Тайна семьи Свон (СИ) - "Энерговампир" - Страница 58

— Да уж… — пробормотал Джаспер, сверкнув глазами в сторону возлюбленной, затем продолжил. — Эммет самый физически сильный из нас и любит подраться, но из соперников в его нынешней ипостаси у него были только я и Эдвард, да несколько наших приятелей-кочевников, и это были поединки для потехи. На счёт его навыков… не обижайся, Эмм, но я тебе сто раз говорил, и повторю в сто первый — ты действуешь слишком прямолинейно. Поэтому ты и проигрываешь всё время и мне, и Эдварду, — здоровяк только раздражённо фыркнул.

— Что на счёт тебя? — бросил я телепату, бегущему рядом.

— Опыта у меня не больше, чем у Эммета, но благодаря своей способности я могу видеть намерения противника заранее, поэтому мы с Джасом дерёмся практически на равных. Когда он победит, а когда и я, — слегка пожал плечами он.

Итак, подведём итоги.

Действительно опытные бойцы здесь — только я, Виктория и Джаспер. Последний о себе не распространялся, но я, во-первых, видел его в деле, и его умения вызывают уважение; во-вторых, приметил несколько шрамов на руках и шее, которые могли оставить исключительно другие вампиры — у меня самого такой «подарочек» на плече. Если вампир с таким шрамом всё ещё топчет землю — значит, тот, кто оставил шрам, почти наверняка мертв. Так что такое количество шрамов довольно красноречиво говорит о живучести владельца.

Элис и Эдвард не были особо опытными, но их дары давали им ощутимое преимущество. Эммет неопытен, но сильней среднестатистического вампира и часто практикуется с братьями.

Глава Калленов с женой и Розали — не бойцы. Тем не менее, они всё равно вампиры, причём не новорожденные. На первый взгляд могло бы показаться, что это плохо, ведь новообращённые имеют огромную физическую силу. Но дело в том, что неспособность себя контролировать играет с ними злую шутку — даже когда их много, они всё равно сами по себе и только за себя. В то время как опытный, умеющий себя контролировать вампир в команде себе подобных стоит гораздо больше новорожденного — ведь даже никогда не дравшийся бессмертный всё равно инстинктивно кое-что может, а если он будет при этом умно взаимодействовать с другими в меру своих возможностей… это даёт немалое преимущество.

Жаль, у нас нет возможности потренироваться, притереться друг к другу…

— А может, нам действительно стоит уделить немного времени на тренировку? — спросил Эдвард.

Я задумался на секунду, но тут же отмёл такую возможность. Никаких задержек! Мы не можем упускать ни секунды, время сейчас работает против нас!

— Согласен… — вздохнул телепат.

Между тем, ночь сменил день, а попадающиеся по пути леса стали лиственными, чередуясь со степями и горами. Никакой ландшафт не был для нас серьёзной преградой. Вампиру вообще, что вершина Эвереста, что дно Марианской Впадины — один хрен. Правда, нас значительно замедляло то, что преследуемый пересекал разного рода водоёмы, да и в некоторых местах выпадали осадки, и мне трудно было заново находить запах.

След вёл на юго-восток, старательно огибая населённые пункты. Уже ближе к вечеру он прошёл через какой-то завод. Мы обогнули его, так как там могли быть люди, затем я нашёл след с противоположной стороны. Меня удивило, почему похититель не обогнул его, но я быстро бросил об этом размышлять.

Мы всё так же продолжали наш марафон, постепенно сбавляя темп, так как с самого начала двигались с задержками, которых не было у нашей цели — поэтому, чем дальше, тем сильней успевал выветриться запах, и тем сложней мне было находить его. За сутки наша скорость в целом упала чуть ли не вдвое… и продолжала падать. В противоположность моей панике…

А поздним утром следующего дня произошло нечто, от чего я едва не сошёл с ума. На меня снова нахлынуло то тревожное чувство, которое я испытал после охоты. Но на этот раз оно было на порядок сильней. И, как и в прошлый раз, я совершенно точно знал, что это чувство связано с Беллой. В прошлый раз это определённо имело основания. Следовательно, если это чувство усилилось, значит и моей девочкой случилось что-то похуже…

В момент, когда я додумал эту мысль, снова потерял след. Это стало последней каплей — я растерял последние крупицы контроля над собой, который уже длительное время был довольно хрупким… Глаза заволокло красной пеленой. Концентрированная ярость вперемешку с отчаянием — вот что я чувствовал в те мгновения… Кажется, я сломал несколько деревьев и расколол пару валунов, прежде чем внезапно успокоиться. Слишком внезапно, чтобы это могло произойти без внешнего вмешательства.

Тяжело дыша от пережитых эмоций, я поднял взгляд. Мои спутники насторожено смотрели на меня, только лицо Джаспера было каким-то напряжённым. Ну да, он же эмпат — наверняка почувствовал всё, что во мне только что бушевало. Но кто меня успокоил?

— Джас тебя и успокоил. Его дар включает не только восприятие, но и регулирование чужих эмоций, — ответил мне Эдвард. Вот оно как…

— Спасибо, — повернулся я к «военному», тот просто кивнул в ответ.

— Почему ты так взбесился? — поинтересовалась Виктория.

— Нет времени объяснять, нужно искать след, — бросил я, возвращаясь в более-менее стабильное состояние. Через некоторое время нужный запах был мной уловлен, и мы продолжили движение.

Прошло уже почти двое суток с начала преследования. Мне было всё сложней идти по следу. Когда раньше я выслеживал своих жертв, это не было проблемой — ведь я специально не спешил, чтобы усложнить себе задачу, и всегда находил в итоге. Но сейчас было иначе — от того, насколько быстро я смогу найти цель, зависело всё!

Я уже едва держал себя в узде, когда почувствовал то, что вселило в меня надежду. А именно — моя девочка была уже всего в нескольких километрах. По моему знаку мы все пошли медленней, соблюдая осторожность и не производя шума. В небе сияла половина лунного диска, но для нас было так же светло, как днём, только цвета поблекли.

Через некоторое время мы, наконец, пришли. Это была довольно обширная лесистая площадка в горах. Я чувствовал здесь сильный запах Изабеллы и сволочи, похитившей её. Пройдя ещё немного по следу, мы увидели в склоне горы вход в пещеру. Очевидно, они находились там. Мы остановились на приличном расстоянии. Никаких звуков отсюда мы не слышали, но я абсолютно точно чувствовал, что Белла жива.

— Странно… — пробормотал, не к кому не обращаясь, Эдвард.

— Что? — беспокойно спросила Эсми.

— Я… — замялся тот, — я почти не слышу мыслей Феликса. Как будто он… находится на границе моей «слышимости». Даже не могу понять, о чём, собственно, он думает — это только невнятный шёпот… — он повернулся к Карлайлу. — Нет, когда мы ранее посещали Вольтерру, я прекрасно слышал его мысли.

— А я едва улавливаю его эмоции. Они сейчас, будто у человека, находящегося в глубокой коме, — высказался Джаспер.

— Может, Белла оторвала ему голову? — предположила Розали.

— Нет, — отмёл её предположение блондин, — я знаю эмоциональный фон вампира в таком состоянии. Это очень яркие ужас и боль.

— Помните, тот ищейка Вольтури сказал, что не может точно определить положение Феликса, хотя и чувствует его? — вспомнил Эммет.

— Такое ощущение, что на нём стали давать осечку все дары… — задумчиво пробормотал глава Калленов. — Как на… Белле и Чарли. Что же может быть причиной этого?

Меня лично причины этого явления сейчас не особо интересовали. Однако я понял другое — Эдвард, а, возможно, и Элис, теперь станут менее боеспособными. Это плохо… В ответ на мои мысли со стороны телепата послышался вздох.

— И какой у нас план? — тихо задала вопрос эльфа.

— Разорвать и сжечь! — прошипел я, едва сдерживаясь, чтобы не ворваться туда, откуда шел аромат моей любимой. Внезапно меня снова окатила волна неестественно спокойствия.

— Ты же понимаешь, что это не план? — спросил Джаспер. В его голосе чувствовались нотки напряжения.

— Может, для начала, поговорим с ним? Вдруг убедим его отпустить Беллу? — проговорил Карлайл, хотя было видно, что он и сам сомневается в своих словах.