Мистика катастроф - Подольский Юрий Федорович - Страница 47

В 60-е годы прошлого века ученые попытались привлечь последние научные данные для объяснения феномена «Летучего голландца». Было высказано предположение, что это мираж, возникающий в преддверии бури в результате особого рода атмосферных катаклизмов.

А вот как описывает последствия встречи с морским призраком французский писатель А. Савиньи: «Огибая мыс Горн, клиппер „Тексада“ встретил „Летучего голландца“, и всех, находившихся на борту, охватил ужас. Несколько дней спустя пять матросов были смыты волной, шестой упал с мачты и разбился, капитан покончил с собой, а когда корабль прибыл в порт Хобарт, что на Тасмании, желтая лихорадка унесла три четверти оставшегося экипажа».

С точки зрения здравомыслящего человека, описанный Савиньи эпизод с клиппером «Тексада» можно объяснить и без привлечения потусторонних сил. Можно. Но нужно ли? Ведь даже самые ярые приверженцы легенды о «Летучем голландце» не сомневаются, что это всего лишь… легенда. Они верят в другое — в то, что в бескрайних океанских просторах существует нечто, неподвластное и враждебное человеческому разуму, способное «считывать» мысли и трансформироваться в ту форму, которую ему придают на тот момент очевидцы. Например, в «Летучего голландца»!

Природа знаменитого корабля-призрака и по сей день остается для нас тайной. Но если бы таким он был один!

Тайна бригантины «Мэри Селест»

То, что у «Летучего голландца» вполне могли быть реальные прототипы, сегодня не оспаривает практически никто. И во многом благодаря захватывающей истории бригантины «Мэри Селест». Все суда, брошенные командой, где бы их ни находили, сравнивают с «Мэри Селест», и все таинственные истории, с кем бы они ни случались, нарекают ее именем.

О «Мэри Селест», самом известном покинутом судне прошлого века, рассказывали столько, что уже почти невозможно отличить правду от вымысла. Для решения этой загадки предлагались десятки различных версий, от самых простых до самых умопомрачительных, но никто до сих пор не знает и, по-видимому, никогда не узнает, что же произошло на самом деле.

В конце 1860 года на верфи Джошуа Дэвиса на Спенсерских островах в Новой Шотландии заложили судно для консорциума из девяти человек, возглавляемых самим Дэвисом. Согласно регистрационным документам, длина корабля составляла 99,3 фута (30,3 метра), ширина — 25,5 фута (7,8 метра), осадка — 11,7 фута (3,6 метра) и водоизмещение — 198,42 тонны. Строительство было начато 18 мая 1861 года, 10 июня бригантину зарегистрировали в Паррсборо и назвали «Амазонка». Среди совладельцев был Роберт Маклеллан, ставший первым капитаном корабля.

Скверный характер «Амазонки» проявился практически сразу. Первый рейс состоялся в июне 1861 года с грузом древесины, предназначенной для Лондона. Но сразу после погрузки Маклеллан неожиданно тяжело заболел, и «Амазонка» вернулась на Спенсерские острова, где Маклеллан 19 июня умер. Капитаном стал Джон Наттинг Паркер, и «Амазонка» возобновила путешествие в Лондон, в ходе которого сначала налетела на рыболовное снаряжение в Истпорте (штат Мэн), а затем, уже в Ла-Манше, на бриг и потопила его.

Паркер пробыл капитаном два года, в течение которых «Амазонка» в основном курсировала по торговому маршруту между Новой Шотландией и Вест-Индией и только один раз, в ноябре 1861 года, пересекла Атлантику и прибыла во Францию. В 1863 году Паркера сменил Уильям Томпсон, который оставался в команде до 1867 года. Как вспоминал один из членов экипажа, эти четыре года были для судна самыми спокойными. Но в октябре 1867 года возле острова Кейп-Бретон «Амазонка» попала в шторм и была выброшена на берег, при этом получив такие серьезные повреждения, что владельцы отказались от нее.

15 октября того же года ее приобрел Александр Максбин из новошотландского Глэйс-Бэя, который через месяц продал корабль местному бизнесмену, а тот спустя год, в ноябре 1868 года, продал его американскому моряку из Нью-Йорка Ричарду Хэйнсу. Хэйнс заплатил 1750 долларов за покупку, а затем потратил еще 8825 долларов на ее восстановление. Он назначил себя капитаном в декабре того же года и зарегистрировал корабль в Нью-Йорке как американское судно под новым названием — «Мэри Селест» («Мария Небесная»). Спустя год, в октябре 1869 года, Хэйнсу пришлось отдать корабль кредиторам, которые продали его нью-йоркскому консорциуму, возглавляемому Джеймсом Винчестером. В течение следующих трех лет состав этого консорциума несколько раз менялся, а бригантина простаивала в порту. В начале 1872 года судно подвергалось большому ремонту, обошедшемуся в 10 тысяч долларов. Длина была увеличена до 103 футов (31 метр), ширина — до 25,7 фута (7,8 метра), осадка — до 16,2 фута (4,9 метра), водоизмещение — до 282,28 тонн. Помимо этого была добавлена вторая палуба, расширена корма и заменены многие доски.

29 октября 1872 года был составлен новый консорциум, одним из членов которого стал новый капитан судна, 37-летний Бенджамин Бриггс.

5 ноября 1872 года «Мэри Селест» под командованием Бриггса вышла в плавание. Корабль с грузом коньяка и спирта, принадлежавшим компании «Meissner Ackermann amp; Coin», вышел из Стейтен-Айленда, Нью-Йорк, в итальянский порт Генуя. На корабле, кроме капитана и команды из 7 человек, находились жена капитана Сара Элизабет Кобб-Бриггс и его двухлетняя дочь София Матильда.

15 ноября от того же нью-йоркского причала отошел бриг «Деи Гратиа» под командованием капитана Дэвида Рида Морхауза и взял курс на Гибралтар. Морхауз отлично знал Бенджамина Бриггса, за день до отплытия «Мэри Селест» капитаны и их жены вместе ужинали.

Когда через месяц, 4 декабря 1872 года, капитан Морхауз встретил «Мэри Селест» в океане, она шла под всеми парусами, но такими зигзагами, будто двигалась лишь волею ветра и волн. Морхауз заподозрил неладное и приказал догнать бригантину, чтобы в случае, если худшие опасения команды подтвердятся, оказать попавшему в беду судну помощь. Когда корабли поравнялись, старший офицер «Деи Гратиа» Диво с двумя матросами поднялись на борт бригантины. По их словам, они прошли палубу и все отсеки и с изумлением обнаружили, что на бригантине никого нет. Гулкая пустота отдавала жутким эхом в трюмах, палубу обдувал морской ветерок. Между переборками и палубами обнаруженного корабля была морская вода, ее уровень в трюме достигал 3,5 фута (1 метр). Крышки люков были сняты, причем створки носового люка были сорваны с петель и валялись на палубе. В остальном корабль казался неповрежденным. Окна кормовой надстройки, где находилась капитанская каюта, закрыты брезентом и заколочены досками. И нигде ни одного человека — живого или мертвого. Спасателей пробила дрожь. Неужели легенда о «Летучем голландце» — не выдумка?

Было похоже, что исчезнувшая команда второпях спасалась бегством. В матросском кубрике царил беспорядок: всюду валялись наспех брошенная одежда, сундуки с пожитками и другие предметы обихода. Матросы даже не забрали с собой курительные трубки!

В каюте капитана остались нетронутыми шкатулка с драгоценностями и две пачки денег. По полу каюты были раскиданы игрушки, швейная машинка жены капитана стояла с неоконченным шитьем.

Расположение вещей свидетельствовало о том, что корабль не попадал в сильный шторм — в частности, на швейной машинке лежала масленка, которая при сильной качке обязательно бы свалилась. Об отсутствии шторма свидетельствовали и наблюдения других судов в районе в предполагаемое время катастрофы. Сырость в жилых помещениях корабля объяснялась только повсеместно открытыми люками, в том числе световым в каюте капитана, что было сделано явно не по погоде.

Все бумаги, за исключением судового журнала, исчезли. Последняя запись в судовом журнале датирована 24 ноября, с координатами «Мэри Селест»: 36°57′ с. ш. 27°20′ з. д. Еще одна странная деталь говорила о происшедшей трагедии — нигде не удалось обнаружить самого необходимого — секстанта, морских карт, навигационных книг. В часах закончился завод. Компас разрушен, предположительно при неудачной попытке спешно его снять.