Без штриха (СИ) - Толстых Елена - Страница 26

Альфа надавливает, чувствую, что в меня проскальзывает что-то достаточно твёрдое, но не каменное и при этом хорошо смазанное. Выгибаюсь. Дёргаю бёдрами. Хочу, чтобы этот предмет покинул моё тело.

— Эта вещь позволяет растянуть и как следует смазать омегу перед сексом. Он нам поможет тебя как следует подготовить.

Ричард продолжает свои манипуляции, прокручивая эту штуку во мне. Выгибаюсь. Мне не больно, просто неприятно. Альфа смотрит на меня неотрывно, его зрачки расширены и синей радужки почти не видно. Ричард вынимает из меня «растяжитель», я лишь успеваю выдохнуть с облегчением, прежде чем альфа заменяет его на свой член. Выгибаюсь. Проникновение приносит мне боль, хоть я пытался расслабиться и не зажиматься.

Зажмуриваюсь, смотреть на альфу нет никаких сил. Слёзы бегут из глаз. Какой же я слабак! От мыслей о жалости к себе меня отвлекают болезненные толчки. Не в силах это терпеть, зажимаю колени, не позволяя альфе дальше двигаться. Даю себе передышку, не слушаю Ричарда. Отпускаю его, он ещё теснее прижимается ко мне, глубже проникая. Пусть это закончится как можно скорее! Несколько быстрых, сильных толчков — и альфа замирает, падает на меня, тяжело дышит, но не покидает моё тело. Мне казалось, сил у меня не осталось, но я всё равно дёргаюсь. Ричард фиксирует меня, перехватывая руками за плечи.

— Вытащи, — верчусь под ним, — зачем ещё и это? — он получил то, что хотел, для чего ему ещё и сцепка?!

— Только так можно получить от секса больше удовольствия, — альфа с трудом говорит.

— Тогда предохраняйся! — говорить о том, что я пью противозачаточные таблетки, я благоразумно не стал.

— Это уж точно ни к чему.

— Почему это? — я опешил от такой уверенности альфы.

Ричард хмыкнул мне куда-то в ухо, но отвечать на мой вопрос не стал. Через несколько бесконечно долгих мгновений мужчина покидает моё тело и ложится рядом на кровати. Я окидываю его взглядом — он так и остался в мягких спортивных штанах. Потом повернулся на бок и притянул меня к себе, крепко обнимая.

— Мне пора на работу, — альфа легко целует меня в щёку, — вечером увидимся. Поужинаем вместе, — Ричард встаёт с кровати и поднимает свою футболку.

— Я не хочу с тобой ужинать, — аккуратно сажусь на постели, морщусь от дискомфорта в заднем проходе.

— А придётся.

С этими словами он надевает футболку и наконец оставляет меня одного в комнате. Зябко обнимаю себя руками, глажу ладонями по плечам. Хочется плакать, но будто во мне не осталось больше слёз. Всё тело содрогается в сухих рыданиях.

Глава 17

На работу я приезжаю гораздо позже обычного. Поднимаюсь в лифте совершенно один. Основной персонал офиса находится на рабочих местах. Выхожу на своём этаже.

— Доброе утро, мистер Уилсон, — приветствует меня мой секретарь.

— Доброе утро, Джулия! — неожиданно бодро даже для самого себя отвечаю девушке.

— Вам принести кофе, как обычно?

— Да, — улыбаюсь миловидной омеге.

— Директор интересовалась Вами.

Уныло смотрю на дверь кабинета матери — он расположен напротив моего. Со своего рабочего места на меня недобро посматривает секретарь Элоизы — Найджел Дей, полный, начинающий лысеть мужчина-бета средних лет. Именно таким можно было бы представить маньяка, который притворяется порядочным семьянином, а на самом деле в подвале держит омег или девушек-бет и каждый вечер их насилует. Совесть мне тут же подсказывает, что я и есть самый настоящий насильник, а не этот человек, сидящий от меня в нескольких метрах и хорошо выполняющий свою работу, иначе мать его просто бы не стала держать рядом с собой.

Разговаривать с мамой нет никакого желания — опять будет немой упрёк, что я недостаточно хороший сын. Что бы я ни делал, я всегда буду хуже того, кого я никогда не видел и кого уже много лет нет на этом свете. Преодолев неприятное чувство, подхожу к Найджелу.

— Доброе утро, мистер Дей. Сегодня прекрасный день, — с преувеличенной бодростью приветствую мужчину. — Мать на месте? К ней можно?

— Утро было бы действительно добрым, если бы все выполняли свои рабочие обязанности в полной мере и не нарушали трудовой дисциплины, — голос у Найджела писклявый, такой тембр больше подошёл бы парню-омеге, но точно не мужчине-бете. — Миссис Уилсон ушла к мистеру Найтану, — Дей всё же удостаивает меня ответом на заданный вопрос.

Рассел Найтан — друг родителей, мужчина-альфа, занимается вопросами безопасности, именно ему после смерти моего отца выпала честь управлять тайными агентами Национальной Корпорации. У него в непосредственном подчинении находится Николь Стенли. Друг Кики смотрит на меня с еле скрываемым презрением — я его в этом не виню, пусть смотрит, как пожелает, может даже клыки свои показывать, это всё равно ничего не изменит.

Рассел давно знаком с Элоизой, они вместе учились в одном университете, но мужчина на год младше. Высокий брюнет с голубыми глазами, он нравился омегам, к тому же уже года три как вдовец — его Истинная пара погибла в автомобильной аварии. Теперь этот альфа проявляет явный интерес к моей матери, что мне не нравится.

В коридоре раздаются шаги и голоса, я отворачиваюсь от Найджела и смотрю на подходящую пару — они о чём-то переговариваются между собой на повышенных тонах и совершенно не обращают на меня никакого внимания. Мать, как и всё время, после смерти отца одета в строгое чёрное платье, которое очень тесно облегает её тело, вырисовывая изгибы. Сжимаю кулаки от злости. Мне нечем упрекнуть мать за выбор подобного наряда, всё в рамках приличия. Рассел в чём-то убеждал Элоизу и пытался взять её ладонь в свою, мать не позволяла этого сделать и отрицательно качала головой. Делаю шаг им навстречу, чтобы они уже заметили меня. Рассел поднимает голову, выражение его лица немного меняется, но он быстро берёт себя в руки и широко улыбается мне. Скользкий тип.

— О, Ричард, здравствуй, рад тебя видеть, — альфа раскрывает свои объятия — последнее время он делает вид, что мы с ним старые друзья.

— Рассел, и тебе привет, давно не виделись, — я делаю шаг к мужчине, заключаю его в свои объятия, похлопываю ладонью по плечу. — Ты где пропадал целую неделю?

— Работа. Личное поручение твоей матери, — Рассел переводит взгляд на мою мать, та недовольно поджимает губы в своей обычной манере. — Не могу ничего рассказывать.

— Это по поводу расследования убийства отца? — заинтересованно перевожу взгляд с Элоизы на мужчину. — Удалось что-нибудь выяснить?

— Не лезь туда, Ричард, мы сами во всём разберёмся, — Элоиза хмурится и складывает руки на груди.

— Это вообще-то мой отец и я имею полное право знать подробности расследования.

— А я думала, что тебя последнее время интересует кое-что другое, из-за чего ты на работу не явился вовремя.

— Это моё личное дело и тебя оно не касается, — хмурюсь и в упор смотрю на мать.

— Брейк, — Рассел встаёт между мной и матерью, расставив руки в разные стороны. — Мы все на взводе и все переживаем, но нам надо держаться вместе.

Устало перевожу взгляд на мужчину — как ни прискорбно осознавать, но этот гавнюк прав, только не нам с ним надо держаться вместе, а нам с матерью, а тот тип в нашей семье лишний, пусть сидит у себя в кабинете и делает свою работу, а к нам не суётся.

— Рассел прав, — я широко улыбаюсь ему, стараясь никоим образом не выдать своего истинного мнения о нём. — Как всегда. Прости, мама. Впредь я постараюсь являться на работу вовремя и не расстраивать тебя своим поведением, — не могу удержаться от маленькой колкости. — Ты хотела меня видеть.

— Да, есть разговор, но позже, пока у меня нет времени.

На этих словах Элоиза разворачивается и направляется в свой кабинет, Рассел виновато пожимает плечами и идёт следом за ней. Злюсь, тихо рычу — на меня у неё, как обычно, нет времени, только на работу и какого-то мужика. Надо успокоиться. Мать меня любит, я это знаю, она скучает, когда я подолгу отсутствую в её поле видимости, но когда мы с ней встречаемся практически каждый день и я рядом, она как будто забывает о своей любви и требует от меня больше, чем от других людей. Только вот я никак не могу достигнуть тех высот, что она мне поставила. С детства она была со мной холодна, отец пытался это компенсировать, но мне всё равно не хватало материнской любви, к тому же они оба были очень заняты работой.