Астрель и Хранитель Леса
(Повесть-сказка) - Прокофьева Софья Леонидовна - Страница 9

— Каргор… — невольно отшатнулся король.

Да, он не в первый раз видел эти превращения, но всякий раз страх колючими ледяными шариками скатывался по спине.

Каргор молча и низко поклонился королю, так что черный плащ у ног собрался складками.

— Я уже больше часа жду тебя, Каргор, — недовольно проговорил король. — К тому же, не знаю, разумно ли тебе летать над городом?

В глазах Каргора под нависшими бровями сгустился непроглядный мрак.

— Ваше величество… — Каргор заговорил сбивчиво и глухо. — С каждым днем мне труднее ходить по земле. Все для меня стало чужим: эти руки, плечи, грудь. Мне тесно, я задыхаюсь в этом теле. Все чужое, как маскарадный костюм. — Каргор выпростал из-под плаща свои худые желтоватые руки и как-то странно оглядел их. Потом поднял глаза на короля и мрачно усмехнулся: — Зато как легко я теперь превращаюсь в ворона! Стоит мне только трижды каркнуть… и вот: это уже не руки, а крылья. Один свободный взмах — и я лечу. Но… Увы, ваше величество! Я волшебник, только пока я в обличье человека. Тогда, вы знаете сами, я всесилен, никто со мной не может сравниться в могуществе. А когда я превращаюсь в ворона, я теряю свой волшебный дар. Мне хорошо, мне привольно быть вороном, но я не смею им долго оставаться. Потому что вернуться в это тело, снова превратиться в человека мне с каждым днем все трудней и мучительней.

— И все же мои придворные, слуги, — поморщился король, — все видят тебя во дворце. Но никто не знает, как ты появляешься здесь и выходишь отсюда.

Каргор надменно повел плечом.

— Пустое. Пусть это не тревожит ваше величество. Придворные и так трясутся как в лихорадке при виде меня.

— Ну хорошо, хорошо, — нетерпеливо махнул рукой король. — Я не затем позвал тебя.

Король прошелся по залу и остановился перед Каргором.

— Ты знаешь, как долго я ждал этого дня, — начал король, с трудом сдерживая нарастающий гнев. — Мечтал! Большая королевская охота в Оленьем лесу. Сколько там оленей! Ну, да не мне говорить тебе об этом. Прекрасных оленей с глазами…

Король не договорил, но и Каргор не вымолвил ни слова.

Они молча смотрели друг на друга и, не выдержав, оба одновременно отвели глаза.

— Проклятые твари! — король топнул ногой. — Они слишком умны и осторожны. Весь день я гонялся за ними. И наконец-то! Под вечер из чащи на меня выскочил олень. Красавец! Он замер, дрожа, в трех шагах от меня. Я прицелился. Черт побери! В этот миг на нас обрушились лавины… Да что там! Обвалы снега! Все перемешалось: небо, земля. Клянусь преисподней, в жизни не видел такого снегопада. Проклятый олень удрал, а мы, увязая в снегу, еле живые выбрались из леса. Чьи это штучки, Каргор? Уж не подстроил ли все это твой брат, Ренгист Беспамятный?

Каргор презрительно усмехнулся и покачал головой:

— Не думаю, ваше величество. Ренгист почему-то совсем потерял память. Так, отдельные слова без всякой связи. Обрывки, осколки…

— Но тогда кто же… — начал король, но не успел договорить. Высокие двери зала распахнулись и вошли оба принца, Игни и Трагни. Еще в дверях они принялись пихать друг друга плечами. Каждый хотел войти первым.

— Отец! — воскликнул Игни. — Эта ночь принесла мне удачу. Астрель — моя! Я добыл целый сундук золотой и серебряной посуды.

— Плошки и миски! — завизжал Трагни. — Что они стоят по сравнению с изумрудами, которые я выудил из поклажи богатого путешественника три дня назад? Отец справедлив! Правда, отец? Ты сказал, что Астрель достанется тому, кто больше награбит добра!

— А жемчуг? Забыл про жемчуг?! — завопил Игни, стиснув кулаки и наступая на брата. — Я ограбил купцов, а они везли жемчуг из заморских стран. А каждая жемчужина — ну те орех. Астрель — моя! Отец, ну скажи ему, скажи!

— Игни! Трагни! Опомнитесь, дети мои! — попытался утихомирить расходившихся принцев король. — Да любая красавица почтет за счастье, если вы бросите на нее благосклонный взгляд. А тут три косточки и печальные глаза — вот и вся ваша Астрель. И вы завели из-за нее свару?

Игни и Трагни переглянулись с упрямой ненавистью.

— Прямо какое-то наважденье, — король огорченно вздохнул. — Она вас приворожила, не иначе. Что вы в ней нашли, не пойму? Волосы зеленые, словно водоросли. От нее тянет сыростью, болотом и лягушками. Бр-р!..

— Все равно я женюсь на Астрель, — насупившись, буркнул Игни.

— Нет, я! — крикнул Трагни.

Спор готов был вспыхнуть снова.

— Да вы разглядите ее получше. Жалкая девчонка. Вечно молчит, жмется по углам, обирает там паутину. Вот мы сейчас ее позовем, и вы сами убедитесь, мои родные, она недостойна вас. Ее место в поварне, на скотном дворе, а не во дворце. Эй, позвать сюда Астрель!

— Астрель! Астрель! — Петушиная перекличка голосов затихла вдали.

Каргор еще плотнее запахнул на себе длинный черный плащ. Отступил в тень, за колонну.

Послышался легкий перестук каблуков, такой негромкий, как будто падали и разбивались о камни капли дождя.

Вошла Астрель. И казалось, вместе с ней вошла прохлада и тишина.

Астрель остановилась перед королем, опустив глаза. Тени от длинных ресниц полились по ее щекам, делая их еще бледнее. Волнистые пряди длинных волос влажно поблескивали.

В зале стало чуть темнее. Мраморные колонны словно подернуло зыбью в полусвете. За окнами повисли нити редкого дождя.

В этом неясном свете Астрель в своем серебристо-сером платье казалась легкой, как тающее вечернее облако.

— Астрель… — как-то неуверенно сказал король.

Его голос заставил ее вздрогнуть. Астрель подняла на него глаза, бездонные, полные привычной печали. С мольбой сложила ладони. Кончики ее пальцев казались прозрачными.

— Отпустите меня, отпустите… Я умру, умру, если вы меня не отпустите, — послышался ее тихо звенящий голос.

— Нет! Нет! — вдруг дико и пронзительно вскрикнул Каргор. Он вскинул руки и закрыл плащом лицо. — Дай забыть! Я не могу, не могу видеть тебя! Ты ходишь за мной по пятам. Будь ты про…проклята!

Вопль Каргора перешел в хриплое удушливое карканье.

В тот же миг Каргор исчез. И к потолку, грузно взмахнув крыльями, взлетел угольно-черный ворон. Он заметался по залу, слепо ударяясь в зеркала, задевая мраморные колонны, и вылетел в распахнутое окно.

В глазах Астрель мелькнуло изумление и погасло.

— Не обращайте внимания, — недовольно сказал король. — Каргор великий волшебник, но у него есть свои причуды. Итак…

— Решено, я женюсь на Астрель! — Игни грубо схватил Астрель за плечо. — Эй, радость моя, не вырываться!

— Она моя! — Трагни вцепился брату в горло, так что тот невольно выпустил Астрель.

Вбежали слуги, придворные. По знаку короля растащили принцев в разные стороны.

— Маленькая ведьма! Ты поссорила моих добрых мальчиков! — гневно воскликнул король. — Я прикажу бросить тебя в подземелье. Там, в темноте, ты пропадешь, сгниешь от холода и сырости!

— Пусть! Мне все равно! Лучше умереть! — с мужеством отчаяния крикнула Астрель.

Дождь усилился. Струи дождя льнули к окнам, словно хотели проникнуть в зал, заливали стекла сплошной завесой.

Астрель бросилась к дверям, слуги расступились. Стук ее каблуков затих, слившись со стуком дождевых капель.

Откуда ни возьмись, как из-под земли, выскочил проворный, юркий Врядли.

— Ваше величество! — Врядли сокрушенно развел руками. — Какой-то богатый купец просит у вас аудиенции. Твердит, что его ограбили. Но сомневаюсь, как всегда сомневаюсь…

В зал вкатился коротконогий толстячок. Его коричневый бархатный камзол был весь заляпан землей и глиной. Мясистые щеки прыгали и тряслись.

— Ваше величество! Защиты и справедливости! — еще с порога запричитал коротышка. — Меня бессовестно ограбили! Ночью на дороге на меня напали разбойники. Отняли сундук, полный посуды из серебра и золота. Цены ей нет! Я разорен!

По щекам толстяка покатились крупные слезы. Они казались сладкими и розовыми.

— Стоит ли огорчаться из-за таких пустяков, — лениво протянул король. — Что такое богатство? Так, суета, тлен. Смотрите на все философски, друг мой. Эй, кубок вина моему гостю!