Без права на пощаду (Школа обаяния) - Демилль Нельсон - Страница 98

– В данной ситуации у вас нет права голоса, Берт, – заметил Холлис. – Это чисто технический вопрос. Тем не менее, ваше мнение принято к сведению. Лиза?

– Я согласна с Бертом. Я предпочитаю утонуть, нежели задохнуться от газа на суше.

– Ну что ж, пусть теперь Бреннан выскажется.

Сэм услышал щелчок лопнувшего пузыря жвачки.

– Мы еще не сдохли? – спросил Билл.

– Как раз обсуждаем этот вопрос, – откликнулся Миллз.

Бреннан потянулся и откашлялся.

– Эй, полковник, рад видеть вас в полном здравии. Как дела?

– Отлично. Кстати, я генерал.

– Ах да, верно. Прошу прощения. Ну как, мы расплатились с ними, не так ли? Я хотел сказать, что мы надрали кое-кому задницу!

– Надрали. Вы слышали наш разговор?

– Ага. Крутовато нам приходится. Чего бы вы там, парни, не решили, я всегда за. Ненавижу летать. Хотелось бы поскорее приземлиться.

– Вам решать, генерал, – сказал О'Ши.

Бесстрастный механический голос снова напомнил о себе:

– Горючее на исходе. Приготовьтесь к завершению полета.

– Полный вперед! – Холлис подал вперед рычаг оборотов винта, от чего машина нырнула носом вниз, и одновременно прибавил мощность и отрегулировал ручку «шаг-газ». Стрелка указателя воздушной скорости достигла 180 км и совместилась со стрелкой путевой скорости.

– Никогда не верь русским, – заключил Холлис.

Они по-прежнему летели на север.

– Смотрите! – крикнул вдруг О'Ши.

Справа на темном далеком горизонте они увидели едва различимый свет.

– Ленинград, – сказал Холлис.

– Примерно в двадцати километрах. Минут семь лета.

Он посмотрел на часы: 7.04. Восемнадцать минут до рассвета. Если они за семь минут доберутся до Пулкова и сменят направление, то долетят до маяка еще минут через пять. Затем – десятиминутный полет до места встречи с грузовым судном. Похоже, на все им понадобится двадцать две минуты.

– Сейчас мы состязаемся в скорости с солнцем, генерал, – мрачно усмехнулся О'Ши.

Холлис увеличил скорость до 200 километров.

– В конце длинного полета мы идем на полной скорости, – заметил капитан. – Вы доверяете этим турбинам?

Холлис взглянул на приборы. Уже три стрелки находились на красной черте.

– Никогда не верь русским, – повторил Холлис и повернулся к Бреннану. – Так все же зачем ты вернулся сюда, Билл?

– Сам не знаю. Сэз Айлеви сказал, что вы в беде. Поэтому и капитан О'Ши добровольно вызвался на это дело. Верно, капитан?

– Точно. Сколько вы налетали на вертолетах, генерал? – спросил О'Ши.

Холлис посмотрел на часы.

– Учитывая последние полчаса, всего час.

– Я серьезно.

– А серьезно... не знаю точно... часов десять-двенадцать. Это что, проверка?

– Нет. Я просто думаю, кто будет сажать его.

– Если нам придется садиться с заглохшим двигателем на воду, то это сделаете вы. Если же с включенным двигателем и на палубу грузового судна, то я и сам справлюсь.

– О'кей.

Ми-28 продолжал снижаться. Путевая скорость становилась все меньше и меньше. Значит усилился встречный ветер. Они летели на высоте 500 метров.

Ленинград. Самый нерусский город в России. Город культуры, изящества и претензий на свободу. Этот город всегда нравился Холлису.

– По-моему, вон там, видите, московская магистраль. Значит, Пулково должно быть левее, – сказал О'Ши.

– Чего-то я больше не слышу мерзкого голоса по радио, – проговорил Миллз.

– Наверное, он уже плюнул на нас, – отозвался Сэм.

– А это что такое? – воскликнул О'Ши и показал в левый иллюминатор.

Холлис увидел знакомые ему голубовато-белые опознавательные огни самолета.

– Вот образцовый пример захода на посадку, капитан.

– Благодарю вас, сэр. Я пытался определить направление ветра, но у меня нет уверенности, что мы можем долго продержаться в выбранном направлении.

Высотомер показал двести метров над землей, и Сэм выровнял машину. Он прикинул, что теперь находится южнее на километр от диспетчерской Пулкова, и взял курс 310°. Теперь они летели так низко, что Холлис мог разглядеть пассажиров ехавшего под ними автобуса.

– Вижу залив, – сказал О'Ши.

– Еще несколько минут. Ищите в конце дамбы маяк, – проговорил Холлис.

Следующие минуты пролетели в полной тишине. Внизу под ними плавно проскользил берег, и они вылетели к морю. Миллз взглянул на часы: 7.14.

– Все. Теперь возврата нет, – вздохнул он. – Если мы упадем в воду, то прожить сможем только четверть часа.

– Маяк! – крикнул О'Ши, указывая вперед.

– Вижу, – сказал Холлис и взял курс 340°. На часах было 7.17. – Капитан, следите за временем, – приказал он.

– Есть, сэр.

– Берт, я бы хотел посмотреть в глаза тем парням из ВВС, которые консультировали вас по подготовке этого полета.

– А... в чем проблема? Я хочу спросить, помимо горючего?

– Навигация. Два движущихся объекта. Судно должно бороться с волнами, нам же приходится сопротивляться ветру, да еще в темноте.

Вдруг раздался хриплый голос:

– Я вас всех убью!

– Это что, новая запись? – спросил Холлис.

– По-моему, это подает голос наш пассажир сзади. Что он там еще бормочет? – ответил Бреннан.

– По-моему, он просит ввести ему еще одну порцию пентотала натрия. Берт, сделайте так, чтобы он заткнулся.

Миллз пробрался к Бурову.

– Он и так уже в плохой форме, генерал. Я не хочу убивать его.

Буров неразборчиво пробормотал сквозь распухшие губы:

– Я вас всех отправлю обратно в камеры!

– Заткни свой поганый рот, Буров, – обернулся Сэм. – Или я выкину тебя отсюда к чертовой матери.

Буров замолчал. Миллз внимательно осмотрел Додсона.

– Ас нашим вторым пассажиром, похоже, все в порядке, – заметил он.

– Время семь девятнадцать, – сказал капитан. – Прошло две минуты. Солнце всходит. Они не возьмут нас на борт, если оно взойдет.

Снова послышался голос Бурова.

– Послушайте меня! Слушайте! – Сквозь выбитые зубы он еле выговаривал английские слова. – Посадите вертолет и отпустите меня. Я гарантирую, что не причиню никакого вреда тем, кто остался в школе. Даю вам слово.

В салоне на минуту наступила тишина, потом Холлис попросил О'Ши:

– Примите управление.

Сэм направился к креслу, в котором сидел Буров.

– Вам не хочется принять что-нибудь обезболивающее?

Буров отрицательно покачал головой.

– Вас мучает жажда?

– Да. Сильная.

– У нас осталось что-нибудь выпить?

– Только это, – ответил ему Миллз, протягивая флягу. – Коньяк. Хороший, настоящий коньяк.

Холлис взял фляжку и поднес ее к кровоточащим губам Бурова. Тот не сводил с Холлиса глаз, приоткрыл рот, и Сэм вылил в него полфляги. Буров закашлялся и сплюнул свернувшуюся кровь.

– У нас нет воды, – объяснил Холлис. – Через несколько минут вы или будете пленником на корабле, или погибнете в водах залива. Иного вам не предопределено.

Буров молча кивнул.

– Вы молитесь Богу? – спросил Сэм.

– Нет. Никогда.

– Но ведь мать учила вас, как это делается?

Буров молчал.

– Можете подумать об этом.

Буров тяжело обмяк в своем кресле, голова его бессильно опустилась вниз.

– Поздравляю, – произнес он разбитыми губами. – Поздравляю всех вас. А теперь, прошу вас, оставьте меня в покое.

Холлис вернулся на свое место.

– Я поведу, – сказал он капитану.

На часах было 7.21. До места встречи с судном осталось около шести минут лета, а до рассвета – всего одна-две минуты.

"По крайней мере я увидел рассвет, – подумалось Сэму. – И несмотря на все случившееся, лучше встретить рассвет здесь, чем в «школе обаяния».

– Семь двадцать семь. Мы летим от маяка уже десять минут, – объявил О'Ши.

– Думаю, они погасили свои огни, – сказал Бреннан. – А может, просто сядем на любой корабль? Вон видите там – огромный танкер? Примерно в полукилометре от нас.

Холлис уже давно заметил массивную плоскую палубу в сером утреннем свете.