Безмолвная рябь (СИ) - Костенко Алексей - Страница 2

— Эй, астронавт, я бы на твоем месте этого не делала.

Ян поднял глаза, и автоматически спросил:

— Почему?

Незнакомка ткнула пальцем в телефон. Жест у нее получился какой-то обвиняющий, и Ян с трудом подавил желание спрятать устройство.

— Как только он увидит сеть, сразу начнет тянуть новости, обновления, и прочую мишуру. Потом удивишься, когда получишь расчетки.

Великан, все-таки, спрятал телефон.

— Спасибо, что предупредила.

Девушка фыркнула.

— А толку? Помучаешься два дня с настройками, пытаясь ограничить доступ не нужным приложениям, а потом решишь: «Ну и ладно, Интернет все равно нужен».

Ян улыбнулся.

— Ты не очень хорошего мнения о моих умственных способностях.

— Не в этом дело. У тебя топовая модель, а функционал настроек в ней проигрывает младшим версиям. И где здесь здравый смысл?

Девушка развернулась чтобы уйти,

— Может быть, мы вкладываем разные значения в понятие «здравый смысл»?

София обернулась.

— Иногда я поражаюсь. Как такие как ты вообще попадают на Луну?

Ян не хотел, чтобы она уходила, и, оглядевшись по сторонам, ткнул в первый попавшийся раздатчик.

— Ты не могла бы мне помочь с этим?

— С чернильницей? — удивилась она. — Ну, если ты просишь.

Она показала как сделать заказ, и снизу появилась чашка с темно синей дурно пахнущей жидкостью.

— Это автомат для коктейлей. Я тебе сделала витаминный. Пей.

Ян сделал маленький глоток, и тут же захотел его выплюнуть. Но, подавив в себе это желание, он проглотил содержимое чашки.

Девушка рассмеялась.

— Еще ни разу не видела, чтобы кто-нибудь выпил эту гадость. София, — протянула она узкую ладошку.

Ян осторожно ее пожал, и понял, что мир для него изменился навсегда.

Если бы не София — он давно бы наплевал и на контракт, и на штрафы, и при первой же возможности убрался бы на Землю. Кажется, она была единственным счастливым человеком на базе, и благодаря ее оптимизму Ян смог смириться с Луной.

София занималась системами жизнеобеспечения, и получала удовольствие от своей работы. Поначалу, они часто обсуждали положение дел на базе, но, со временем стали стараться как можно меньше говорить о работе. Тяжелые, однообразные дни полностью выматывали, и вечером хотелось ярких впечатлений, которые были доступны в виртуальности. Каждый раз они в шутку спорили, куда отправиться на этот раз: Ян предпочитал фантастические миры, а София любила дикую природу. Они наслаждались почти реальными впечатлениями, порою, просто сидя на берегу океана, держа друг друга за руки и разговаривая.

Однажды, отключая костюм ВР, София спросила:

— Тебе надоели наши прогулки?

— С чего ты взяла? — притворно удивился он.

— Ты как воздушный шарик. Сначала был ярким и веселым, но постепенно начинаешь выглядеть так, как-будто из тебя выходит воздух.

Ян немного помолчал, и пытаясь обратить все в шутку, сказал:

— Мне не нравится Луна.

София фыркнула.

— Никому не нравится. Мы здесь не за этим.

Ян посмотрел на нее, и от веселого тона не осталось и следа.

— Я летел за этим. Сидеть в ВР я мог бы и на Земле.

Девушка улыбнулась:

— Но там бы не было меня.

— Да, и только поэтому я еще не прокрался в трюм первого же корабля, который идет на Землю.

На этот раз пауза затянулась надолго.

— Говорят, дом там, где твое сердце. Мое сердце с тобой. Но не на Луне.

— К чему ты клонишь? — Спросила София.

— Взгляни, — Ян обвел рукой комнату.

София послушно осмотрелась вокруг. Руководство старалось поощрять пары, считая, что это благоприятно сказывается на настроении персонала. Их каюта была немного больше стандартной, но мало отличалась убранством от прочих. Унифицированная кровать и мебель, голые стены и крошечный санузел вряд ли могли вызвать какие-либо чувства кроме отвращения. Единственное, что создавало хоть какую-то видимость уюта — засохший букет на столе.

Ян случайно узнал в службе снабжения, что, каким-то чудом, там оказались семена хризантем. И сумел выменять их на спирт, который, несмотря на официальный запрет, являлся чем-то вроде подпольной валюты.

Вторым чудом было что ему их удалось как-то вырастить. София была счастлива, когда он подарил ей букет, но Яну казалось, что она недовольна, что кладовщики смогли что-то от нее скрыть, пусть даже такую мелочь.

— Это все неправильно. Мы должны стремиться в космос, а вместо этого сидим здесь, лишь издали любуясь на звезды.

Он повернулся к панели и включил имитацию окон. София подошла сзади, обняла его за талию, и они стояли молча смотря на звезды.

— Это только проекция. Они даже не настоящие, — с горечью сказал он.

— Настоящие. И, благодаря твоей работе, мы, когда-нибудь достигнем их.

Ян рассмеялся.

— Это вряд ли. Исследования межзвездных полетов дело не прибыльное.

Уловив перемену в настроении Яна, София улыбнулась.

— Ну, может быть, тогда инопланетяне к нам прилетят?

— Ну, для этого они должны, как минимум, существовать.

София отстранилась, и с удивлением посмотрела на своего великана.

— Ты не веришь, что среди этого бесчисленного количества звезд, есть другие цивилизации?

Прежде чем ответить, Ян взвесил каждое слово.

— Иногда я задумываюсь об этом. И мне становится страшно, что мы можем оказаться одни.

Девушка хотела ответить шуткой, но, на секунду задумавшись, поежилась.

— Знаешь, теперь, когда ты об этом сказал, мне тоже стало не по себе.

Ян кивнул.

— Вдруг, мы единственная попытка Вселенной? Единственные, кто может узнать ее тайны, единственные, кто может наполнить ее жизнью?

София стала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Когда ты так говоришь, мне хочется щелкнуть тебя по носу, чтобы сбить этот пафос.

Сначала он поцеловал ее волосы, а потом, улыбнувшись, спросил:

— Тоесть, ты считаешь, что мы не одиноки, потому, что это слишком пафосно?

— Нет. Скорее потому, что звезд слишком много. Не может быть, чтобы только наша была уникальна.

— Жаль, что мы этого никогда не узнаем. Слишком много звезд, слишком большие расстояния.

— Может быть, когда-нибудь, мы сможем очень громко крикнуть: «Эй! Есть там кто? Отзовитесь!».

Ян рассмеялся. Он достал из кармана кольцо, контрабанда которого стоила едва ли не дороже самого украшения, стал на одно колено, и сказал:

— Прямо сейчас у меня есть гораздо более важный вопрос.

2047

С вершины горы Утлиберг открывался сказочный вид. Раскинувшийся вдалеке Цюрих светился огнями, и выглядел так, как и положено современному мегаполису. Аш любил старые фильмы, и подсознательно ожидал увидеть небольшой городок с невысокими кирпичными зданиями, зажатый между гор, и усыпанный снегом.

Отец рассказывал, что первая зима в Нью-Йорке едва не вынудила вернуться на родину — так сильно его пугал холод. Конечно, он знал, что здесь бывает снег, но был совершенно сбит с толку, когда, проснувшись однажды утром, увидел улицу, заметенную сугробами. До конца жизни, это оставалось его самым сильным впечатлением. Отец часто рассказывал эту историю, и делал это настолько красочно, что Аш хотел, во чтобы это ни стало, увидеть снег своими глазами. Но Нью-Йоркские зимы становились все теплее, лишь изредка раздражая дождями. А во Флориде, куда он уехал на учебу, «зимой» называли время года, когда на пикник ездят в кроссовках, а не шлепанцах.

Тем не менее, ему нравился Орландо, и когда, по окончании учебы, ему предложили работу в недавно созданной лаборатории гравитации при университете, Аш, не раздумывая, согласился.

И вот сейчас, почти двадцать лет спустя, с бокалом в руке, он стоит и смотрит на далекие заснеженные вершины Альп.

— Профессор Вармер? — раздалось за спиной.

Аш повернулся, и встретился взглядом с улыбающимся толстячком. Он искренне улыбнулся в ответ, протягивая руку для приветствия.