Silence - Dar Anne - Страница 17

Не знаю, в какой момент и почему, но я вдруг осознала, что сейчас мне жаль Роджера Галлахера даже больше, чем себя саму. Итану десять, он ходит в один класс с моей Белиндой, мальчик сейчас, наверное, в шоке. Я знаю Галлахеров всю свою жизнь, знаю, через что им приходилось проходить, а здесь вдруг такое…

– Я не могу этой ночью оставаться одна. Белинда у стариков Сафианов… Я не могу… Может быть заедем за Итаном?.. Может быть… Может быть вы согласитесь сегодня переночевать у меня?.. Я… Мне… Мне так тяжело… Я была бы так благодарна…

Я не знала, что сказать еще. Не знала, как замаскировать факт своей заботы. Роджер всегда был слишком горд, чтобы позволять кому бы то ни было заботиться о себе, но в то же время, нося суровую маску наплевавшего на себя пьянчуги, он был из самых заботливых людей мира сего. Ему сейчас было так тяжело… Так… Невыносимо тяжело… Ему нужно было о ком-то позаботиться. Срочно. Эти апельсины…

– Да, да… Конечно… – он утер шершавой рукой своё неожиданно детское лицо, спрятанное под жесткой щетиной. – Я присмотрю за тобой сегодня… Только Итан…

– Да… Нужно заехать за Итаном… – я обернулась и посмотрела на умиротворенное лицо Камелии, покоящееся под прозрачной маской ИВЛ. – Мне позвонят… Мне обязательно позвонят, когда (не если) она очнется.

Мы вместе вышли из палаты. Я, Роджер Галлахер и апельсины. Нас ожидала бы невыразимо жуткая ночь, если бы мы не составили друг другу компанию, если бы спустя полчаса Итан не налил каждому из нас лошадиную дозу валерианового настоя, если бы мы спали у койки Ками, в беседке на берегу реки и на матрасе у сломанной кровати – каждый в своём кошмаре. Вместо этого мы втроём одновременно отключились в гостинной, когда-то принадлежавшей моему отцу: на двух диванах, полусидя, полуживя.

Глава 11.

Я вышла из своей комнаты в девять часов и уже по запахам, доносящимся из глубин дома, поняла, что Шеридан не спит. Почистив зубы и умыв лицо над миниатюрной раковиной в компактной уборной, расположенной напротив моей комнаты, я вернулась в комнату и сложила все свои немногочисленные вещи обратно в дорожную сумку. Сегодня уже встречусь с Бертрамом и девочками. Скорее бы миновал этот день. Я обернулась к панорамным окнам. Густые, словно сотканные из натурального шелка тучи, висели низко над землей, почти касаясь макушек самых высоких елей, и, казалось, они застыли на месте. Безветренно, совершенно тихо. Ни-ду-ши…

Услышав радостный лай где-то в глубине дома, я тяжело выдохнула и, откинув волосы за плечи, отправилась на встречу притягательному аромату. Миновав короткий коридор с лестницей, ведущей на второй этаж, я оказалась в просторной гостиной, по-видимому занимавшей почти весь первый этаж дома. Чуть правее, у высокого кухонного стола, расположенного посередине комнаты и отделяющего гостиную от кухонной зоны, стоял облаченный в черное поло Шеридан, со сковородкой в руке и белоснежным полотенцем, закинутым на плечо. И Шеридан, и его пёс мгновенно заметили моё появление.

– Омлет с пряностями, свежими овощами, сыром и беконом? – поинтересовался Шеридан, пока его пёс мчался на меня, то ли желая сбить с ног, то ли просто поздороваться.

– Звучит аппетитно, – отозвалась я и протянула руку псу, в надежде, что он не решит ей позавтракать. – Эй, привет, красавчик…

Пёс радостно завилял хвостом и начал льнуть к моим ногам, пока я гладила его по голове.

– Вольт у нас любвеобильный, – заметил Шеридан, наблюдая за тем, как я глажу его пса, и выкладывая на тарелку омлет. – Пиренейские горные собаки отличаются умом и сообразительностью, а еще отлично поддаются дрессировке. Мыслящая и инициативная порода, выведенная для самостоятельной работы.

– Сколько ему? – наконец убрав руку от лоснящейся белоснежной собаки, поинтересовалась я, направившись в сторону хозяина пса.

– Ему?.. Дай подумать… Киран подарил мне его щенком на свой двенадцатый день рождения, выходит Вольту уже пять лет. Да, шестой год идет.

– А почему такая кличка – Вольт?

– Щенком носился по всему дому, как угорелый, – ухмыльнулся Шеридан, пододвинув мне тарелку, на которой красиво, чуть ли не в стиле лучшего ресторана, был выложен омлет с обещанными добавками к нему.

– Оригинальная кличка… А ты не будешь? – уже взяв в руки вилку и проигнорировав нож, встретилась взглядом с собеседником я.

– Мы с Вольтом уже позавтракали, – пожал плечами шериф и, сняв с плеча полотенце, развернулся к кухонному гарнитуру.

Вольт вновь направился к хозяину, а я принялась за омлет. Съев пару кусочков, я оценила впечатляющие способности этого человека к приготовлению омлетов и взялась за стакан с апельсиновым соком. Судя по соковыжималке, стоящей у холодильника, мне сегодня повезет отведать фреш.

Пока Шеридан прибирал кухонную столешницу, я неосознанно начала оглядываться по сторонам. Практически всё сделано из дерева, даже кухонный гарнитур, и всё заметно новое: кухонная техника, посуда, ковры, мебель в гостиной… Отпивая сок из бокала, я неосознанно начала поворачиваться на своём барном стуле, чтобы осмотреть гостиную. Ого, настоящий камин, выложенный из камня, стоящий перед ним диван из коричневого кожзама внушает уважение, мягкий ковёр почти на всю комнату, покрывающий деревянный пол, плазма на полстены, большие окна, смотрящие на лес… Недурно…

Я обернулась, чтобы поставить стакан с соком на стол и вдруг встретилась взглядом с Шериданом. Пока я рассматривала его владения, он, скрестив руки на груди, рассматривал меня. Я слегка запнулась.

– Знаешь, это, несомненно, дорого, – решила начать я, чтобы немного разрядить обстановку, – но со вкусом. В твоём доме есть… – я сделала круговое движение ладонью. – Уют. Твой дом как будто и большой, и маленький одновременно. Не такой, как у богачей из телевизионных шоу. Как у Оуэн-Гринов, например. В этом доме больше… – я замолчала, не зная, чего именно в нём больше.

– Души? – решил подсказать Шеридан.

– Да, души, – не без облегчения согласилась я, после чего со спокойной душой вернулась к своему омлету.

– Просто не заставлял пустое пространство ненужными безделушками вроде дизайнерских ваз и сюрреалистических постеров на всю стену. Не люблю захламленности.

– Понимаю. Я тоже не люблю, когда всего слишком много, – согласилась я, решив умолчать мысль о том, что не смотря на то, что он не любит захламленности, все его вещи, начиная от ковров и заканчивая кухонной столешницей, наверняка стоят больше, чем мог бы себе позволить шериф провинциального городка со среднестатистической заработной платой. Но какое мне дело, где он берет такие деньги?

Мне было откровенно неловко оттого, что за мной наблюдают во время принятия мной пищи, поэтому я решила, что будет лучше продолжать о чем-нибудь говорить:

– Ты хорошо знаешь пострадавшие семьи?

– В этом городе все друг друга знают. В подобных этой провинции у людей обычно тесные связи. Мы все ходили в одну школу, в одном классе со мной учились братья и сестры убитых сейчас горем родителей. Я знаю каждого родителя поименно, знаю поименно их родителей и почти всех их детей.

– Впечатляет, – приподняла брови я, вновь взявшись за фреш. – Вкусный омлет…

Мой телефон зазвонил и я отвлеклась. Ответив на слова в трубке два коротких “да”, я положила телефон обратно в карман и встретилась взглядом с Шериданом.

– Это судмедэксперт. Приехал из Дэф Плэйс два часа назад. Вскрытие завершено, нам необходимо ознакомиться с результатами.

Не сговариваясь, мы одновременно покинули свои места и направились к выходу. Вольт, как всегда, был впереди команды всей.

– Забираешь вещи? – надевая ковбойскую шляпу, поинтересовался Шеридан, когда я зашла в комнату, в которой ночевала, и подняла с пола рюкзак с сумкой.

– Не вижу смысла их здесь оставлять. Сейчас оформим это дело и, надеюсь, уже во второй половине дня я смогу выехать в Дэф Плэйс, а оттуда уже добраться до большого города.