Наследник для врага брата (СИ) - Дали Мила - Страница 22

Невыносимо ощущать прикосновения его рук. Плавно спускающиеся к ягодицам. Мужская ладонь сжимает, обхватывает бедро. Приподнимаю ногу, завожу за Фархада. А он захватывает еще крепче. Как же я хочу разодрать в клочья его рубашку. Повалить на кровать. И тогда бы он понял, какой страстной может быть, Виктория Росс.

Ни один жасмин не сравнится с огромным букетом цветов всех мастей. От излюбленных роз Алиева, до маленьких белых хрентифлюшек, которые пихают в любую композицию. Да, с самооценкой у меня все нормально. И плюс десять кило после родов.

— Давай прекратим Вик, иначе сорвусь.

В агонии шепчет Фархад и сильно напрягает тело.

Я чувствую, как его мышцы наливаются кровью. Каменеют. Я чувствую, как тяжело Алиеву. Он у меня большой и могучий. Непрошибаемая скала не только характером. В его руках я растворяюсь. Крохотная снежинка со своим метр шестьдесят два.

В семье Росс тоже все были высокие. Отец, Женька. Даже матушка в молодости больше на топ-модель походила. Красавица моя. И брат полная ее копия. А у меня от Россов только глаза и волосы. Рост унаследовала от лохматого Тузика, что все детство проживал с нами в квартире. Но больше бы желала быть моделью как мама. Особенно сейчас. Неважно.

— Главное, на другую не сорвись, Алиев.

— Никогда.

На выдохе рычит и вновь целует.

Всего одно слово, но меня пробирает. До дрожи. Предательской слабости в коленках. Хочется верить Фархаду. По глазам с расширенными как от кайфа зрачками вижу, что не врет. И я не вру:

— Ты прав, Фархад, это ревность.

— Кошка моя, — вторая волна пламени накрывает Алиева, становится даже страшно. — Идем в спальню.

— Мне нельзя…

— Знаю, я просто уложу тебя спать.

И ведь не врет Надменный. На правую часть постели укладывает. С невозмутимым видом, будто я не замечаю, как его член упирается в брюки, накрывает меня одеялком. Еще и края подворачивает. Чтоб теплее было.

Сам выходит из комнаты. Оцениваю охрененную широкую спину Фархада, не стесняясь, пялюсь на задницу. Р-р-р… еп твою мать…

С недавних пор я полюбила вот эти его строгие белоснежные рубашки, на смуглом рельефном теле. Жду восстановления интимного места, как соловей лета.

Я слышу шаги Фархада, он спускается вниз. В недрах дома строгим басом говорит с нянями. Он и так у меня чересчур строгий, а с посторонними людьми тем более. Фархад принимает душ, а что потом не помню. Сжимаю воздушное одеяло, проваливаюсь в пелену недосыпов и усталости.

— Вик, сына покормить нужно…

— Точно!

И только мамочки поймут. Ты двигаешься вовсе не мозгом, а на инстинктах. Посреди ночи. Не чувствуя себя, как заведенная. Мозг все еще спит, но тело прекрасно восстанавливает каждый жест.

С пустыми глазами поднимаюсь с кровати. Топаю в детскую. Тусклый свет ночника и Дилара в зеленом платке у кроватки Кармия.

— Не трогай, я сама. — осторожно беру дитя на руки. — Фархад выйди, будь любезен.

Да, я стесняюсь кормить грудью перед Алиевым. Несмотря на то что он видел тлен и похуже, когда присутствовал на родах.

Маленький разбойник радует аппетитом. Весь в мать. Я тоже пожрать не дура. Поглаживаю темные как у папашки волосы на голове сына. Кончиком пальца дотрагиваюсь носика. Кармий улыбается. Мой новый, самый ценный человек на свете. И как я жила без тебя раньше?

Под зоркий глаз няньки оставляю сына, возвращаюсь в комнату.

— Почему не спишь?

Оу, тщет… Низ живота саднит от желания. Господин айсберг без рубашки, внимательно изучает бумаги. Он не видит, как закатываются мои глаза в потолок. Как рука до боли сжимает чертов косяк его спальни. Сглатываю.

Искоса наблюдаю за Фархадом. Мистер спокойствие. Крадусь на свою половину кровати. Отворачиваюсь, а у самой глаза рублей по пять. Медитирую в лампу на прикроватной тумбочке. Сердце разгоняет адреналин по венам. В ноздри пробирается теперь уже родной, пряный аромат Фархада.

— Вик, подыграй завтра, пожалуйста. Притворись нежной.

— Зачем играть? — не понимаю намека, хмурюсь. — Я и так, вообще-то, нежная!

— Конечно.

Тянется через меня, задевая рукой, гасит лампу. Ох и как непривычно спать в одной кровати с Фархадом. Непривычно расслабляться в горячих объятьях убийцы. Опасно. Остро. Но, черт возьми, оно того стоит. Закрываю глаза.

— Вик…

— М?..

— Сына покормить нужно.

В каком измерении нахожусь?

Мне снились пираты и галеры с черными парусами. Я была капитаном с деревяшкой вместо ноги, пила ром. Я видела корабль и какую-то рыжую англичанку в белом платье. Я только успела отдать приказ, чтобы ее размозжили из пушки и меня разбудил тихий голос Фархада.

А дальше все то же самое что и ночью.

После кормления сына, иду в душ. Алиев куда-то испарился. Кутаюсь в халат, с мокрыми волосами спускаюсь на кухню.

— Фархад, ты что делаешь?

— Завтрак тебе готовлю, полезный. Никаких цитрусовых, Вик. Даже не думай.

Ой, ну построжься. Заулыбалась. Застеснялась. Со всем кокетливым видом усаживаюсь на высокий барный стул.

— Я думала ты на работе, как всегда.

— Взял выходной. Вик нужно позвонить твоему брату. Он тоже приглашен в дом родителей.

Глава 26

Фархад ставит передо мной миску с жижей. Будто ее кто-то уже ел и срыгнул обратно. Поддеваю ложкой слизь, а она тянется. Морщусь.

— Это что?

— Овсянка на воде.

— Уверен? А ягодки, изюмчик, орешки?

По морде вижу, что Фархад впервые готовит овсянку. Зато самый умный. Натужно улыбаюсь, чтоб не обидеть, направляю ложку в рот и горло тут же охватывает протестующим спазмом. Глотаю через силу.

— Вкусно?

— Очень. Ты, Фархад, тоже присоединяйся. Хло́пушки не доставай из холодильника. Что ж зря наготовил половину кастрюли?

Шах и мат тебе, Надменный. Раздели трапезу с ближним.

Алиев не доверяет своим кулинарным способностям, но накладывает баланду в тарелку. Это не баранов на вертеле жарить. Не моргаю, щурюсь, наблюдаю, как он пробует кашу. Выплевывает в салфетку.

— Не ешь это Вик, выбирай из холодильника что хочешь.

Ха-ха.

С довольным видом иду за йогуртом и считаю себя мудрой женщиной. Себе достаю и Фархаду. А он с утра на повседневке. Только в пижамных штанах. Непривычный айсберг кажется мне таким домашним. Уютным. Если бы не замочил с десяток людей за несколько минут. Меня не крал и не запугивал.

Телефон что отдал брат, на всякий случай, в комнате. На ходу пью йогурт, поднимаюсь за трубкой и снова к Алиеву. Номер Женьки наизусть знаю и после первого гудка он принимает вызов.

— Так..!

Раскатом грома произносит, а я заискивающе пищу. Потому что знаю, одна жалоба и я больше никогда не увижу Фархада.

— Нет-нет, Жень. Все хорошо! Честное слово! Тут такое дело… Мы сегодня приглашены в дом Фархада для знакомства. Только по культурному.

Недовольный вздох брата создает в динамике шуршание.

— А мы что некультурные? Или я тебя плохо воспитал? Может мне еще лобок на второй раз побрить, чтоб угодить Алиеву?

Сейчас я понимаю, что громкость настроена на максимум. И Фархад все слышит, но тактично делает вид, будто не слышит.

— Жень…

— Уже бегу натирать туфли. И фрак поглажу!

Алиев сжимает кулак от злости. Бранно ругается, негромко, однако, брат улавливает его голос.

— А… Этот, значит, рядышком примостился? Ну пусть не переживает, все будет по высшему разряду. Викуль, ты же знаешь.

— Люблю тебя.

Опять пищу и скоренько сбрасываю вызов. Больше всего на свете хочу, чтоб два упертых мужчины, наконец, пришли к согласию. Я как между двух огней. Тоскливо и бесят. Оба.

— Дай мне телефон.

— Зачем?

Округляю глаза, прижимаю к груди трубку.

— Я напишу ему адрес и время.

Встреча назначена на два. Фархад тудым-сюдым по делам мотается. Я заигрываю с Кармием. Няня в зеленом платке после ночной смены отсыпается. А за спиной стоит Динара в синем. Она посмелее первой.