Закон Противоположности (СИ) - Лятошинский Павел - Страница 31

— Ещё чуть дальше…

— Нам не дают разрешение на строительство. Нужно срочно звонить Павлу Владимировичу…

— Стоять, — заорал я, — только папиного инфаркта мне не хватало. Кто ещё знает, что нам не дали разрешение?

— Пока никто, но это же информация…

— Не части. Вопрос решается?

— Не знаю, можно, конечно, попытаться оспорить решение…

— Вот, видишь, не знаешь, а чуть человека в гроб не положил. И к тому же, Игорь, не тебя ли отец просил, как он выразился, проверить все подводные камни.

— Просил, — скорбно повесил голову Игорь.

— Получается, что тебе человек доверился, а ты его в кукурузу по самые помидоры загнал.

— Куда загнал?

— Тебе виднее, куда. Кончай истерику, думай, что с этим делать. Отцу мы пока ничего не скажем. Когда будет предмет, тогда и поговорим. А пока думай. Хорошо подумай, а не как в тот раз, когда документы проверял.

— Я подумаю, я хорошо подумаю.

— Вот тебе ещё пища к размышлению. Решения вопроса потребует денег, а отец итак немало потратился на эту землю. Как нам уже начать зарабатывать?

— Никак.

— Хорошенько подумай.

— Тут и думать не о чем. Для заключения договора долевого участия нужно разрешение на строительство, которого нет, — он запнулся, просиял и продолжил, — но если назвать это дело не договор долевого участия, а предварительный договор купли-продажи будущей вещи или договор инвестирования в строительство, то разрешение не потребуется.

— Ничего не понял. Как вы это делаете? Вроде бы все слова по отдельности знаю, а соединяю вместе, чушь получается. А, — махнул я рукой, — не важно. Делай.

— Что делать?

— Договор делай, инвестирования или как ты его там обозвал.

— Но это же статья…

— Какая к черту статья…

— Сто пятьдесят девятая, — перебил он меня, — мошенничество.

— А кто кого обманывает? Мы же собираемся вопрос решать? Это не мошенничество, называется, а коммерческий риск. Всю ответственность я беру на себя. Готовь бумаги.

— Павел Владимирович никогда не подпишет такое.

— А ты сделай так, чтобы подписал, или мне напомнить из-за кого мы оказались в такой ситуации.

— Сделаю. Я всё сделаю.

— Хорошо. У тебя ровно час. Скоро приедет отец, и я не хочу, что бы он о чём-то догадался.

Пять минут Игорь пялился в монитор, потом пальцы застучали по клавиатуре, а ещё через двадцать минут из принтера полез ворох бумаги.

Отец приехал за час до обеда. После того, как я рассказал ему, что здесь неподалеку можно неплохо поесть за триста рублей, он стал регулярно приезжать до обеда и водить меня в дорогой ресторан, где тратил до двух тысяч на мое питание. Нет, он не забыл про наш разговор о разводе с Яной и каждый потраченный на мою сытость рубль должен был напоминать мне об этом. Ровно в полдень распахнулась дверь.

— Ну, что, орлы? В Багдаде всё спокойно?

— В Ростове всё спокойно, пап, а в Багдаде штормит. Новости смотрел?

— Смотрел. Ох, доиграются капиталисты…

— Павел Владимирович, я тут документы подготовил, — сдерживая волнение, сказал Игорь.

— Что за документы?

— Ну, как же, вот, смотрите, собственник земли вы, а документы на строительство готовим от имени фирмы. Не порядок. Что вы, что фирма — два самостоятельных лица, в некоторой степени. Нужно подписать договор инвестирования, по которому вы выделяете фирме собственные средства в виде земельного участка для строительства. Вот, тут в приложении и площади в метрах соразмерно расписаны.

Отец внимательно его выслушал, взял бумаги, трижды перечитал, зачеркнул несколько фраз, вернул Игорю, снова перечитал, зачеркнул несколько слов, вернул Игорю, снова перечитал, что-то зачеркнул, сердито посмотрел на Игоря, тот побежал к компьютеру, исправил, вручил отцу окончательную редакцию, отец подписал в нескольких местах и посмотрел на время.

— Пойдем, покушаем. Слышь, Володь? Кушать идешь?

— Нет, пап, спасибо, не проголодался ещё.

— Ну, и сиди голодный, раз отца не слушаешь.

— Пап, ну не начинай, ну не при людях же…

— Ладно, ладно, молчу. Молча пойду, мяска покушаю, овощей на гриле, морсиком холодненьким всё это дело запью, а ты сиди голодный, раз такой умный, — бормотал отец, направляясь к двери.

Захлопнулась дверь. Воцарилась тишина. Игорь воодушевленно сшивал договоры. Выждав минуту под моим испытующим взглядом, и убедившись, что отец не стоит в коридоре, он подошел, глупо улыбнулся и положил мне на стол два документа. Первый назывался «Договор инвестирования», второй — «Договор соинвестирования».

— Что это? Что с этим делать?

— Первый договор, — объяснял Игорь, — о том, что ваш отец передал свою землю фирме, а второй о том, что между вами, Владимир, и фирмой есть соглашение о привлечении денег сторонних лиц для строительства дома. Теперь вам не нужно спрашивать разрешение отца, чтобы принять средства от последующего инвестора.

— Ловко придумано. Но как отец мог такое подписать?

— Я сам до конца в это не верю, — тяжко выдохнул Игорь, — дал ему для изучения проект договора, заведомо содержащий грубые ошибки. Он его прочел, ошибки мои пометил и вернул. Я исправил, но не полностью, сделав ещё более глупые опечатки. Он и их исправил. А когда я в третий раз дал ему прочесть документ, то он просмотрел только те места, которые сам же пометил, не читая полного текста, поставил свои подписи в двух экземплярах. В каждом из них последний лист имеет сходство, но всё же отличается по содержанию, и уж точно не отражает предмета договора. Из этого — то я и соорудил два договора.

— Понимаю теперь отца. Такого таланта ещё поискать…

— Иди-ка ты, Володя, в жопу, — резко оборвал Игорь, — я свою вину загладил, дальше, поступай как знаешь, а я сюда больше ни ногой.

— Чего слюной брызжешь — то? Садись, о деле потолкуем.

— Не о чем нам толковать, больше не о чем.

— Ну и вали тогда. Сиди себе в консультации обрыганной за копейки, я то тебе процент немалый хотел предложить…

— От тюремного срока процент предложить можешь. Другой перспективы у тебя нет. Дело не выгорит, тут без вариантов. Понимаешь, сколько веревочке не виться, а конец будет. Заявление по собственному желанию лежит на моем столе, советую подписать. Я болтать не стану, профессиональная этика, знаешь ли, да и популярность мне такая совсем не нужна. Желаю удачи.

Игорь выскочил из офиса. Слышно было, как он бежал до лифта, постоял на площадке и бросился по лестнице прочь, оставляя гулкое эхо шагов в коридоре. Больше мы не встречались.

— Папа, папа, — кричал я в трубку, двадцать минут спустя, — папа, Игорь сбежал.

— Как сбежал? Куда?

— Не знаю. Прихожу, а его нет. На столе оставил заявление, мол, извиняюсь, увольняюсь…

— Странно. Он мне ничего не говорил.

— А мне все уши прожужжал, какой он замечательный, и что его везде ждут, всюду зовут, — соврал я.

— Ну, сбежал и сбежал, черт с ним. Странно конечно, я его вроде бы не обижал. Он мне сразу каким-то ненормальным показался, дерганный весь. Завтра приеду, поговорим. В остальном, порядок?

— Полный порядок, пап.

— Ну, слава Богу, а Игоря мы себе нового найдем, не переживай. Давай. Целую. — сказал отец и положил трубку.

Надеюсь, я всё сделал правильно. Хотя, что я сделал правильно? Единственный человек, который хоть что-нибудь понимал в происходящем, сейчас сверкает пятками в километре от офиса. Игорь всё-таки подлец. Сбежал в такой ответственный момент. Заварил кашу, и на лыжи, а я, значит, расхлебывай за него. Что мы имеем в итоге? Имеем, то есть я имею, право торговать метрами в будущем доме. Неплохо. Но как? Рекламу дать? Нет, точно нет. Продать дом, которого не существует — задача так задача, но, что-то в этом есть. Мне не нужен юрист, очевидно же, нужен хороший агент по недвижимости. Крупных риэлтерских фирм в городе всего две, и отец, наверняка, знается с их хозяевами. Туда я точно не пойду. Кроме этих фирм есть ещё сотни других, скромных, ютящихся в цоколях спальных микрорайонов. Они только и ждут, что сладких предложений. Нравится мне всё-таки рынок недвижимости, один хороший день весь год прокормит, а очень хороший день кормит всю жизнь.