Предвестница. Рабыня дракона (СИ) - Квей Клик - Страница 24

Только когда страх полностью отогнал сон, Алекса пришла в себя и начала соображать логически. Колокол звонит только в трех случаях: по праздникам — таким, как свадьба и именины наследника рода, ознаменование начала или окончания войны — но тут война еще не закончилась, ну и в последнем случаи, о котором подумала герцогиня, был, пожалуй, самым добрым из всех, о чем она могла сегодня мечтать.

Алекса поняла, что случилось, и почему колокола зазвонили на рассвете. Страх отпустил, тревога прошла, а их место заняли неподдельная радость и счастье. Окрыленная своей радостью, герцогиня бросила пистоль на кровать, прошла к двери и позволила своим личным служанкам войти.

— Добрые вести, госпожа, — сияла от радости Фира.

— Я знаю, — улыбнулась Алекса. — Приведите меня в порядок и поскорее.

Служанки наполнили ванну, принесли купальные приспособления, подготовили чистую одежду и украшения. Фира, намывая волосы своей госпожи, болтала за троих, не замолкала ни на секунду. Пока вторая, молчаливая служанка делала свою работу, Фира успела рассказать о том, что солдаты на рассвете встретили экипаж, в котором ехал Карл Масур и вскоре он должен приехать в твердыню Оран. Возвращение герцога Масура и ознаменовал звон колоколов ведь наконец, истинный правитель этих земель вернулся домой и вскоре возьмет власть в свои руки. Фира была очень рада возвращению своего господина, похоже, рада больше, чем даже сама Алекса — его законная жена. Для служанок, слуг, солдат и местных жителей, прячущихся в твердыне, это возвращение знаменует новое начало, как они сами считали. Впрочем, Алекса тоже хотела поскорее встретиться с мужем, но служанка все слишком приукрашивала своей болтовней.

Служанка говорила и говорила, пока герцогиня терпеливо слушала, предвкушая встречу с мужем. Прошло два месяца, как они расстались и уже восемь месяцев минуло с того дня, когда был убит Орлан де Месс. С того самого вечера Алекса не сказала своему мужу ни слова. Восемь долгих месяцев — слишком большой срок, чтобы продолжать злиться на мужа. Эту ссору нужно закончить здесь и сейчас, сделать это немедленно, — прекратить ругаться, чтобы начать новую жизнь.

***

Экипаж герцога встретили во дворе твердыни. Во двор вышли все, кто находился за закрытыми воротами — там были: местные жители, что бросили свои дома и сады, чтобы спрятаться от империи, выжившие солдаты, слуги, дети, сопровождение герцогини Масур, епископ и гости — Костин с сестрой и Роберт Холл с сыновьями. Все эти люди вышли этим солнечным утром, встретить своего господина, который неведомо для самого себя дал им кров в своей твердыне.

Разумеется, Алекса Масур первая пошла навстречу экипажа. Молодая герцогиня была вымыта дочиста и одета в черное платье с пышным подолом, с вышивками из белой нити, глубоким вырезом на шее и открытыми женственными руками. Её светлые кудри развивались от легкого дуновения ветра, поглаживая гладкую кожу на спине и плечах, а в самих волосах красовалась серебряная диадема, что была очередным подарком мужа. Этим утром сладкий запах сирени и кислого лимона подчеркивал молодость и красоту герцогини.

Карл Масур прибыл в сопровождении двух сотен солдат, которые тоже въехали на территорию твердыни. Этот визит переполнил главный двор, лишив всякой возможности развернуться, но люди терпеливо ждали, когда экипаж откроется, и их герцог выйдет. Алекса с трепетом ждала этого момента, но когда дверца открылась, и Карл Масур вышел, все охнули, а сама герцогиня потеряла лицо.

Война не щадит никого, вот и герцога она не пожалела. Крепкий, сильный и величественный мужчина выглядел иначе. Левую сторону лица Карла прятали льняные бинты, которыми он был перевязан от макушки до шеи. Правая сторона лица не пострадала совсем, и Карл выглядел так же, но, видимо, это было единственное, что не пострадало во время бойни. Герцога укутали в теплый плащ, благодаря которому, цепляясь, он с трудом выбрался из экипажа, хромая на левую ногу. Синяк под целым глазом говорил о том, что герцог не спал много дней, а эти притягательные губы, что Алекса любила целовать, потрескались и стали не такими нежными.

Карл Масур

Карл посмотрел на жену, которая с трудом держалась на ногах, оценил всех собравшихся людей взглядом и присел на ножку экипажа.

— Что вы собрались? — хриплым голосом спросил он. — Живо за работу! Хватит на меня пялиться!

Собравшиеся люди одновременно поклонились и стали постепенно разбредаться по твердыне, даже кучер покинул свои козлы, вместе с солдатами, с которыми приехал герцог Масур. Только Алекса стояла перед своим супругом, пытаясь подобрать нужные слова.

— Ты будто бы покойника увидела, — прыснул Карл. — В чем дело, жена? Не думала, что встретимся? Наверное, уже похоронила своего глупого мужа.

— Это не так, — вздохнула Алекса. — Я рада твоему возвращению.

Карл Масур сплюнул то, что набралось от сухости во рту — черную слюну, похожую на смолу, перемешанную с кровью.

— Снова наплевала на этикет, но хотя бы заговорила со мной. И на том спасибо.

— Хватит нам ссориться из-за этого этикета. Королевство на грани гибели, мой муж чуть не погиб. Не хочу больше враждовать с тобой, Карл Масур. Ты мой муж и я буду любить тебя, даже если ты продолжишь меня воспитывать.

— Тоже верно… — согласился Карл. — Пес с этим этикетом. Итак, — он вздохнул и поднялся на ноги, — мою твердыню заполонили беженцы. Найдется тут какой-нибудь деревенский знахарь, который обработает мои раны?

Алекса улыбнулась.

— Дорогой, ты забыл, что я училась у Жака де Орана? Думаю, с твоими ранами смогу справиться сама.

— А не боишься?

— Мне не страшно.

— Ну, тогда пойдём.

Алекса взяла мужа под руку и он, опираясь на жену, медленно перебирая ногами, пошел в твердыню.

***

Алекса оставила своего мужа в спальне, чтобы самой сбегать за бинтами и медикаментами, а вернувшись, нашла его в кресле, облокотившегося на высокую спинку. Карл Масур сбросил свой плащ на пол, а босые ноги окунул в ванну жены, отмачивая их после долгой дороги.

Левое плечо Карла, предплечье, рука и шея тоже были перебинтованы льняными бинтами, впрочем, как и живот до пояса. Все выглядело так, будто бы его рубанули сначала по вертикали от макушки до запястья правой руки, а потом попытались вспороть живот. Алекса уже насмотрелась на раны, на тела покойников, пока училась на хирурга в академии, под руководством одного из самых лучших врачей в мире, самого Жака де Орана. Но обучения герцогини проходили в лабораториях, а тренировки совершались на телах мертвых людей. Только однажды ей довелось увидеть, как Жак де Оран зашивал пациенту палец, который глупый граф себе отрубил на охоте. Еще были роды сестрицы, прошедшие достаточно удачно и благополучно. Вот только Алекса впервые столкнулась с раненым мужчиной — живущим, бодрствующим и пьющим красное вино.

Вид израненного мужа немного напугал, но не помешал герцогини отобрать у него кубок.

— Хватит пить, дорогой, — сказала она, сев на подлокотник кресла. — Вот… — Алекса дала ему стеклянную бутылку с настойкой из лекарств, которая очень хорошо притупляет боль. — Выпей, чтобы я смогла безболезненно сменить твои бинты.

Карл понюхал настойку, фыркнул, потому что запах был действительно мерзкий, а на вкус лекарство просто невыносимое. Но герцогу не помешало сделать пару глотков и сплюнуть чуть пожелтевшую слюну в ванну.

— Мерзкий вкус, — поморщившись, сказал он. — Что ты туда намешала?

— Это была не я. Наставник изготовил настойку, несколько мазей и припарки. У меня никогда не получалось добиться нужного результата в изготовлении лекарств, все время что-то путала, потому что плохо разбираюсь в травах.

— Это пустяк. — Карл посмотрел на жену, позволяя коснуться своей повязки на лице. — Я слышал новости из столицы. Алекса, это ты убила Роксану? Ты лишила жизни нашу королеву?