Наследник для врага брата (СИ) - Дали Мила - Страница 27

— Нет, Саманта, именно в похотливом плане. Вы должны приехать раньше семейки Алиевых. Кто знает, что у Карима Рашидовича на уме? После знакомства мы больше не видились. Возможно истосковался или еще чего? Брр… Женьке только не рассказывай.

— Где твоя храбрость, Росс? Неужели отпор дать не сможешь?

Смеется Саманта, а я вот не смеюсь.

— Вдруг деликатный отказ с улыбочкой не примет? Посчитает за флирт? Тогда мне придется показать себя с невыгодной стороны. Я не хочу драться с почти свекром, материть его не хочу. Все, Саманта, не могу больше говорить, Фархад идет…

Шепотом завершаю звонок, прячу телефон в задний карман джинс.

— Кошка.

— М?

— Все хорошо? Дрожишь почему?

Алиев медленно подходит со спины, прижимаясь, давит подбородком в мое плечо. Запускает ладони под футболку, скользит вниз, отгибая ткань, касается трусиков.

Кремень. С каменной реакцией на меня через ширинку. Конечно, я расслабляла Фархада, но это совершенно не то. Он меня хочет.

— Нормально, Фархад, волнуюсь немного.

Тихо говорю, а по коже словно ток пустили. Тяжко выдыхаю, чувствую, как напрягаюсь. Резко разворачиваюсь лицом к Фархаду.

— А твои родственники точно не будут против праздника в европейском стиле? Я же не настаивала, просто предложила.

— Не-а, — издевательски улыбается Алиев, — отец поддержал. Сказал, нужно уважать традиции народа, в стране которого мы живем. Мудро?

Он прожигает меня взглядом, и приятные токи возбуждения сменяются позором. Да, мне позорно. Не знаю почему. Ощущаю, как начинает гореть лицо.

А еще я накрутила себя до предела. Навязчивые мысли в разных подробностях космическим потоком заполонили разум. И я не могу быть спокойной, зная, что Карим Рашидович может смотреть не только родственным взглядом. А думать?

Дергаюсь от Фархада, как от огня. Обнимаю себя руками, нарезаю круги по комнате.

— Успокойся, Вик. Надень платье золотистое, гости скоро подъедут.

— Фигушки! Ты паранджу мне черную купил? Еще вчера просила!

Кричу, размахиваю руками максимально требовательно.

— Похвально. Но я не принуждаю тебя носить платок и принимать нашу религию. Я и сам, как видишь, не безгрешен.

— Издеваешься?

— Уймись. Мурада тоже наряди.

— Дамира.

— Росс.

— Что? Не Кармий ведь?

Алиев предпочитает не вдаваться в спор, а привычным айсбергом двигается прочь из детской. Я оглядываюсь на ребенка, проверяю его сон и тоже выхожу следом. Просачиваюсь в нашу спальню к шкафу. У нас их два. Первый забит одинаковыми костюмами Фархада, другой моими тряпками-повседневками и нарядами для родственничков, купленных лично Алиевым.

Выбираю самый стремный. Льняной серый балахон. Волосы собираю в тугую косу. Как крестьянка на полях. Серпа только в руках не хватает. Но красотой блистать не собираюсь. И украшений не достаю из шкатулки.

Сроду бы в такое не обернулась. Я люблю роскошные, необычные вещи. Яркий макияж, но хренушки. Рисую только брови.

Все это время Алиев навещал семью. Ему-то деваться некуда. И знаете, родители ведь не отступились со своей Фаридой. И Хасана приглашали. И мужской совет собирали. Старейшин. После очередного отказа Карим Рашидович проклинал Фархада, матушка упрашивала, убеждала в том, что Фархад должен заботиться не только об одной женщине. А потом по новой.

Когда-нибудь мне это все надоест, и я приеду в дом к свекрам одна. Погашу их лампаду Аллаха. Но пока держусь.

— Госпожа, семья Фархада Каримовича прибыла.

— Как это? Еще полтора часа в запасе. — Динара пожимает плечами, а у меня паника. — Ну, ладно. Иди, иди отсюда.

Шиплю, брыськаю на няньку. Перед зеркалом репетирую гримасу. Бойко шагаю из комнаты к лестнице, на ступенях сбавляю темп.

Мне кажется. Мне все, кажется, и я слишком впечатлительна.

Влажной ладонью придерживаюсь за периллы. В коленях слабость. Я вижу дверь и два окна по обе стороны. Мужчин в головных уборах и без. Несколько женщин в платках. Сиреневый узнаю сразу. И взгляд, но абсолютно не тот, каким смотрела на меня Зухра при знакомстве. А хищный. Так, на соперниц смотрят. Боже.

Я понимаю, что сейчас у меня багровая морда. Сильно напрягаю челюсть, подбородок, поджимаю губы. Если не отведу глаз, то рассмеюсь ей в лицо. Безумие.

Поворачиваюсь вправо и вижу Карима Рашидовича в строгом костюме и горделивой статью как у Фархада. Безусловно, он солидный и привлекательный, а Зухра уже похожа на бабушку. Завидую генетике сильной половины Алиевых. Да. Да проскакать мне верхом на чёрте, а не в фантазиях Карима Рашидовича. Писец, он пялится, не моргая.

Замираю на последней ступени и больше не могу себя сдерживать. Мой оскал предательски ползет вверх. Улыбаюсь во весь рот, но не потому, что так рада присутствию папаши. Карим Рашидович улыбается в ответ. И Фархад это замечает.

— Здравствуйте! Добро пожаловать! Господин Фархад, пригласите дорогих гостей за стол. Я поднимусь за сыном.

В полу истерике пищу, киваю Надменному и пулей бегу в детскую. Первый выход комом и мне нужно принять успокоительное на травках. Дамир спит, а я распахиваю шкафчик и прямо из флакона отхлебываю жидкость, не разбавляя водой. Хоть растерзайте, возвращаться не хочу. Сижу на диванчике, подпираю ладонью лицо. Через минут тридцать дверь в детскую распахивается. Вздрагиваю, подскакиваю.

— Фархад, напугал.

— Брат твой приехал с женой.

Вполголоса говорит, закрывает за собой дверь. Как камень с души. Становится лучше, намного.

— Ну все, потопали.

— Подожди, мне нужно тебе кое-что показать.

Обхватывает плечи с силой прижимает к себе. Насильно утаскивает вон из детской, открывает дверь кабинета, заталкивает меня внутрь. Теряю ритм дыхания, пячусь под тяжким напором Алиева. Лопатки упираются в стену до легкой боли. Смотрю в бешеные, одержимые глаза Фархада. В них черный огонь вспыхивает.

— Ты только моя, Кошка.

— Господи… Что ты делаешь? Нет…

Пытаюсь вырваться, отпихнуть Фархада. Он задирает подол платья, давит грудью. Захватает ладонью край белья.

Глава 32

— Ты родила для меня ребенка.

Душит своим напором, стягивая трусики.

— Да что с тобой происходит? С ума сошел?

Возмущаюсь от давления. Еще чуть-чуть и Фархад точно размажет по чертовой стене.

— Моя сладкая Кошка.

Последняя фраза жаром касается губ. Фархад не дает возможности ответить. Он не в себе, однозначно. Слабо пищу через поцелуй, раздувая ноздри. Затылок больно и Надменный заводит ладонь мне за голову. Коленом расталкивает бедра. Парализует. Рукой крепко держит за грудь, второй лихорадочно тянется к ремню. Я чувствую дрожь по телу Алиева. Но она не сравнима с моей паникой, на тонкой грани с ужасающим страхом.

— Еще рано, мне нельзя.

— Неделя после родов, Кошка, и еще сорок дней. Мы задержались с празднованием…

Звук расстегивающей ширинки и Фархад обхватывает меня за бедро, упирается пахом. Сердце рвется в агонии. Член скользит по интимной коже.

— Я созванивался с врачом после каждого осмотра. Мне известно все о твоем здоровье, Кошка.

— У нас полный дом родственников, мой брат здесь. Дверь не заперта. Приди в себя!

Изворачиваюсь от поцелуя Фархада, но он снова ловит губы, проталкиваясь языком.

Алиев собственник до помутнения рассудка. И гребаный Карим спровоцировал. Выпустил черных демонов из тайных затворок души Фархада.

Рваные приглушенные стоны и мужская ладонь очерчивает живот, горячим прикосновением ласкает деликатную зону. Напрягаюсь, всхлипываю. Фархад осторожен и хочет подготовить меня к первому сексу. Тяжкий гул в ушах и напряжение в бедрах. Я сдаюсь, обмякая в ладони Фархада.

— Идем в спальню.

Отстраняется, спешно поправляет одежду. Циник-Надменный довел меня до пика, но никак не до приятного финала. Перед глазами пелена, вместо ног негнущиеся проволоки. Фархад крепко берет меня за руку, переплетая пальцы в замок. Быстро шагает, тащит за собой в коридор. Спотыкаюсь, черные трусы, стянутые до колен, слетают вниз. Остаются на полу. Хорошо платье длинное. Безумие.