Кофе французской обжарки (ЛП) - Майлс Эйва - Страница 37

— О Боже, — прошептала она.

Ее вновь обретенное чувство контроля над своей жизнью растаяло, как масло, оставленное на столешнице в солнечный день.

19

Джилл свернула на свою улицу и увидела внедорожник Брайана, припаркованный перед ее домом. Как он посмел заявиться к ней и воспользоваться ее запасным ключом? Ей хотелось получить больше времени, чтобы обдумать разговор с Симоной, больше времени, чтобы прошла обида и гнев, но он уже был у нее дома. Выйдя из машины, она ускорила шаг, гнев нарастал внутри, как гроза.

Ароматные запахи ударили ей в нос, как только она переступила порог квартиры. Обычно пьянящий запах чеснока, лука и помидоров превращал ее в лужицу из слюны. Она расправила плечи. Неужели он думает, что приготовленная им еда сможет стереть то, что произошло? Должно быть, он сошел с ума.

Брайан вышел из кухни и направился прямиком к ней. Обхватив ее своими руками, заставив приподняться на цыпочки.

— Слава Богу, ты вернулась. Господи, ты меня так напугала. Никогда больше так не делай!

Вырвавшись из его объятий, она оттолкнула его.

— Хватит!

— Никогда не исчезай так.

— Я не исчезла…

— Господи. Пока я не узнал, что ты уехала в Денвер, представлял себе, как ты лежишь из-за гололедицы на дне какого-нибудь каньона, не справившись с управлением. Мертвая, как Джемма.

Она перестала сопротивляться, чувствуя исходящие от него страх и бурю эмоций. Она злилась, но не была жестокой.

— Я не хотела тебя пугать.

— Но, напугала. Мне кажется, это отняло у меня двадцать лет жизни. Черт возьми, Джилл. Я же волновался, судя по тому, как мы расстались?

Сделать несколько шагов назад было ее единственной формой защиты. Его беспокойство не могло изменить то, что он совершил раньше.

— Тебе не следовало заявляться ко мне, словно к себе домой.

Его губы сжались. Он убрал руки с ее талии.

— Прости. Я не знал, что мне еще делать. Ты не отвечала на мои звонки, я не хотел караулить тебя в машине у дома, как какой-нибудь сталкер. Я... мне нужно было повидаться с тобой. Я... Джилл, ты меня до смерти напугала. Помнишь, как ты удрала из Дэа после школы, ты не отвечала на мои звонки.

Ее боль быстро нарастала. Вот он стоит перед ней в выцветших джинсах, обтягивающих его великолепные ноги, в простой темно-синей флиске на молнии поверх белой футболки. От его красоты у нее перехватило дыхание. Лицо, которое она знала и которое ласкала с любовью — густые брови, шелковистые ресницы и квадратная челюсть, казалось ей таким же. И все же, после вечернего и сегодняшнего откровения, он стал для нее чужаком.

— Как ты мог? — прошептала она.

Он замер, как в кинокадре.

— Черт возьми! Они сказали, что ничего тебе не расскажут.

Она бросила сумочку на оранжевый диван.

— Понятия не имею, о чем ты.

Он стиснул зубы.

— Твоя семья. Они кое-что разнюхали и вызвали меня на разборки к Хейлу.

Выдал он. Ее руки превратились в лед, и внутри температура тела упала. Ее семья? Они знали о его романе? Конечно, они ведь были репортерами, они проверяли любую информацию. Она обхватила себя руками, новая боль распространилась по всему телу.

— Постой. — Он схватил ее за плечи. — Если тебе рассказала не твоя семья, то кто?

Она встретила его взгляд, не дрогнув.

— Твоя любовница.

— А, черт. — Он снова прижал ее к груди, прежде чем она успела увернуться. — Прости. Так вот почему ты исчезла из города? Господи, я не хотел бы, чтобы ты узнала об этом от кого-то другого, кроме меня.

У нее вырвался саркастический смешок. Нет, она уехала не из-за этого, но сейчас это не имело значения. Она оттолкнула его.

— Не хочешь ли ты сказать, что вообще не хотел, чтобы я узнала об этом? Разве не поэтому ты мне лгал?

Он схватил ее за плечи, удерживая на месте.

— Черт возьми, ты хочешь меня в чем-то обвинить? Я знал, как ты воспримешь эту новость и что почувствуешь.

И это все объясняло?!

— Я умираю от желания услышать твой рассказ.

— Ты переживаешь, что я изменился и не узнаешь во мне того, кем я был раньше. Ты не можешь мне доверять.

— Ты попал в самое яблочко, — отрезала она.

Его руки сжались.

— Я хотел тебе все рассказать, но мы занялись любовью, а потом поссорились. Я был напуган, как быстро все разворачивается между нами, ясно? Не то было время, чтобы рассказывать тебе еще одну ужасную историю о себе. Когда ты исчезла, я наконец понял свои чувства. Я понял, что должен рассказать тебе все, когда ты вернешься.

Она попыталась отдернуть руки, его хватка усилилась, заставляя ее с силой бороться с ним.

— О, так ты понял свои чувства? Может скажешь мне, раз уж до сих пор я не имею ни малейшего понятия?

Он глубоко вздохнул, его глаза стали такими синими, как океан перед штормом.

— Я люблю тебя, Джилли. С самого детства.

Он только что произнес это?! Его признание разрывало ей сердце.

— Как я могу поверить тебе после того, что ты скрывал от меня? Я больше не могу верить твоим словам. — Она резко отстранилась. Он все равно пытался удержать ее, она сопротивлялась. — Прекрати! — Ее руки напряглись. — Я хочу, чтобы ты ушел.

Он подтолкнул их к дивану, придавив ее своим весом.

— Черт возьми, я не хочу причинять тебе боль. Перестань бороться со мной.

— Отпусти меня, — прорычала она, пиная его ногами.

Он прижался лбом к ее лбу.

— Пожалуйста, не проси меня уйти. Я не могу потерять тебя опять.

— Тем хуже. — Джилл попыталась увернуться. — Я больше не хочу от тебя ничего, — солгала она, отчаянно пытаясь заставить его уйти.

Его вздох пронесся по ее лицу.

— Да, все именно так. Мы оба так сильно хотим друг друга, что едва можем это выносить.

Она отодвинулась от него, его весь тела пропал.

— Да, мое тело хочет, — отрезала она, пытаясь отгородиться от ужаса, что так сильно хочет его после всего, что она о нем узнала.

Он потерся лбом о ее лоб, и в этом жесте сквозило страстное желание.

— Я не это имел в виду, но, Господи, и это тоже. — Когда он отодвинул лицо на несколько дюймов от нее, его лицо было как открытая книга, и у нее сжалось сердце. — Я люблю тебя. Вот почему мне так больно. Я не хочу потерять тебя снова, Джилли. Дай мне второй шанс.

Она уже дала ему второй шанс, и мысль об еще одном шансе была для нее просто невыносимой.

— Мне предложили работу в Денвере. Я подумываю согласиться.

Он моргнул, эмоции переживания и боли сменились замешательством. Потом он вздрогнул.

— О чем, черт возьми, о чем ты говоришь? В Денвере? Так вот почему тебя не было?

Она сделала несколько глубоких вдохов, понимая, что проговорилась. Только не впадать в шок, учитывая, насколько гудела ее голова.

— Интервью было в Денвере. Но работать я буду здесь.

Его замешательство дало ей возможность освободиться из-под него, перебравшись в кресло напротив фиолетового кофейного столика.

Он потер руками лицо, словно невыносимо устал.

— Значит, ты больше не хочешь совместного бизнеса? Я же говорил, что мне нужно время подумать. А как насчет того, что я люблю тебя?

— Я не могу взмахнуть волшебной палочкой и стереть прошлое. Симка все изменила между нами. — Ее пальцы сжимали подушку на коленях. — Я начинаю думать, что ты был прав с самого начала. Не стоит смешивать удовольствие и бизнес. В любом случае, с нами не все в порядке.

Его лицо закрылось. Он швырнул в стену темно-синюю подушку, попав в африканскую маску. Та задрожала, он медленно поднялся на ноги.

— Я вытащу лазанью из духовки, иначе она сгорит.

Она последовала за ним на кухню, ее била дрожь.

— Ненавижу это чувство, когда должна извиняться перед тобой.

Кастрюля с грохотом ударилась о плиту, когда он буквально швырнул ее из духовки. Лазанья яростно дымилась, пузырясь сыром и соусом, как котел с заклинанием. Дверца духовки захлопнулась с грохотом, она вздрогнула. Он отодвинул кастрюлю, как будто это были боксерские перчатки.