы, как женщины, что однажды сорвала его невинность своей уверенностью, смелостью. Он вспоминала мою мать…вспоминал ее, как женщину, что доставила ему самое сладкое удовольствие, что причинила ему самую острую боль.

Кеша устало рухнул на спину. Укрывшись мягким одеялом, я лежала на спине и смотрела в потолок слушая дыхание этого пылкого парня. За окном раздавалась «non je ne regrette rien!» и посмотрев на Кешу я ласково улыбнулась.