Продавец лошадей (ЛП) - Грэхем (Грэм) Уинстон - Страница 1

Перевод группы «Исторический роман», 2020 год.

Над переводом работали: gojungle, nvs1408 и liudmila511 .

Помощь группе: https://vk.com/translators_historicalnovel?w=app5727453_-76316199

Продавец лошадей    

Жизнь Джуда Пэйнтера никогда не была легкой. Он возмутился бы, скажи кто-нибудь, что он сам делает ее таковой из-за своего скверного характера, да и не смог бы вникнуть в такие сложные рассуждения, однако, на первый взгляд, его жизненные обстоятельства жалоб не заслуживали.

Жил он в домишке из грубо отесанного камня и глины, на краю деревни Грамблер.

Дом стоял крайним с востока, и ничто не закрывало вересковые пустоши, с заброшенной шахтой Грамблер справа и великолепным видом на море слева.

Нампара, резиденция Полдарков, стояла внизу, в долине, рядом с пляжем Хендрона, и видна не была, но группа потрепанных жестоким ветром елей обозначала местоположение Фернмора, дома Чоуков — тучного доктора и его шепелявой жены Полли.

Джуд с выгодой подрабатывал рытьем могил на погосте при церкви Святого Сола в Грамблере.

Холода обычно приносили хороший навар со стариков и обездоленных, хотя Джуд предпочитал эпидемии кори, поскольку они обеспечивали работой, а могилы требовались меньшего размера, так что и труда меньше.

Его работа имела отношение к мертвым, но коттедж стоял в идеальном месте для наблюдения за живыми, и редко какие события в деревне могли застать Джуда врасплох, разве что события счастливые, которых он ждать не привык.

Несколько лет назад его самого чуть по ошибке не похоронили, чего он, по счастью, избежал, но шуточки и смешки по этому поводу улеглись еще не скоро.

А еще у него была жена.

Хотя, когда его спрашивали, а чаще, когда не спрашивали, среди самых тяжких ударов судьбы, делающих его существование таким жалким и невыносимым, Джуд перво-наперво называл Пруди.

Она не просто постоянно находилась рядом, но день-деньской отчитывала его и шпыняла, сетовала на свои ноги, на погоду, на соседей — и на Джуда.

Любое его действие (или бездействие) в ее глазах выглядело неправильным, но, по мнению Джуда, это она все делала не так, а он-то был прав.

Они скрежетали друг на друга как два гнилых зуба, с каждым движением и с каждым вдохом, и кроме пивнушки по вечерам у Джуда осталась единственная отдушина — кладбище, где, выкопав несколько футов песчаной и каменистой почвы, он опирался на лопату, раскуривал трубку и хмуро пялился на окрестности, наконец-то в тишине.

Самая большая, мстительная обида на жену заключалась в том, что он рисковал жизнью, давая показания в суде и тем самым заработав несколько гиней, за что его потом избили, а она, приняв его за покойника, растранжирила заработанное потом и кровью на пьянку во время поминок, и в результате, когда он неожиданно пришел в себя, почти весь доход от опасной, но благородной затеи испарился. Был растрачен. Пропит. Пущен на ветер. И всего-то за три дня кутежа.

Змеюка подколодная извела золотые гинеи все за три дня!

Кипя от ярости после этого события, он в основном проводил время в постели, частично потому, что был серьезно изувечен и чувствовал себя паршиво, но также и чтобы избежать насмешек и подтрунивания местных хохмачей, которые не переставали спрашивать, как обстояли дела по пути туда и обратно — перемолвился ли Джуд словечком со святым Петром или даже с Сатаной. А кроме того, к нему проявили живейший интерес три доктора в черных сюртуках, решившие, что его случай заслуживает тщательного и пристального изучения.

Его официально признали мертвым, а потом он воскрес.

Ушел навсегда и снова вернулся.

Доктора посчитали, что осмотр Джуда поможет определить, как это произошло и можно ли каким-то образом воспроизвести оживление тканей, чтобы применить метод к престарелым и больным пациентам.

Один косоглазый и беззубый костолом в парике из лошадиного волоса даже хотел выстрелить над головой Джуда из ружья и посмотреть на результат контузии.

Но тут появился доктор Энис, вразумил своих коллег, и они наконец-то убрались восвояси.

Лишь несколько человек понимали, насколько горька и несправедлива его жизнь, какова тьма, разъедающая его душу; и среди них была госпожа Демельза Полдарк, жена капитана Росса. Джуд помнил ее еще тощей длинноногой девахой с чумазым лицом и грубыми манерами, когда капитан Росс подобрал ее на ярмарке в Редрате. Но с тех пор она изменилась.

Что есть, то есть. Нужно признать, что деваха изменилась. Сейчас она стала настоящей леди, в красивом платье, и говорит как дама — в общем, вошла в роль жены сквайра. Но хотя бы не забыла, что именно они всему ее научили. Пруди была для нее как мать, а он, Джуд, присматривал за тем, чтобы знала свое место и вела себя как подобает, показал ей, что к чему.

Теперь она приходила раз в неделю, чтобы поблагодарить их обоих, и часто приносила подарок из своей кладовой — утку, фазана, кусок свинины. Всё сгодится в хозяйстве, хотя они-то, конечно, заслужили большего.

А недавно она даже пару раз сунула Джуду монетку, шестипенсовик, пока Джуди не видит. Разумеется, Джуд заслужил это по праву — кто как не он спас юного капитана Росса от виселицы своими показаниями, но, похоже, такого же мнения придерживалась только госпожа Демельза Полдарк. Больше ни от кого ни пенни не дождешься. Даже «спасибо» никто не скажет.

Джуд держал свои скромные сбережения в кошельке в углу у потолочной балки, куда не дотянется Пруди. А Пруди в точности так же тщательно прятала от его жадных глаз те деньги, которые скрытно давала ей Демельза перед уходом.

Сейчас в его кошельке лежало две золотых гинеи — всё, что осталось от «наградных».

Единственным скромным воздаянием за перенесенный кошмар стала лошадь. Смерть и воскрешение Джуда так повеселили сэра Джона Тревонанса, который к тому же чувствовал себя в долгу перед госпожой Полдарк за исцеление его призовой кобылы от вздутия живота, что послал в подарок бывшему слуге Полдарков старую лошадь.

Коня звали Математик. Сэру Джону от него уже не было проку, но несколько лет он еще мог протянуть. А кроме того, подарок был легким способом успокоить совесть, ведь сэр Джон так мало сделал для Росса Полдарка во время судебного процесса и отвернулся, когда Полдарков чуть не выкинули из дома за долги.

Джуд принял Математика с неохотой. В конце концов, коня ведь не подоишь, не сострижешь с него шерсть, он не откладывает яйца, и нет смысла откармливать его к Рождеству.

Пруди первой разглядела ценность подарка — лошадь может перевозить ее тучное тело, когда она навещает кузину Тину. Хотя поездка все равно получалась не из приятных, но задница Пруди оказалась более стойкой, чем ноги. Теперь Пруди не нужно было столько ходить, и она привыкла полагаться на такой способ передвижения.

А потом Джуд и сам понял выгоду и по вечерам начал ездить к Салли-забери-покрепче верхом. Лошадь вскоре научилась самостоятельно находить дорогу домой.

Кличку быстро сократили от Математика до Мата. Джуд с Пруди постоянно материли лошадь почем зря. Иногда Джуд, пренебрегая своими отрывочными знаниями о животном царстве, клялся, что мать коняги путалась с мулом. Мат был, в сущности, благодушным животным, просто медлительным и упрямым, и обладал достаточным умом, чтобы чувствовать, как далеко может зайти с новыми хозяевами, прежде чем на него посыпется не только ругань.

Но через пару лет Мат стал еще более медлительным и упрямым, и Джуд решил с ним расстаться. «Он даже подковы свои не отрабатывает», объявил Джуд.