Одиссея Талбота - Демилль Нельсон - Страница 61

Кэтрин, будто продолжая только что прерванный разговор, произнесла:

– Я имею в виду, что твердых доказательств у нас нет. А те моменты, что нам известны, окажется легко объяснить тем фактом, что он работает в ЦРУ. А ваши предположения могут иметь под собой и субъективные основания.

– Мои предположения основываются на пятнадцатилетнем опыте работы в полиции, – возразил Абрамс. – Вы и ваши друзья попросили меня найти похитителя или убийцу Рандольфа Карбури. Думаю, я это сделал. А теперь я просто пытаюсь остаться в живых.

Тони посмотрел в сторону залива. Несколько частных катеров курсировали недалеко от берега, вертолет над головой совершал очередной круг. Абрамс махнул в сторону парашютной вышки, торчавшей над Кони-Айлендом.

– В детстве я проводил там в тире долгие часы. Мне так нравилось сбивать этих маленьких игрушечных уток, которые плыли чередой в небольшом искусственном водоемчике.

– Держу пари, местные девчонки бросались на вас каждый раз, когда вы выигрывали очередную куклу.

– Я пугал их ружьем, чтобы отогнать от себя. Но не об этом речь. Когда я вырос и поступил в полицию, меня направили на задание в качестве живца. Я одевался и гримировался под пожилого человека. В мою задачу входило привлекать к себе внимание грабителей. Я бродил по паркам в районе Кони-Айленда, словно подсадная утка. Это противная работа. Но благодарная. Я ввел в заблуждение многих грабителей. Только в отличие от тех маленьких уточек, которые падали под ударами пуль из моего духового ружья, я не падал перед бандитами. Я доставал свой револьвер.

– И вот теперь вы снова в роли подсадной утки… Думаю, это неприятное ощущение.

– Да уж… Послушайте, что я хочу вам сказать. У охотников есть пять основных приемов: приманивание, ловля капканами, облава, загон и подсадка. Их выбор зависит от того, в какое время и где проводится охота. Если вы охотитесь на человека, то можете использовать все эти приемы в любом сочетании в любое время года и в любом месте. Но при этом необходимо учитывать, что объект вашей охоты может прикидываться кем угодно, в том числе и другом. Он может приветливо похлопать вас по плечу или попросить сигарету. Вы же должны сознавать, что в любую секунду он способен напасть на вас и что на принятие окончательного решения у вас окажется всего доля секунды. Промедление будет смерти подобно.

– А если вы нанесете удар человеку, который действительно всего лишь попросил у вас сигарету?

– На то у вас и бывает доля секунды, чтобы принять правильное решение.

Некоторое время они продолжали идти вдоль берега. Кэтрин наконец сказала:

– Вы сложный человек. Жесткий и нежный, мудрый и наивный, разбирающийся в политике и аполитичный, образованный и далекий от интеллектуальности, обязательный и недисциплинированный.

– В жизни я играл много ролей.

– Так какой же он, Тони Абрамс?

– Это выше моего понимания. Какой сегодня день? Понедельник? День, когда я гуляю тут с оружием… Но сегодня же у меня выходной… Так что…

– Ладно, оставим это.

Они продолжали свой путь в молчании. Затем Абрамс спросил:

– Вы случайно не знали бармена по имени Дональд из «Университетского клуба»?

– Там меня пускают не дальше женской гостиной, поэтому я вообще не хожу в тот клуб.

– Ну, не важно. Дональда ограбили и убили сегодня рано утром… Еще одного мужчину, двойника полковника Карбури, нашли мертвым в Нижней Гавани. – Он махнул рукой. – Примерно вон там. Именно в этом месте находят большинство утопленников. Видимо, их приносит туда течением.

Кэтрин побежала. Абрамс последовал за ней, порадовавшись тому, что состояние его ног и легких оказалось лучше, чем он ожидал.

Они бежали вдоль берега, попеременно поворачивая то на юг, то на восток. Вскоре впереди замаячили очертания моста Веррадзано, величественно нависавшего над узкой частью залива, соединяя форт Гамильтон в Бруклине и форт Вэдсворт на Стейтен-Айленде. Абрамс вдруг подумал, какой простой была система национальной обороны в девятнадцатом веке: два каменных форта и несколько артиллерийских батарей, которые перекрывали пятисотфунтовыми ядрами подступы к нью-йоркской гавани. Разве могла придумать что-нибудь более логичное тогдашняя военная наука? А теперь система национальной обороны начинается в космосе и заканчивается глубоко под землей. И сложность ее такова, что ни мозгов, ни рук всей нации не хватит, чтобы ею управлять. Совершенно непроизвольно у Тони вдруг вырвалось:

– Компьютеры!

Кэтрин на бегу повернула голову в его сторону.

– Что?

– Вот на что мог намекать О'Брайен. Они могли найти какой-то способ разрушить или, по крайней мере, нейтрализовать все наши компьютеры: военные, промышленные, банковские… Это возможно?

Она замедлила бег, затем перешла на шаг.

– Возможно… Я слышала какие-то разговоры об этом… В АНБ вроде бы есть суперсекретный список кодовых ключей ко всем более или менее важным компьютерам в стране… Это очень секретно.

– Тогда не говорите.

Кэтрин продолжала, как будто не услышала его замечания:

– АНБ устанавливает стандарты обеспечения безопасности для военных и гражданских компьютеров. Поэтому АНБ теоретически может подобрать кодовый ключ к любому компьютеру в стране. Конечно, это было бы незаконно.

– И, разумеется, они этим не занимаются?

– Как сказать… Дискуссия о том, чтобы на чрезвычайный период сделать все основные компьютеры подконтрольными одному командному центру, уже давно идет в соответствующих кругах… Ну, на период войны… Или, скажем, полного краха фондового рынка. При этом ссылаются на то, что президент сможет удержать в своих руках всю полноту информации в стране. Вы улавливаете идею?

– Да. Выглядит довольно рискованно.

– Вот именно. Представьте себе картину: из одного какого-то центра обеспечивается доступ ко всем компьютерам. И не только доступ, но и управление ими. И если хотя бы теоретически допустить, что в этот центр проникает лицо или группа лиц со злыми намерениями, то… То они могут уничтожить всю нацию.

– Да… Мурашки по коже…

– Это была бы катастрофа. Что навело вас на такую мысль?

– Не знаю. – Тони пожал плечами. – Видимо, что-то услышанное или додуманное. Это укладывается в картину, нарисованную О'Брайеном и исключавшую ядерный или химический удар. – Он легонько стукнул себя по лбу. – Этот мой персональный компьютер! Иногда он делает вычисления, даже не ставя меня в известность.

– Может, это Божественное провидение? – серьезно спросила Кэтрин. – Вы верите в существование Бога?

– Да. Люди сами не могли бы причинить себе столько зла.

– Какой вы циник!

Некоторое время они шли молча, прислушиваясь к шуршанию волн. Наконец Кэтрин сказала:

– Я займусь этой идеей. Может, у вас есть какие-нибудь предположения?

– Нет. Мне придется ждать очередного провидения. Ведь я слышу голоса.

– Правда? – улыбнулась Кэтрин. – И что же они говорят?

– В последнее время они твердят мне, чтобы я на месячишко съездил в Майами.

– Да что вы? И на каком языке они вам это твердят?

Абрамс улыбнулся:

– На английском с бруклинским еврейским акцентом. Иногда мне кажется, что это не Бог, а один из моих почивших родственников. Именно они указывают мне на панацею от всех жизненных проблем – на поездку в Майами.

– И вы поедете?

– Нет, сейчас не сезон. Мои родственники перевернутся в гробу. Вместо Майами я, возможно, поеду в Мэн. Почему бы и вам не поехать со мной?

– Хорошо, – согласилась Кэтрин совершенно неожиданно для Абрамса.

– Ловлю вас на слове. А когда?

– Вы же знаете. Сначала дела.

– Понятно, – кивнул Тони.

– А вот и возможные объекты нашей охоты.

Тони быстро вскинул глаза. Из тени, обрисовываемой мостом, вдруг появились два всадника на лошадях и поскакали в сторону Кэтрин и Абрамса.

– Не останавливайтесь, – тихо приказал Тони.

Всадники приближались, и теперь стало видно, что это не конная полиция. Не было среди них и Питера Торпа. Тони заключил с собой пари, что в какой-то момент появится и Торп собственной персоной. Но чем дольше он не появлялся, тем рискованнее становилась их операция с живой приманкой.