Флэшбэк-2, или Ограбленный мир - Дембский Еугениуш (Евгений) - Страница 27

Он вдавил ногой широкую педаль газа. Я приготовился к резкому ускорению, но все равно мне показалось, будто я ударился головой о мягкую губчатую стену. Показания спидометра сменились с восьмидесяти до двухсот сорока. Я напряг мышцы шеи, вернул голову на место и восхищенно присвистнул:

— Беру. Возвращаемся.

Толстячок снова хихикнул, мягко затормозил и посмотрел на меня.

— Разворачивается на месте, — сообщил он.

Он не лгал. Впрочем, он был похож на маньяка. Ему можно было верить. Таким людям можно верить, только если не стоишь у них на пути. Судя по всему, я у него на пути не стоял. Я проследил, чтобы он остановил машину в месте, откуда я мог бы уехать так, чтобы он меня не видел.

— Решаем формальности, и я еду, — сказал я.

— Абонемент на все автострады страны?

— На все возможные.

— Цвет оставляем?

— Да.

— Ну, тогда идем подписывать бумаги. На сколько?

— Пока две недели. Потом…

— Достаточно банковского перевода. Идем. Четыре минуты спустя я ехал по той же дороге. За городом я проверил машину, разделив восхищение Джонатаса Апнэма. Но все же это был не «бастаад»… Пользуясь тем, что на шоссе было пусто, я осторожно поиграл с подвеской, потом несколько раз развернулся и в конце концов направился в сторону города. В отель я вернулся, похоже, в последний момент, несколько минут спустя я уже не поместился бы в комнате. Три часа я потратил на изучение километровой бумажной ленты. Оторвав просмотренный кусок, я вколотил его кулаками в жерло мусоропровода и, ругаясь про себя, пошел обедать.

На следующее утро, после трех часов сна и знакомства с очередным километром распечатки, когда мне в конце концов удалось запихать большую часть бумаги в мусоропровод и добраться до кресел и бара, я пришел к выводу, что в просмотре прессы не больше смысла, чем в созерцании презентаций местных девушек по вызову. Мне требовалась идея. Четверть идеи. Одна восьмая. Мне требовались сон и движение, а лучше всего и то и другое. Проблему эту я решил, сперва сходив купить себе новую одежду, а по возвращении начав вспоминать упражнения, занятия которыми забросил несколько лет назад. В конце концов я выполнил полный комплекс мато-соэ, а затем удовлетворил потребность в сне, продремав почти час в ванне.

Найдя в кармане конверт, который положил туда накануне, я выбросил его и написал тот же текст на новом листке, поменяв только дату. Заклеенный конверт я снова спрятал в карман, надел тонкую пижаму и понизил температуру в помещении на шесть градусов. Человек, которому угрожает смерть от холода, должен думать быстрее. Первые полчаса казалось, что я вполне устойчив к низким температурам, затем, почувствовав, что замерзаю слишком медленно, понизил температуру еще на шесть градусов. До нуля их оставалось всего семь, озабоченный комп пытался самостоятельно предпринять защитные меры, но я настоял на своем. Становилось по-настоящему холодно. Некоторое время, вместо того чтобы размышлять о том, как справиться с чрезмерным количеством информации и отсутствием той, что нужнее всего, я подумывал, не развести ли костер из распечаток. Потом что-то робко постучалось в двери моего разума. Разум заинтересовался.

— Кто там?

— Идея.

— Не надо, — буркнул разочарованный Разум.

— Надо, надо, — заверила его Идея. — Всем надо.

— Зачем?

— Как это? Ты уже два дня болтаешься в чужом времени, тратишь деньги на выпивку и машины…

— На одну! Напрокат! — пискнул Разум.

— …и до сих пор не знаешь, что делать.

— А ты знаешь?

— Впусти меня, и убедишься, — соблазнительно промурлыкала Идея. — Меня зовут Как Ты Только Захочешь… — шепнула она в замочную скважину.

— Ах вот как?! Так ты вовсе не Идея, а просто шлюха!

— Ну и что? «Идея» и «шлюха» — понятия взаимозаменяемые. И ты в этом убедишься, если немного подумаешь.

— Не собираюсь думать. Я не нуждаюсь ни в той ни в другой.

— Врешь. Ты нуждаешься во мне, поскольку не знаешь, что делать, — громко рассмеялась она. — Ив женщине ты тоже нуждаешься. Посмотри вниз…

Я вздрогнул и проснулся, дрожа от холода. Посмотрев вниз, я выругался, подскочил к компу и восстановил в комнате нормальную температуру. И тут же меня осенило. Налив себе в награду стаканчик виски, я сел за клавиатуру. Вызвав на экран карту Штатов, я ткнул в Канзас, увеличил изображение, очертил место ограбления и увеличил еще раз. Некоторое время я разглядывал шоссе, на котором было совершено преступление, а затем очертил участок, закрытый ЦБР под предлогом ремонта. К шоссе я добавил пятнадцатикилометровый пояс прилегающей к ней территории. Затем дал команду найти в местной прессе информацию, касающуюся этого места. Я откинулся на спинку кресла и успел сделать один глоток, прежде чем заработал принтер. Из него бесшумно выполз короткий отрезок бумажной ленты, затем, после полусекундной паузы, бумага поползла дальше и снова замерла. Комп моргнул экраном, сообщая мне: «Поиск закончен». Я закурил «Мальборо». С этого расстояния текст было не прочитать, а встать я боялся, чтобы не спугнуть единственную возникшую у меня идею. Я докурил сигарету, отпил полстакана и, не выдержав, встал. Выдернув бумагу из принтера, я вернулся в кресло. Объем заметки составлял две тысячи знаков. Корпорация ЭТВИКС намеревается выкупить у властей штата почти полторы тысячи квадратных километров бесплодной, полупустынной территории. В беседе с журналистом пресс-секретарь корпорации пояснил, что вопрос уже решен. Корпорация, во-первых, тщательно обследует приобретенную территорию, извлечет из нее все, что удастся извлечь, после чего приступит к ее освоению. «Через четыре года, — амбициозно заявлял пресс-секретарь, — здесь будут расти самые крупные в этой части страны арбузы и дыни, кроме того, мы также планируем выращивать хмель и виноград». Вторая, более поздняя и более короткая, заметка сообщала читателям, что сделка совершена и что через месяц в пустоши в массовом порядке высадятся отряды геологов, чтобы проверить данные спутниковой разведки. В конце стояли даты и номера «Канзас Ревю».

Дата: четыре месяца назад. Одним глотком допив виски, я подошел к окну. На площадь начала выливаться веселая пестрая человеческая волна, словно по команде. Я оперся лбом о стекло, пытаясь найти среди толпы ответы на мучившие меня вопросы. Толпа, однако, была занята исключительно собой. Прикурив от предыдущего окурка, я потребовал от компа телефонную книгу «КР» и имя автора интересовавших меня заметок. Автора не было. Я ткнул кнопку выхода в город, набрал номер и, ожидая соединения, быстро налил себе еще стаканчик.

— Вада Каснелл! Слушаю! — послышался раздраженный девичий голос.

— Если вы торопитесь, я позвоню позже. Добрый день, — сказал я. — Да, слушаю… — теперь она говорила медленнее и тише, но я решил не представляться своей настоящей фамилией.

— Я бы хотел поговорить с автором двух заметок о покупке корпорацией ЭТВИКС земли в вашем штате, примерно четыре месяца назад.

— ЭТВИКС? — Мне показалось, будто я услышал, как она шлепает губами, быстро закрывая и открывая рот. — Подписи не было?

— Нет.

— Сейчас. Проверю в нашей бухгалтерии. Кто-то же должен был получить деньги.

Я ждал две минуты. В динамике слышались звуки, которыми сопровождалась работа редакции. Они ничем не отличались от знакомого мне звукового фона «Дневных новостей». Кто-то искал пленки, которые кто-то засунул неизвестно куда, кто-то стучал на древней пишущей машинке, явно пытаясь изображать из себя оригинала, двое прошли мимо телефона, настолько близко, что я отчетливо услышал, как один сказал: «Пусть он меня в задницу поцелует!», а второй счел предложение вполне разумным. Несколько секунд спустя, я остолбенел, услышав не менее отчетливое журчание струйки мочи в унитазе, но сразу же за этим последовал хлюпающий звук — видимо, это был кофе.

— Алло-о? — сказала другая девушка.

— Да?

— Первую заметку, от двадцать девятого ноября, написал Ринго Поддебрахер, а вторая — просто текст из канцелярии губернатора. Этого вам хватит?