Я у мамы инженер (СИ) - Зангаста Аста - Страница 33

Именно поэтому, взрыв я не услышал – а скорее ощутил спиной.

В зеркало заднего вида было видно огромное пылевое облако, поднявшееся над шоссе. Но мне уже было не до него – я увидел как передо мной, прямо на проезжую часть выбегают люди. С большого расстояния были видны только силуэты, но мне показалось, что в автобусе ехали семьи – более крупные силуэты мужчин и женщин были окружены силуэтами детей.

И вот эти крупные силуэты, увидев меня, начали собираться в живую цепь – хватаясь за руки и расходясь по дороге. Мне сразу вспомнилась истерика московских автомобилистов, машины которых полицаи использовали для устройства заслона против несущегося по шоссе лихача.

Тут в заслон собирались живые люди. Фашисты, что с них взять.

Я живо представил, как направляю на эту живую цепь мотоцикл и тот, сбивает человека с ног, ломая кости и разбрызгивая кровь. Интересно на что надеются эти идиоты? На то, что я сверну с дороги, завязнув в грязи, просто потому, что не хочу убивать?

– Один ноль в вашу пользу, – крикнул я, сворачивая на обочину, – лень от вас мотоцикл отмывать!

И тут же об этом пожалел. Обнаженные кости гор, по которым мне предстояло ехать, несмотря на сухую погоду, были покрыты непросыхающей грязью. Я ехал, словно впав в транс – не думая переключал передачи, лавировал между валунами, проскальзывая по грязи, разгоняясь, там где считал нужным. И тормозя, когда понимал, что не впишусь.

В ушах свистел ветер, мотор нездорово ревел, сообщая что в него неплохо бы подлить масла, но я не отвлекался на подобные мелочи, целиком погруженный в гонку. Больше всего я боялся задуматься, о том, что я веду мотоцикл в первый раз. Потому что после этого, я как та сороконожка, не смогу даже завестись.

Стоило мне подумать об этом, и я тут же, словно проснувшись, вылетел из транса. Несколько раз вильнув, только чудом удерживаясь от того, чтоб уронить болтающийся за спиной шар, после чего переключился на более низкую передачу и огляделся.

Большая часть пути была позади. На чем позитивный новости заканчивались – последний оставшийся дрон, видимо, воспринял моё снижение скорости как знак – бодро начав сокращать расстояние. Видимо, рассчитывая, что я, занятный дорогой, не замечу его атаки и не активирую следующую инфракрасную ловушку.

И даже не прогадал – увлеченный лавированием между валунами, я не заметил опасности. До тех пор, пока высунувшаяся из за плеча сухая рука не ткнула в пальцем в зеркало дальнего вида. Глянув в которое, я увидел стремительно атакующий дрон.

После чего просто пожал плечами. Второй жути у меня не было.

В голове сразу всплыл непрошенный план – мотоцикл придется бросить. Клетку тоже – я опережал бросившихся за мной в погоню людей из автобуса всего на несколько сотен метров. Но без клетки я смогу двигаться только немногим тише бегунов. И успею добежать до портала.

«И это не будет трусостью, – прошептал в ухо здравый смысл, – зачем погибать вдвоем?».

Сжав зубы, я отбросил эту идею. Скорее из упрямства и гордости, чем из гуманитарных соображений. Мне безумно, до зубовного скрежета хотелось выиграть. Победить, в этом первом в моей жизни настоящем бою. Вместе с идеей сбежать я отбросил и утихающую зуду.

В надежде, что двигающийся за мной дрон не заметит моего жеста и влетит в зону поражения. Увы, не фортануло – химический источник тока был быстр как на подъем, так и на спад. Понял я это после того, как дрон спокойно, не испытывая никаких проблем пролетел над выброшенной мной зудой – словно её и не было.

Других идей у меня не было.

Я ехал, с трудом сохраняя равновесие, искреннее надеясь что успею въехать в портал раньше, чем дрон решит стрелять. У меня было небольшое преимущество перед оператором, который не знал, что его время истекает и что скоро я скроюсь в портале. Поэтому он будет медлить, выбирая оптимальный угол стрельбы.

По крайней мере, мне хотелось так думать.

От обсчета вариантов я отвлекся, с удивлением заметив, что вцепившиеся мне в плечи руки начали холодеть. Очень скоро вцепившиеся в меня пальцы стали ледяными, как сталь на морозе и от них, по всему телу стали расходится волны спокойствия и отрешенности. Почувствовав дурноту, я сбавил скорость. Меня мутило.

«Усыпляющих лучей не бывает, – успел подумать я, – значит это отравляющий газ».

– w7T28 Á x1F j~B5,DiF t# 8~B Á!!! – торжествующе пропел голос у меня за спиной.

Несмотря на то, что звучало это как звук коннектящягося модема, в голове у меня исправно всплыл перевод. Который, я правда, не до конца понял.

И тут, сквозь закрывшею глаза пелену, я увидел, как с равнины вверх поднимаются сотни темных точек. «Это же птицы, – успел подумать я, – вороны и вороны».

В следующую секунду дрон врезался в собравшийся в ком и ставшей плотной птичью стаю. Я сморщился, представляя, как лопасти рубят птиц в лапшу и как от ударов гнутся и ломаются лопасти, разрушая дрон. Уже падая, проклятая фашистская машина выпустила ракету, пробившую ком из птичьих тел и заставшую моё сердце испуганно ёкнуть.

Но обошлось – прохождение через птичью стаю не прошло ракете даром, так что она, выдав пару занимательных крендельков, бодро скрылась за соседним холмом. Где и взорвалась, щелкнув взрывной волной мне по ушам.

– Магия, – сказал я, постепенно приходя в себя, – я впервые в жизни увидел магию.

«А еще почувствовал, – добавил мой внутренний скептик, – сколько из тебя вычерпали жизненной силы, чтоб передать управляющую команду птицам?»

Но мне было не до того – до портала оставалось не более пары сотен метров по прямой. Но прямой путь был недоступен. Перед порталом начинался самый сложный участок – лишивший холмы леса неизвестный фактор именно здесь устроил лабиринт из сваленных гниющих стволов.

Четверть часа и целую жизнь назад я без труда проехал его, полный радужных надежд и щенячьего оптимизма. Сейчас, уставший и выжатый как лимон, я мог только молиться, что сумею вписаться в повороты с тяжелым и неповоротливым грузом за спиной.

Молитвы не помогли примерно на третьем повороте – шар повело вбок, вцепившиеся мне в плечи пальцы разжались и мотоцикл выбросил меня вперед, словно снаряд из требушета. Пару мгновений я парил, свободно и легко, как могут парить только птицы…

Но потом врезался в глиняную стенку холма, пробил её, вновь оказавшись в сырых и мерзких ошметках сгнившей древесины. Это, в общем – то меня и спасло. Но даже этот, смягченный удар вышиб из меня дух, так что я несколько секунд барахтался в грязи, пытаясь выбраться.

Выбравшись, с грехом пополам, я осоловелым взглядом обвел окрестности, чтоб тут же вскочить, в приступе паники – среди бегущих ко мне пассажиров автобуса, видимо был какая-то олимпийский чемпион. Я не мог по другому объяснить скорость, с которой он бежал, ритмично подкидывая комья подсохшей грязи.

Не человек, а фашистский терминатор, блин.

Оглядевшись по сторонам, я нашел клетку – от удара её перебросило через холм. Чуть дальше, всего в паре десятков метров темнела ведущая домой дыра в небе. В ней угадывалась лампочка, освещающая мою уютную комнатку. В милой, родной, любимой Москве!

Я бросился бежать. Подбежав к шару, я перевернул его, найдя пропущенный сквозь решетку ремень, после чего поднял его на плечи, став похожим на статую атласа.

После чего заковылял к порталу, с трудом переставляя гнущие от натуги ноги. Идти было недалеко, может быть пару десятков метров. Но даже их я пройти не сумел – примерно на середине пути в моей спине что-то лопнуло, меня повело в сторону, и я упал, выпустив покатившийся по склону шар.

Я сел, тщетно пытаясь отдышаться. И услышал, как вокруг меня, щелкая о грязь, пролетают пули. Догоняющий меня чемпион начал стрелять по мне из пистолета. Видимо решил, что не успевает догнать – я был совсем близко от зияющей в пустоте дыры портала.

«Интересно, а чем кажется портал человеку со стороны? Открытым люком в невидимый самолёт Чудо-женщины?» успел подумать я, перед тем как ударившая в грязь вблизи от моего лица пуля вернула мне трезвость мысли,