Предвестница. Рабыня дракона (СИ) - Квей Клик - Страница 86

— Как дела? — спросил мерзкий голос Ивара Остина.

Алекса с трудом смогла открыть глаза, чтобы посмотреть в его разные глаза. Ивар сидел в кресле, а вокруг стояли солдаты. Похоже, битва давно закончилась, Карл Масур проиграл.

Осмотревшись, герцогиня узнала свою кровать, шкаф и вид на луну из окна. Её принесли в покои и бросили на кровать, на которой она лежала привязанная к спинкам какими-то плотными веревками по запястьям и ногам. Странно, но левая рука была свободна от оков.

— Помниться мне, ты хотела что-то сказать, — ухмыляясь, сказал Ивар.

— Я уже все сказала, — с полным безразличием ответила Алекса. — Ты грязный бастард, Ивар. Сын обычной девицы, ту что изнасиловала вся армия истинного герцога, которого, как мне кажется, ты тоже отправил на тот свет, повторив этот опыт с королевой Роксаной.

— Ты и об этом знаешь? — задумался Ивар, не переставая улыбаться. — Что еще мне расскажешь? Может быть, ты хочешь меня осудить, Алекса Масур?

— Осудила бы…. Но ты слишком жалок, чтобы я тратила на тебя свои слова.

Ивар тяжело вздохнул и кому-то кивнул.

По твердыни эхом прошелся вопль герцогини, когда у неё вырвали ноготь. Алекса кричала, пыталась вырваться, но все было бесполезно. Теперь она во власти короля Ивара Остина и он сделает все, чтобы заставить её молить о пощаде. Боль пронзала её с новой болью, окутывая пальцы на руке новыми волнами страданий. Это не закончилось, пока палач не вырвал у неё все ногти на левой руке.

— Хочешь мне еще что-нибудь сказать? — улыбался Ивар.

— Пошел ты к чёрту, бастард, — стиснув зубы, прорычала Алекса. — Я никогда не признаю королем жалкого человека, который боится запачкать свои руки. Король? Ты выродок, Ивар. Был им, им и помрешь. Мне лишь жаль, что я не увижу твоей смерти.

— Ты можешь не признавать мою власть, мне, кстати, на это плевать, — сказал он. — Но я король и этого не изменить.

— У моего ребенка больше прав занять трон, — заявила Алекса.

— Ребенок? Какой ребенок?

Алекса с трудом отняла голову от подушки и увидела, что нижняя юбка у неё в крови. Случилось что-то ужасное, о чем она сильно пожалела.

— Что ты сделал со мной?! — зарычала она. — Где мой?..

— Твой сын мертв, — перебил Ивар. — Пока ты тут лежала и отдыхала, один очень хороший врач извлек из тебя карапуза, а я его сжег в камине. Тоже мне, мать, называется. За собственным ребенком не уследила…

Алекса закричала, забилась в истерике, даже ударила палача, но тут же получила кулаком по лицу и потеряла сознание.

***

— ДОВОЛЬНО ЭТОГО БОГОХУЛЬСТВА, КОРОЛЬ!

Алекса услышала громкий и довольно знакомый голос Архиепископа, с которым имела часть познакомиться много лет назад, а прошлой зимой потанцевать на балу у самой королевы. Этот великий человек стал ей другом. Знакомство с ним было для неё честью. Да и сам архиепископ, видимо, ей импонировал.

Перед тем, как открыть глаза, Алекса почувствовала на себе что-то тяжелое. Между ног было невыносимо больно, а рот был зажат кляпом, из-за которого она еще сильнее ощущала привкус крови. Только полностью придя в себя, она заметила, что с неё слез солдат со спущенными штанами, а её окровавленная юбка была задрана до груди.

Все сводилось к тому, что этот Ивар настоящий безумец, который сначала вырезал из чрева ребенка, а потом приказал солдату изнасиловать и без того раненую герцогиню. На такое способен только подлый и жалкий безумец. Однако Алексу больше не волновала судьба. Она ждала лишь смерти. Как смысл жить, если все важные люди в этом мире погибли от рук жестокого короля?

— Эта женщина оскорбила мою честь! — огрызнулся Ивар.

— И ты посмел сотворить сие богохульство, баран?!

— Я твой король! — закричал еще громче Ивар.

— Ты жалкое ничтожество! — сплюнул архиепископ. — Если считаешь себя королём, веди достойную жизнь и правь так, чтобы всевышние силы помогали и напутствовали в твоём правлении, а не ужасались от поступков, которые ты тут вытворяешь! Даже у короля нет никакого права лишать жизни дитя, находящееся в чреве матери! Мать — это священный сосуд, который родил и тебя, а ты, как мы поглядим, позабыл об этом, король Ивар, сын варвара и герцога Остина.

— Предлагаешь простить все, что наговорила эта шлюха?!

Архиепископ выдохнул.

— У короля есть полное право выносить смертную казнь, — спокойно ответил он. — Но эта женщина натерпелась твоих выходок. Если хочешь править и чтобы религия поддерживала твои решения, ты, Ивар, казнишь эту женщину, но прекратишь свои издевательства. Посмеешь ослушаться, ни один священник не наденет на твою голову корону. Будешь королем только для своих солдат, ибо на то воля всевышних сил.

— Или это твоя воля, архиепископ? — усомнился Ивар.

— Может быть. Но ты сделаешь так, как тебе велит религия, иначе…. Впрочем, ты понял, чем чреват твой бунт против нас. Всевышние силы — единая сила, а мы говорим от неё. Готов ли ты отвернуться от веры? Выбор за тобой, сын варвара и герцога Остина.

— Ладно… — сплюнул король. — Я дарую ей смерть. Эй, Андре, у тебя осталась еще то милое лекарство?

К кровати подошел Андре де Дижон.

— Разумеется, ваше величество, — поклонился он. — Я как раз хотел предложить этот вариант.

— Угости герцогиню, — приказал король.

Андре склонился над кроватью, вытащил из своей сумки шприц и без раздумий сделал укол какой-то сыворотки прямо в вену герцогиню. Алекса так же заметила, что доктор улыбнулся ей.

— Что вы ей вкололи? — спросил архиепископ.

— Лекарство от жизни, — с безразличием ответил король. — Я казнил твою любимицу, священник. Теперь, испытав настоящее страдание, герцогиня умрет. Но случиться это через неделю. Ты доволен?

Архиепископ тяжело вздохнул и, махнув рукой, отправился прочь.

— Наслаждайся, шлюха! — сверкнул белоснежными зубами и разноцветными глазами король Ивар Остин. — Андре, следи за этой женщиной. Как только умрет, напиши мне письмо.

— Вы возвращаетесь в столицу? — спросил доктор.

— Трон Шарджа примет своего короля! — гордо заявил Ивар. — Пришло время занять свое место.

Андре поклонился королю, дождался, когда тот выйдет и заберет своих солдат, а когда в покоях никого не осталось, доктор поправил окровавленные юбки герцогини и подсел на край постели.

— Крепись, Алекса Масур, — прошептал он. — Я вколол тебе очень сильную дозу яда, которая начнет пожирать твоё тело изнутри. Боль, которую ты испытаешь, ни с чем не сравнить. Но ты выживешь, я об этом позабочусь. Нужно лишь немного подождать.

Алекса кивнула в ответ.

ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ: УСЫПАЛЬНИЦА

***

Ивар Остин вернулся в столицу королевства Шарджа и сразу провозгласил себя королем. Наместник Диор де Сатир склонил колени, архиепископ одобрил выбор всевышних сил, а раз уж остальные герцоги погибли на войне с империей Шадаш-Тарза, никто не стал противиться воли нового короля.

Первым приказом монарха стала обличение рода Масур в измене короне. Карл Масур, арестованный за измену, был помещен в тюрьму, а его герцогиню Алексу Масур заочно похоронили.

Для королевства Шарджа наступила новая эпоха, которая, властью короля Ивара Остина и по направлению всевышних сил, повела людей в прекрасное будущее. Ивар, разумеется, первым делом нацелился на соседнее королевство Фрагиль.

Страдания

***

Яд Андре де Дижона растекался по венам, смешивался с кровью, бил по жизненно важным органам и причинял невиданные страдания. Первые несколько часов Алекса испытывала то жар, то дрожь. Температура сменялась судорогами и спазмами в животе, которые отдавались в спине. Вечером того же дня Алекса почувствовала, как её суставы начали скрипеть от яда, который, видимо, добрался до позвоночника. Все тело боролось, пыталось совладать с отравлением, отчего становилось только хуже. Еще через несколько часов начались припадки.