Беллона Карлеаль, или сестра изгнанника (СИ) - "AlmaZa" - Страница 34

— Благодарю вас. — Хрупкая ткань скользнула из одних ладоней в другие.

— Вы в такой ранний час, одни…что вы здесь делаете?

— Император прибыл и хотел встретиться со мной. Я пришла его поприветствовать… — объяснила Беллона, подумав, что на самом деле принцу не так уж и интересно, что и где она делает.

— Одни? — ещё раз подчеркнул Лукас.

— Моя свита ещё не вся прибыла… — вдруг девушка поняла, что молодой человек имеет в виду совсем другое, подразумевая, что она хотела встретиться наедине с мужчиной. Беллона хотела вспылить: с какой стати она должна оправдываться? Но потом вспомнила свою утреннюю благочестивую мысль о том, что её самолюбие и гордость ни к месту, когда решается судьба её родины, и подавила вспышку гнева. — Наверное, вас вводят в заблуждение о моём поведении толки и слухи, распускаемые Олтерном, заклятым врагом Феира.

— Я, действительно, слышал кое-что о некой щепетильной ситуации, произошедшей с вами…

— Так вот — это ложь, и я не хотела бы, чтобы вы, человек, с которым мне предстоит обвенчаться, верили подобным сплетням…

— А чему же мне верить? — спросил наследник, подойдя вплотную к девушке.

— Думаю, мне. Или, если моя персона не столь авторитетна, то императору — уверенна, он подтвердит то, что всё плохое, что обо мне говорят — выдумка и не более того.

Лукас недоверчиво покивал головой, и резко схватил Беллону, попытавшись поцеловать её, но, не успев даже приблизить к её лицу своё, получил пощёчину. Звук хлопка эхом отозвался вокруг. Принцесса убрала от себя его руку.

— Да как вы смеете! Мы ведь ещё даже не обручены! — Девушка отбежала в сторону, и уже удаляясь крикнула: — Наглец!

Принц потёр щёку и нахмурился ещё сильнее, чем прежде. Словно из ниоткуда появился Виталий Дьюс.

— Ну, что же ты, мой мальчик, я ведь предупредил тебя, что она вовсе не легкомысленная барышня, и с ней нужно вести себя, как джентльмен, а не варвар-завоеватель.

— Ваше величество, вы всё видели?

— Разумеется. Ты испугал её…

— Не знаю, что на меня нашло… Когда я говорил с ней, я понимал, что она вовсе не такая, как о ней говорят. Но когда я посмотрел в её лицо, мне просто не поверилось, что она может быть наивной и невинной. В ней какой-то огонь, какая-то сила, которой не бывает у обычных юных девушек.

— Вот именно, — многозначительно согласился мужчина.

— Так что же, я всё испортил, и у меня больше нет шансов?

— Шансы есть у всех и всегда. Не торопи события, у вас впереди много времени. А мне, я думаю, здесь уже бесполезно ждать её высочество. Придётся наведаться к ней. Встретимся на обеде, Лукас!

Беллона вбежала в спальню раскрасневшаяся, то и дело повторяя «наглец» и «нахал». Яна, услышавшая это, поспешила поинтересоваться, что случилось.

— Что случилось? Мой жених — вот что случилось!

— Он сделал что-то не то?

— Да он постоянно делает что-то ни то! Вчера он был холоднее ледяной фигуры и не удостоил меня даже взгляда, а пять минут назад набросился на меня и пытался поцеловать!

— А что же вы?..

— А что я могла сделать? Я отвесила ему пощёчину.

— Он вам неприятен? Вы же говорили, что он красив…

— Так оно и есть. Но это хамство!

Служанка, сокрушаясь, покачала головой.

— То вам не нравится его безразличье, то вам не нравятся его знаки внимания. Что же вам нужно?

— Я не знаю, Яна. Не знаю! Возможно, мне просто нужно время. Потому что я сама не могу понять, какое поведение его высочества мне больше не понравилось.

Но стоило Беллоне откинуться поудобнее в кресле, чтобы разобраться в себе самой, как в дверь постучал император.

Глава IX

В Эджвуде, графстве Джаспер, что находилось двумя сотнями километров южнее Риджейсити, прятались беглецы и королевские преступники — князья МакДжойны. Вернее, они временно укрылись там, потому что прятаться было совсем не в их духе. Их друг, Эрик Джаспер, любезно разместил их у себя, хотя и сам был под подозрением, поэтому не мог показываться нигде, кроме своих владений.

— Неужели мы будем безучастно сидеть здесь? — гневно восклицал Рикардо.

— А что ты предлагаешь? — развёл руками Сториан. — Пойми, брат, мы не можем устроить побег Робина. Если его не оправдают — он лишится наследования престола. Ты этого хочешь?

— Он не может его лишиться! Он же Карлеаль!

— И что же? Ты забыл, как немногим больше века назад его предков не только лишили короны, но ещё и жизни! Ты того же желаешь Робу?

Младший князь замолчал. Как бы ему того ни хотелось, но нужно было признать, что ситуация была близка к революционной. Никто не знал, которая вспышка будет определяющей и даст знак начать всем переворот, и вообще, будет ли она, или удастся удержать всё на грани, поварьировать немного на острие ножа, а потом снова всё вернуть в спокойное русло. Всё общество разделилось на три части; консерваторы — сторонники короля и его семьи, по-прежнему верили в их святость и неприкосновенность, они считали, что следует наказать друзей принца, но никак ни его самого, ярые приверженцы дворянства и верующие в избранность аристократии, считали, что старый король уже не в силах совладать с ситуацией, нужно быстрее посадить принца на его место и оправдать его друзей, потому что в их притеснении они видели угрозу всей знати. Последние считали, что пора бы всем людям стать равными и желали вернуть начатое в позапрошлом веке и закончить дело. Эти третьи особенно соболезновали юной виконтессе Леонверден и она стала своеобразным символом борьбы за свободу и справедливость, хотя находилась далеко от всех разбушевавшихся страстей.

— А что с Мартином и Сантьяго? — вновь заговорил Рикардо. — Кажется, их должны были освободить. Почему они ещё не здесь? Эрик, может тебе следует съездить и узнать в чём дело?

— Нет, это не самая лучшая идея. Скорее всего, они медлят потому, что их не выпускают из поля зрения власти столицы, и если они поспешат сюда, нас всех мигом накроют.

— А вдруг Робу не удалось передать им, что мы здесь?

— Это вряд ли. Они же держались почти в соседних камерах. И, как вы сами могли убедиться, в тюрьме много людей, которые готовы послужить и помочь. Из верности королю или за деньги, не важно, но всё-таки они делают своё дело.

— Ты прав, Эрик, — вступил Сториан, — скорее всего, всё именно так, как ты говоришь. Но только до каких пор нам торчать здесь? Сколько можно прозябать? Мы ведь прекрасно понимаем, что Робина держат по единственной причине — он не выдаёт нас. Если выдаст — его отпустят, если нет — то начнётся то, чего нам всем меньше всего бы хотелось. Короля заставят подписать пакт о наследовании престола Кевином и Себастьяном Карлеалями. Говорят, свадьба последнего с олтернской маркизой уже совсем скоро. Представляете, как это укрепит его силы?

— Да, что может быть хуже, чем Олтерн, когда речь идёт о Феире. А слышали ещё одну ужасающую новость? — Эрик выдержал паузу, дождавшись, когда друзья полностью сосредоточат на нём своё внимание: — Тот лорд, мм…мистер Шоулинг…

— Который был сослан за смелое высказывание в парламенте?

— Да-да, который первым подал мысль о том, что место Робина Четвёртого должен занять Себастьян Первый. Так вот, вроде бы, его собираются оправдать и вернуть из Свицстрона.

— Что?! — одновременно подскочили МакДжойны.

— Я был не менее удивлён и разгневан, когда услышал это. Я надеялся, что кости этого острослова уже догнивают.

— Пусть только осмелится показаться в окрестностях, и это станет правдой! — с чувством произнёс Сториан. Младший брат кивнул, хищно погладив клинок своей шпаги.

— Может быть, нас не так много, но нас никто и никогда не сможет победить.

— Да, к счастью, мы не являемся большинством — толпой тупого сброда. — Граф Джаспер позвонил в колокольчик и велел слугам накрывать на стол. — Что ж, а сейчас, когда мы всё равно не в силах ничего предпринять и должны выждать какое-то время, лучше всего отвлечься от проблем и хорошенько поесть и выпить.