Дорога мёртвых (СИ) - Фир Мария - Страница 10

— Продолжайте, — не отрываясь от просмотра классного журнала, сказала председатель комиссии.

Лиза явственно чувствовала, что не может заставить себя говорить, словно голосовые связки оказались парализованы заклинанием безмолвия. Секретарь из Ордена вдруг очнулся, потряс головой, как задремавший на насесте петух, уставился на ученицу полупрозрачными глазами. Чёрный магистр, до этого теребивший извлечённую из кармана курительную трубку, отложил её и нетерпеливо заглянул девушке в лицо:

— Вы боитесь? Чего именно?

— Я… не знаю, — еле слышно прошептала она.

Она знала. Вся информация, которую она по крупинкам собирала, пересматривая дедушкину коллекцию книг, учебники и пособия для искателей, труды малоизвестных волшебников, что хранились на полках у Сморчка под слоями многолетней пыли, всё перемешалось у неё в голове со сведениями из официальной школьной программы. Для неё давно существовало только два вида заметок о тёмной магии — полезные и бесполезные, и хоть бы раз она задумалась над тем, какие из них общедоступные, а какие следует спрятать поглубже в сознание и ни при каких условиях не выдавать.

— От того, что вы перечислите названия запретных учений, в класс не явятся злые колдуны и не захватят вас в рабство, — сообщил мужчина.

Сморчок улыбнулся:

— Это ведь вопрос исключительно по вашей части, Лиза!

— Простите, но что вот это такое значит "по вашей части", будьте добры уточнить, господин Ильсен, — встрял проснувшийся секретарь. Профессор нервно хихикнул и заёрзал на стуле:

— Имелось в виду лишь то, что Лизабет Сандберг прекрасно владеет этими знаниями и даже готовила по теме отдельный доклад этой весной.

— Вот как? — заинтересовался магистр. — Тогда, действительно, билет не должен вызвать каких-либо затруднений.

— К основным запрещённым направлениям магического искусства относятся магия разума, магия перемещения и магия призыва теней, частным случаем которой считается некромантия, — выдохнула Лиза и вдруг внезапно успокоилась.

Мир словно замедлился вокруг неё: крохотные пылинки кружились в солнечных лучах и медленно оседали на вычищенный и навощённый пол. Со стен улыбались потрескавшиеся лица учёных и магистров в потемневших, чуть припудренных остатками фальшивой позолоты рамах. Колыхались тронутые июньским сквозняком серые льняные шторы.

— К самой трудно распознаваемой магии относятся различные виды воздействия на разум. Такие заклинания не имеют остаточных специфических излучений и часто могут восприниматься жертвой как «что-то пришло в голову», «что-то вспомнилось», «давно хотел сделать». Очарованные магией разума люди могут считать, что совершают некие действия под влиянием чувств — дружеских или любовных, — девушка подняла глаза.

Все без исключения волшебники, восседающие за учительским столом, смотрели на неё. Председатель подняла тонкую коричневую бровь, густо нарисованную косметической краской:

— Как же отличить магию от настоящих чувств?

— Это не всегда возможно, — сообщила Лиза. — Известны случаи, когда люди проживали под влиянием чар до конца своих дней.

— Вы хотите сказать, что распознавание данного вида воздействия не всегда доступно? — уточнила женщина.

— Я хочу сказать, что подвергшийся заклинаниям по изменению сознания человек не может здраво рассудить о том, что имело место воздействие. Если он влюблён, то будет защищать объект своего желания. Если совершил преступление, то будет пытаться замести следы точно так же, как делал бы это без какого-либо магического влияния…

— Похвально, — разлепил губы пушистый секретарь. Его голова напоминала наполовину облетевший белый одуванчик. — Каковы истоки этих знаний?

— Человечество позаимствовало магию разума у эльфийской цивилизации. В благородных семьях высших эльфов применение игр с сознанием является чем-то вроде обязательных правил игры. Также эльфы использовали массовые поражающие сознание эффекты для того, чтобы захватить в рабство менее разумные расы.

— Очевидно, вы считаете менее разумной расой нашу собственную? — кисло улыбнулся сотрудник Ордена.

— Это научно доказанный факт — время жизни высших эльфов может достигать тысячи и более лет, что в сравнении с человеческой даёт их расе преимущество.

— В вас говорит только ваш юношеский, точнее, девичий максимализм и очарование эльфами из детских сказок, — заключил секретарь, усмехаясь.

— По какой причине под запрет попали перемещения? — довольно-таки бодро вклинилась председатель, крутя в руках потрёпанное перо.

— Первоначально это было сделано из-за опасности. Во времена второй Магической войны телепортацией начали пользоваться практически все волшебники, включая даже мистиков начальной ступени обучения. Было много несчастных случаев из-за неправильных расчётов координат. После заключения перемирия данную школу магии отнесли к высшей и запретили для всех, кто не имеет сертификата магистра.

Чёрный магистр блеснул глазами:

— Вам известны принципы перемещения?

— Да, господин магистр, — девушка кивнула. — Перемещение возможно в места с чётко зафиксированными координатами. Для успешной телепортации мы должны знать положение точки в пространстве и времени. Чтобы зафиксировать точку, используют различные предметы, так называемые якори или артефакты перемещения, либо живые объекты, с которыми маг связан эмоционально.

— Что за учебник вы цитируете? — улыбнулся мужчина, потирая руки.

— Олаф Руланд, господин магистр, — Лиза тихо кивнула и замолчала.

— Полагаю, достаточно? — у секретаря уже ощутимо урчало в животе. — Знания, хотя и разбавлены некоторой детской восторженностью, а всё же таки имеются в достаточном объёме.

— Последний вопрос, — магистр доверительно наклонился вперёд. — Лизабет, что вы можете сказать нам о некромантии как разновидности магии призыва?

— Только в этом аспекте? — она вопросительно посмотрела на трирского гостя.

Тот блеснул зубами:

— Что вы имеете в виду?

— Некромантия не всегда связана с призывом, — девушка пожала плечами. — Многие заклинания, которые были отнесены к этой школе магии, не используют знания или тела умерших сущностей.

— Как же, по-вашему, они работают? — магистр едва заметно улыбнулся и довольно откинулся на стуле, скрипнув спинкой.

— За счёт энергии живых организмов, — почти прошептала Лиза.

— И без согласия этих самых живых организмов! — секретарь Ордена покивал. — А вы знаете, почему некромантов так сложно выследить и поймать?

— Да. Они используют защитные сферы, которые экранируют их от внешнего мира. Так называемые мёртвые сферы. Или коконы. Во всяком случае, в учебнике они назывались именно так.

Она вспомнила рисунок: круг, раскинувший руки волшебник — костлявый и страшный, похожий на скелет в рваном тряпье. Говорят, чтобы стать некромантом, сперва нужно умереть. Тогда почему она — живая, тёплая девушка, способна обращаться к тёмной силе?..

— В каком учебнике? — председатель вопросительно взглянула на притихшего Сморчка, перегнувшись через стол.

Профессор, прищурившись, посмотрел на Лизу:

— Должно быть, из домашней библиотеки… Откуда вы почерпнули эти сведения?

— Это учебник для искателей первого года обучения. Вольдемар Гвинта.

Перо застыло в воздухе над коричневым свитком. Бумага делала попытки свернуться в трубочку, и унизанная кольцами рука председателя требовательно прижала её к столу:

— О! Мечтаете стать искательницей? — ядовито-жёлтые глаза на миг доверительно и восторженно заглянули в лицо девушки.

— Не знаю, я ещё не думала об этом, — теперь Лиза была застигнута врасплох. Подобная мысль не явилась бы ей даже в страшном сне. Уверенность вдруг покинула её, голос совсем потух: — Для начала мне хотелось бы поступить в Университет или Академию.

— Что ж, должно быть, вы сумеете выдержать вступительные испытания. Если будете поменьше робеть и сомневаться, — короткий росчерк скрипящего пера в свитке, и луковичная дама улыбнулась девушке очень приветливо.