Пушинка в урагане (СИ) - Ежов Сергей - Страница 45

– Потребности городского хозяйства, на первоначальном этапе, я оцениваю вдвое меньше.

– Согласен.

– Остаётся сельское хозяйство. Думаю, что оно легко поглотит не менее ста тысяч тракторов и такого же количества грузовиков. А кроме этого, требуется неясное пока количество механизированной сельхозтехники.

– И здесь Вы правы. Но не забудем потребности других стран, так что речь идёт о миллионах наших машин. Невероятный масштаб!

– Это только цветочки, уважаемый Егор Степанович. Это самое начало. Дальше речь пойдёт о сотнях тысяч самолётов, кораблей, боевых машин… И для всех них нужны двигатели, приборы управления и контроля и прочие сложные вещи, в частности винты для самолётов и кораблей.

– Минутку, Пётр Николаевич! Корабельные винты проектируют и изготовляют индивидуально для каждого корабля.

– Верно! А теперь вообразите, насколько снизится цена кораблей, когда они будут строиться крупными сериями. Разумеется, затраты на проектирование возрастут, зато и цена кораблика будет куда ниже, тем более, что его двигатель, винт, приборы управления и элементы корпуса будут выделываться серийно?

– Серийное производство для Вас, Пётр Николаевич, является какой-то навязчивой идеей, уж извините великодушно за такое слово. Но, судя по всему, я тоже становлюсь горячим сторонником этой идеи.

– Значит, нас, по меньшей мере, двое. И коли мы говорим о кораблях, то скажите: что у вас с паровой турбиной?

– Это удивительно, но всё отлично! Пётр Николаевич, сообщаю Вам, что в Ижоре начал строиться завод для выделки паровых турбин тройного расширения.

– Позвольте Герман Егорович, но вы ещё не разработали самой турбины?

– Зато, когда разработаем, её тут же поставим в серию. Кстати, на строительстве завода работает пять германских инженеров, присланных лично императором Вильгельмом.

– То есть, это становится совместным проектом?

– Да, Пётр Николаевич. Вскоре после Вашего посещения Берлина, в Петербург приехал личный представитель германского кайзера, и имел серию бесед с государем-императором. Сразу после этого нашему факультету, по линии Петербургского отделения Дрезденер банка открыта кредитная линия вплоть до шестисот тысяч золотых марок.

– Вы не шутите? Хм… Любопытно, почему мне никто не сообщил об этих интересных делах?

– Может, не успели? То, что я Вам сообщил, является секретом. Штаб-ротмистр Власьев взял с меня подписку о сохранении тайны.

– И Вы так легко её раскрыли мне?

– Вы в списке лиц допущенных к тайне.

– Да, и вправду накопилось много изменений, пора вникать в дела. А теперь, Герман Егорович, подробнее сообщите мне о тракторах с нефтяными двигателями.

– Всё довольно прозаично, Пётр Николаевич. Нефтяной двигатель довольно прост, его уже разрабатывает с десяток изобретателей, и мы скомпилировали наиболее пригодный к массовой выделке мотор. Выделку моторов уже организовали в Ярославле и Нижнем Новгороде, а сами трактора планируем собирать в Ярославле, Нижнем и Владимире.

– Долго проектировали?

– Нет, совсем недолго. Мы взяли за основу Ваши наброски, и буквально за две недели воплотили в металле.

– Где изготовили первые машины?

– На Обуховском заводе. Почти треть крупных деталей удалось изготовлять литьём, ещё треть штамповкой.

– Отличный результат! Прошу хорошо поощрить технологов.

– Лучше, Пётр Николаевич, если это сделаете лично вы.

– Хорошо, тогда назначьте время и место. А сейчас я должен отправиться на беседу с государем-императором.

Император принял меня в своём кабинете, где уже находился личный представитель кайзера Вильгельма, князь Гогенлоэ и Морской министр адмирал Шестаков. По всей видимости, разговор шел довольно долго, они пришли к каким-то решениям, и требуется моя консультация.

– Пётр Николаевич – сходу огорошил меня император – Ваша идея об откладывании строительства серии новых броненосцев, пока не будут созданы новейшие двигатели, нашла одобрение, как в России, так и в Германии.

– Это радует. Но я в некотором недоумении: неужели адмиралы согласились на это?

– Военные деятели, кроме меня и генерала Каприви, Морского министра Германской империи, не имеют об этом плане ни малейшего представления. – сообщил Морской министр России.

– И чем вы собираетесь объяснить военным морякам замораживание кораблестроительной программы?

– Как Вы, Пётр Николаевич, и рекомендовали, трудностями финансового характера. По здравому размышлению, мы остановились на этой комбинации. Министры финансов не в курсе истинной причины, но со всем возможным пылом поддерживают нашу инициативу.

– Прекрасно! Тогда постарайтесь сделать ещё один шаг: о замораживании строительства широкой публике не сообщайте вообще, и сделайте так, чтобы в подконтрольной прессе публикаций об этом не было.

– Но позвольте, а английской, французской прессе непременно кто-нибудь поднимет вопрос о прекращении строительства боевых кораблей.

– Ну почему же прекращении? Нашим флотам необходимы корабли разных классов. Почему бы, не начать строить грузовые корабли?

– Они сильно отличаются от боевых.

– Хорошо, тогда такой вариант: договориться о строительстве броненосцев для Турции, Бразилии, Чили, Аргентины, да для кого угодно?

– Но Турция наш соперник…

– Это вопрос дискуссионный. К тому же мы построим для них уже устаревшие корабли, а себе будем строить новейшие. Подумайте, ведь на новейших кораблях удастся увеличить главный калибр чуть ли не вдвое!

Адмирал Шестаков слегка завис: ещё бы, его соблазняют такими перспективами…

– А со стратегической точки зрения всё ещё интереснее. Нам удастся спровоцировать Англию и Францию на бешеную гонку вооружений, им придётся менять весь броненосный флот, вот пусть и подрывают свои экономики, пусть опустошают казну.

– А Вы, Пётр Николаевич, как оказалось, коварный тип! – подал голос император.

– Благодарю, государь. – поклонился я.

– Мне очень нравится ход Ваших мыслей, думаю, что действовать надо именно так. А что думают по сему поводу наши германские друзья?

Князь Гогенлоэ с достоинством поклонился царю:

– Мой государь высказывал сходные мысли, и я их полностью поддерживаю. Могу добавить, что наших, как остроумно их называет великий князь Пётр, «заклятых друзей», ожидает не только кораблестроительная, но и начинающаяся авиационная гонка. Вернее, противодействие оной. Наши агенты сообщают, что адмиралтейство Британии, оценив результаты манёвров, собирается разрабатывать меры противодействия воздушной угрозе. Наиболее опасными признаны удары тяжёлыми бомбами в борт кораблей. Англичане собираются создать устройства, расположенные вдоль бортов корабля. Собственно, это сети, сплетённые из тросов, которые при помощи кронштейнов вывешивают на некотором расстоянии от борта корабля. Их задача – вызывать преждевременные подрывы бомб и самодвижущихся мин. Я хочу спросить Вас, великий князь Пётр, как Вы оцениваете эти меры?

Собеседники покивали головами и повернулись ко мне.

– Никак. Вернее, как бесполезную трату сил и средств. Судите сами: при движении данные сети будут создавать сильное сопротивление движению, значит, в бою они бесполезны. Но надо распространять слухи о нашем беспокойстве английскими приготовлениями.

– Это даже не обсуждается. – махнул рукой царь – Ваше ведомство, Вы и работайте. Но меня интересует другое: действительно ли паровая турбина даст настолько весомую прибавку скорости?

– Действительно это так. Генерал Паукер провёл соответствующие исследования и расчёты, его вывод: корабли будут ходить вдвое быстрее и значительно дальше. Одновременно я бы порекомендовал перевести отопление с угольного на нефтяное.

– Морское ведомство целиком поддерживает данное предложение, хотя оно и сопряжено со значительными трудностями. – поддержал меня адмирал Шестаков – Зато потом снабжение флота топливом станет легче и в даже дешевле.

– Хорошо, господа совет – сказал император – я вас выслушал, и теперь выскажу своё суждение.