И короли бессильны... (СИ) - Туканов Николай Петрович - Страница 39

— Я читала, хорошие сыщики способны раскрыть преступление даже не снимая штанов, — чуть не пропела Марсиэль. — Ты хороший сыщик?

— Лучший в Эркалоне, не считая Урр-Баха, — заявил гоблин, косясь на Бурха.

— Тогда у тебя не возникнет проблем с поимкой преступников?

— Никаких, любовь моя, — Кархи поцеловал девушку в губы.

Нирра недоверчиво хмыкнула и, развернув гоблина к себе, внушительно произнесла.

— Помни, эльфийский угодник, если я увижу слезы на лице сестры, то ты станешь лучшим сыщиком на кладбище, надгробие так и быть, будет исписано по-эльфийски.

Кархи заметно вздрогнул, помня, что слова у троллихи не расстаются с делом.

— Клянусь, отныне гляжу на эльфиек только как брат!

— Девочки, не перегибайте палку! — недовольно заявил Бурх. — Если для дела понадобится приударить за какой-то девчонкой, то так он и сделает, сыщик он или бездельник? Не путайте верность с обязанностями. И если мужик начинает смотреть на женщин по-братски, то у меня первый же вопрос, не смотрит ли он уже на меня не по-братски? Кархи, слушай меня: если через год Марсиэль будет все еще в тебя влюблена, то я оплачиваю ваши свадьбы, а если нет — то будем просто пить вместе пиво, как говорится: любовь проходит, а вкус хорошего пива постоянен.

Кархи вопросительно посмотрел на Марсиэль и осторожно сказал:

— Тогда почти по-братски.

Девушка дернула его за ухо и неожиданно молча поцеловала.

— Урр-Бах, ты присматривай за ним, — шепотом велела Нирра.

Тролль, припомнив выходку друга в посольстве гномов, со вздохом кивнул.

Остальная часть вечера была посвящена у мужской части — обсуждению новостей о войне с Холмогорьем, а девушки предпочли разглядывать журнал "Я не овца!", споря, что из представленного можно было бы купить на свадьбу. К сожалению, большинство из нарядов могли себе позволить надеть только артисты, любой другой девушке, рискни она надеть нечто подобное, грозило бы прослыть распутницей или стать жертвой насмешек — много из одежды было экстравагантным даже по меркам пьяных сутенеров. Кархи, прокомментировав один из нарядов в журнале, подвергся едким насмешкам Нирры. Впрочем, троллиха после поспешного ухода гоблина сама отбросила журнал с замечанием, которое не должна знать нежная девушка.

— Будем шить платья на заказ у лучшей портнихи в округе, — решила троллиха, — иначе я в этих ничего не закрывающих тряпках точно буду выглядеть овцой — Нирра показала на густую растительность у себя на теле.

Поздно вечером, когда уже стемнело, к башне подъехала карета с Асвигом. Законник бегло осмотрел первые два этажа, похвалил просторный кабинет сыщиков и искренне восхитился гигантской клепсидрой. Потом в сопровождении Кархи робко поднялся наверх, потоптался у запертой двери лаборатории Клурта и, не скрывая облегчения, спустился вниз. Урр-Бах передал Асвигу триста золотых эркалонов, сунул в руку еще десять в качестве части гонорара и проводил до кареты. Довольный как гном возле найденного самородка, слуга закона еще раз уверил его в скором решении проблемы, и покатил к дому помощника судьи. Тролль лишь вздохнул, припомнив жалкую пригоршню монет, оставшихся в тайнике. Если бы не идея Кархи с косяками, быть им давно на мели. Больше всего удивляло отсутствие новых клиентов. Оставалось надеяться, что богатые преступники прекратят лениться и снова возьмутся за яды и кинжалы. Тролль был уже готов сразиться даже с очередным "вампиром", лишь бы за это отсыпали золото.

Не прошло и трех дней, как новый скандал сотряс столицу и заставил многих эркалонцев забыть о скорой войне. Некий граф в престижном аристократическом клубе, решивший раскурить популярный косяк "Башня Шутника", обнаружил в листьях черный волос. Не зная о том, что большая часть косяков была скручена вовсе не "Эльфийскими пупками", а Бурхом и Кархи, и что тролль не стеснялся чесаться там, где этого требовала природа, граф решил, что стал обладателем пикантного трофея одной из артисток. Это открытие сначала спровоцировало буйное веселье в газетах, а потом вызвало дефицит косяков Кархи.

Вся следующая неделя ушла у гоблина на закупку более-менее приличной травы и скрупулезной работе Сурша, пытавшегося так разбавить их сорт, чтобы это было не заметно. В итоге пришли к тому, что запас Кархи выкладывался в портсигар сверху, а в нижний ряд шли косяки, скрученные с другой травкой. Бурху пришлось причесаться густым гребнем, то же уговорили сделать и Марсиэль. Вдобавок к Кархи пришло гневное письмо от одного из пупков, где требовали, чтобы в косяках находили и рыжие волосы — сильно вьющиеся волосы прилагались. В каждый третий портсигар было уложено по паре косяков с волосами, чтобы Эркалон поверил, что косяки детективного агентства действительно скручиваются на бедрах эльфиек. Для особо недоверчивых в каждый портсигар вложили отпечатанный на дорогой тисненой бумаге текст: "Отборные косяки, с любовью скрученные нежными девушками из листьев, бережно собранных на рассвете, они дарят уверенность в незыблимые принципы честности и справедливости, на которых стоит Эркалон и наше детективное агентство".

После этого последняя партия из двадцати портсигаров ушла по тройной цене, а затем Кархи, утомленный всей этой кутерьмой, повесил на двери башни объявление, что следующий урожай стоит ждать не раньше, чем через полгода. Также следовало решить вопрос с пополнением запаса рыжих волос. Марсиэль строго-настрого запретила заниматься этим Кархи, и Урр-Баху пришлось пообещать подозрительной эльфийке, что этим он займется лично.

Урр-Бах же методично изучал наследие древнего болтуна, выискивая ключ к решению партии в мирт на доске найденного артефакта, а Бурх возмущался повышением цен на пиво и пару раз поколотил заглянувшие в "Эльфийский дуб" компании наглых гномов. В этом он был не одинок: то в одном кабаке, то в другом постоянно вспыхивали драки между приезжими гномами и эркалонцами. Большинство горожан пришло к выводу, что война ничем хорошим не закончится, особенно когда в газетах сообщили о драке пяти кучеров троллевозов со слугами приехавшего короля Миттхельда. Пять троллей сначала оглоблями отмутузили полторы дюжины гномов, а потом потрепали отряд городской стражи, неохотно пришедшей гномам на выручку. К троллям пришли на помощь двое проходивших мимо орков, потом ввязалась компания гоблинов, а затем уже и остальные эркалонцы, случайно оказавшиеся очевидцами. Слабо сопротивляющихся стражников оттеснили в сторону, а гномам и пришедшим им на помощь иностранным товарищам от души наваляли, советуя убираться из миролюбивого Эркалона подальше. Пятерка троллей исчезла, чтобы объявиться на другом конце города, обменявшись троллевозами со своими собратьями.

За хлопотами из-за неожиданного ажиотажа на косяки как-то подзабылись проблемы с городским магистратом. Успокоенные обещаниями Асвига, друзья были немало удивлены, когда через пару недель после визита брата Моргалика к ним пожаловала внушительная делегация в сопровождении целых пяти городских стражников.

Открыв дверь в ответ на требовательный стук, Урр-Бах узрел группу решительно настроенных господ: высокомерного эльфа, городского мага в недорогом светло-коричневом камзоле и с искрящимся кольцом на мизинце, пару округлых гномов, скорее всего счетоводов, и человека, явно из простых писцов, в сопровождении злого как демон Асвига, и какого-то судейского в черной мантии.

Эльф развернул документ и на редкость противным голосом прочитал: "В соответствии с решением высокого суда, разрешившим городскому магистрату доказать смерть последнего хозяина этой башни в присутствии секретаря эркалонского суда и поверенного покойного мага Клурта, градоначальник постановил создать соответствующую комиссию в нашем лице". Эльф с пренебрежением задрал нос: