На Грани (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 43

Волк зарычал. Это был ужасный звук, ярость и жажда крови слились в дикое обещание.

— Ты не можешь забрать его, — сказала она.

Волк огрызнулся. Его зубы разорвали воздух на волосок от ее вспышки.

Ее охватила паника. Белая дуга разделилась на три части, каждая белая линия кружилась так быстро, что они сливались в сплошной белый барьер вокруг нее и Эмерсона.

Волк озадаченно остановился.

Они оказались в ловушке. Она не могла бесконечно удерживать три дуги в движении, чтобы атаковать его своей вспышкой, иначе ей придется отказаться от защиты. Золотые глаза говорили ей, что если она даст ему хоть долю секунды, он разорвет ее на куски.

Роза замедлила движение дуг. Они снова стали отчетливыми.

Волк тяжело дышал, глядя на нее, как будто смеялся, забавляясь ее слабыми попытками удержать его от добычи.

Она замедлила движение дуг настолько, что на долю секунды, когда каждая дуга обходила вокруг нее, она оставалась незащищенной. Когда очередная дуга скользнула вправо, Роза вскинула пистолет и выстрелила. Пистолет изрыгал пули и раскаты грома.

Волк метнулся влево, оттолкнулся с дубового ствола и помчался прочь, в лес. Роза судорожно сглотнула. У ее ног Эмерсон хныкал, как ребенок.

— Он убежал, — сказала она ему дрожащим голосом. — Он убежал, убежал.

Она не могла унести Эмерсона с холма. Она даже не могла его оттащить. Ее пальцы дрожали. Она вытащила сотовый телефон из кармана джинсов. Ей потребовалось три попытки, чтобы набрать нужный номер.

— Эрик Каплан, Страховая компания «Каплан». Чем я могу вам помочь? — спросил голос на другом конце провода.

— Это Роза. Я нахожусь у дуба мертвой лошади. Со мной ваш дядя, и мне нужно, чтобы вы пришли и забрали его.

— ПОТОРОПИСЬ, дитя мое. — Голос Mémère подталкивал Джорджи вверх по лестнице. Он вскарабкался по ступенькам на чердак и отодвинулся в сторону, протягивая ей руку. Она вскарабкалась наверх, держа в руках одно из дедушкиных ружей. Они подняли лестницу, и люк с шумом захлопнулся. Mémère задвинула щеколду.

Но это не поможет. Звери обязательно найдут их. Они оба это знали.

— Все будет хорошо, — пробормотала Mémère. — Все будет в порядке. Мы собираемся произнести заклинание…

— Они едят магию, Mémère, — тихо сказал Джорджи. — Она им нравится.

Она остановилась.

— Именно это и сказала Роза.

Внизу разлетелся вдребезги фарфор. Ледяная тревога пронзила Джорджи насквозь. Он дернулся. Руки Mémère сомкнулись вокруг него.

Еще одна тарелка разбилась. Кто-то хозяйничал на кухне.

— Молчи, дитя мое, — прошептала ему на ухо Mémère. — Будь тихим, как мышка.

Воцарилось молчание. Прошла долгая минута.

Чердак вокруг них был тусклым и пустым, если не считать нескольких коробок. Пол был покрыт тонким слоем пыли. Сквозь деревянные щели закрытого ставня, охранявшего единственное крошечное окошко, едва пробивался свет.

Джорджи почувствовал магию гончих. Она парила по кромке его чувств, спокойно и терпеливо ожидая, когда они используют свою силу, чтобы она могла наброситься.

Жуткий звук когтей, царапающих стены, едва не заставил Джорджи подпрыгнуть. Он вцепился в Mémère. Она прикусила губу и крепче обняла его.

Он не мог позволить гончим схватить ее. Только не Mémère.

Но если он откроет свой разум, их магия настигнет его. Ужас пронзил Джорджи насквозь.

По крыше заскребли когти. Что-то стукнуло внизу, прямо под ними. Звери знали, где они прячутся. Джорджи вздрогнул. Его зубы стучали, пальцы рук и ног стали ледяными.

Тяжелый удар пришелся по доскам слева. Царапанье становилось все громче. Звери скребли крышу, пытаясь прорваться внутрь.

Он не мог позволить заполучить им Mémère.

Джорджи боролся со своим страхом и подавил его. Он откинулся назад, в объятия Mémère. Пришло время платить по долгам.

Он мысленным взором устремился наружу, вглядываясь в бескрайнюю тьму перед собой. Магия гончих обрушилась на него удушающей волной, словно поток слизи, вооруженный тысячью ртов. Джорджи поперхнулся. Что-то внутри него заскулило. Пасти впивались в него крошечными острыми зубами, обвивая его ноги, поднимаясь по спирали вверх по телу. Его разум горел от боли. Он отчаянно старался быть услышанным, прежде чем грязная магия полностью поглотит его. Где-то невероятно далеко Mémère звала его по имени. Ее голос был полон рыданий.

Он потянулся к Розе, но она была слишком далеко. Он не мог достать до нее. Он должен был найти кого-то другого.

Он искал, его разум шатался под давлением, пока, наконец, не увидел ее — яркую белую звезду, сияющую в темноте. Из последних сил он дотронулся до нее.

Чудовищная магия разверзлась под ним, как пасть ужасного существа, и поглотила его целиком.

ДЖЕК сидел за кухонном островком и смотрел, как Деклан обыскивает холодильник с тарелкой в руке. В животе у него заурчало. Они провели все утро в лесу, выслеживая зверей. Деклан называл их гончими. Он сказал, что их нельзя убить из пистолета. Пули проходили прямо сквозь них. Единственный способ убить их — разорвать на куски или поджарить с помощью магии.

Он следил за запахами несколько часов, но большинство из них вели из леса, а не к нему. Деклан повсюду следовал за ним. В лесу с Декланом было весело, решил Джек. Он был тихим и не делал глупостей. Но теперь они оба устали и проголодались. Он думал, что Роза вернется домой к обеду, но ее здесь не было. Вместо этого им с Декланом пришлось совершить набег на холодильник.

— Похоже, еды у нас хватит на целый пир. Мы даже можем сами приготовить бургеры… — Деклан уронил тарелку. Она с глухим стуком упала на пол. Джек вздрогнул от этого звука.

— Оставайся здесь! — рявкнул Деклан с ужасом на лице. — Не ходи за мной, не выходи из дома! Понял?

Джек кивнул.

— Я пойду за твоим братом. Только не уходи!

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ЭЛЕОНОРА баюкала Джорджи. Он лежал обмякший, его кожа была холодной и липкой. Его пульс трепетал под ее пальцами, как умирающая бабочка. Она пыталась дотянуться до него снова и снова, но он ускользал куда-то глубоко, далеко от ее силы.

Дом под ней содрогался и трещал, громко ломая дерево и тяжело грохоча, но все это не имело значения. Она сосредоточилась на своем хриплом шепоте, вкладывая в слова каждую йоту своей силы.

— Ну же, родной. Вернись ко мне. Вернись к своей grandmère. Ты ведь не хочешь меня бросить, правда?

Она чувствовала только темноту.

— Вернись ко мне, детка.

Ее магия наполнила ее целиком. Слабое сияние распространилось от ее лица до кончиков пальцев. В темноте чердака и в темноте, поглотившей Джорджи, Элеонора превратилась в маяк.

— Вернись ко мне.

Она так стремилась найти его, что ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что все стихло.

Люк задрожал. Кто-то или что-то схватило веревку снизу и дернуло ее. Элеонора начала беззвучно петь, собирая вокруг себя магию. Она не могла вспыхнуть, как Роза, но у нее была старая магия. Она не могла позволить им разорвать себя на куски без боя.

Следующий рывок вырвал щеколду из дерева. Лестница упала вниз.

Магия закружилась вокруг нее, как облако смерти. В ее сиянии пробивались зловещие полосы, обвивавшие ее яростными лентами. Заклинание заберет ее жизнь в качестве платы за свои услуги, но у нее не было выбора. Все, что угодно, лишь бы выиграть для Джорджи еще несколько минут.

Магия витала в ее пальцах, зудя от желания вырваться на волю.

— Это Деклан! — раздался мужской голос. — Я сейчас поднимусь!

Она увидела, как в проеме показалась белокурая голова. Его лицо было покрыто серебряными брызгами.

Магия смерти исчезла, сменившись единственной насущной потребностью — спасти Джорджи.

— Поторопитесь, — крикнул Деклан.

— Он просто увядает! — Она подтолкнула к нему Джорджи. Деклан схватил тело и исчез внизу. Она поспешила за ним.