Варщик 2 (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 53

— Крот? Зачем?

— Если надо, я узнаю…

— Не надо! Не обязательно… Подойди!

Дуг подошёл к мастеру и уже по привычке протянул руку. Хан положил свою ладонь сверху и с помощью энергии передал Дугу слепок материи Сайлока.

Дуг и без того узнал про пацана достаточно. Посмотрел его выступление на королевской битве и до мельчайших деталей запомнил его лицо. Но слепок материи был надёжнее. Внешность можно изменить, а структуру материи — никогда… почти никогда. Дуг, как истинный охотник за головами, обладал способностью сканирования. Если знаешь — какой слепок материи искать — то ошибиться невозможно.

— Езжай туда и проверь всё сам! Если он вдруг окажется жив, а этот говнюк может… Передашь ему это…

Глава 23. Чума

Град осколков ударил по кузову и лобовому стеклу. Грузовик бросило в сторону, но Тучный удержал его дороге.

Поворот на ранчо остался позади, и Тучный подумал ехать дальше. Начальник смены постоянно твердил водителям, что их главная задача — отвезти груз. И всё же Тучный нажал на педаль тормоза.

Заскрежетали амортизаторы, зашипели подушки, многотонный грузовик остановился.

О том, чтобы подъехать к ранчо на грузовике, не шло и речи, Тучный выскочил из кабины и помчался к месту взрыва, срезая путь через поле.

С расстояния в сотню метров он различил едкий химический запах. Он неприятно щекотал ноздри и вызывал в лёгких спазмы. Ветер быстро развеял клубы чёрного дыма, но запах никуда не делся. Казалось, им пропиталась не только земля, но сам воздух вобрал в себя частички этой вони.

Четверть века Тучный прожил в диких Нейтральных землях. За то время его тело сделалось железным и выносливым, а потому он пробежал полкилометра и взобрался на холм, даже не запыхавшись. Однако дыхание сбилось от увиденного.

На подъезде к ранчо валялись чёрные внедорожники. Искорёженные кузова с обуглившейся краской. По оставленному колёсами отпечатку Тучный решил, что их отнесло метров на десять. Он повертел головой. Хотел понять, остался ли кто живой и для собственного успокоения неуверенно крикнул:

— Есть кто живой?!

Прежде Тучный видел ранчо только издалека. Раскинувшийся на холме деревянный дом с десятком окон. Сейчас его не было. Кое-где по краям сохранились основания стен, в остальном на месте дома остался котлован от взрыва и выжженная до черноты земля. Пепел и ошмётки продолжали падать с неба.

Не считая искорёженных машин, только один предмет выглядел более или менее уцелевшим на пустыре — железная коробка.

Аккуратно ступая по хрустящей земле, Тучный пошёл к ней. С расстояния в десять метров он рассмотрел её лучше. Металлический куб с длинной грани полтора метра. На одной стенке он рассмотрел правильные отверстия, на другой — окошко, из которого что-то торчало. Тучный подошёл ближе и в испуге дёрнулся, когда это что-то шевельнулось.

Сквозь подошву он чувствовал исходящий от земли жар, а к коробке так и вовсе — не подойти. Воздух рябил из-за испарений. Металл остывал и потрескивал. Тучный думал, что его обманывают глаза, но что-то в кубе шевелилось. Хотело выползти наружу? Очень похоже.

Водитель хлопнул по карману и чертовски обрадовался, что перчатки не остались в грузовике. Надел перчатки, натянул ворот майки на нос и подошёл. Спустя всего одно мгновение он взмок. Капли пота проступили по всему телу, а лёгкие отказывались дышать паром. Задержал дыхание, ухватился за торчащую из коробки конечность и потянул.

Вытащить из ящика человека, а точнее — то, что от него осталось, получилось только с четвёртого захода. Трижды Тучный отбегал к внедорожникам, чтобы отдышаться и остыть, а затем возвращался, преследуемый одной и той же мыслью: «Почему он ещё не умер?!». Впрочем, узнать человека в обугленной туше было непросто.

Вытащив беднягу из коробки, Тучный посмотрел на его лицо. Не различить. Человек походил на запечённую в углях картошку. Его покрывала толстая обугленная корка, за которой невозможно было увидеть ни одежду, ни обувь, ни черты лица.

Но оторванной двери внедорожника Тучный оттащил тело из эпицентра взрыва и замер, ужасаясь зрелищем. Оно шевелилось. Едва заметно подёргивалось и хрустело шеей. От него исходил пар и поднимался в небо плотным столбом.

— Ты в порядке? — спросил Тучный и истерично улыбнулся, поняв, как прозвучал его вопрос. Затем взял себя в руки и вспомнил, что нужно сделать. — Потерпи! Я вызову спасателей!

Тело зашевелилось чуть активнее. «Понял и обрадовался!» — подумал Тучный, вытаскивая из кармана телефон. Принялся жать по кнопкам в перчатках, но получалось плохо:

— Сейчас-сейчас! — Тучный скинул перчатки, и дело пошло на лад. — Лежи спокойно! Помощь приедет быстро!

От произошедшего в следующую секунду на затылке у Тучного зашевелились волосы. Обугленное тело изогнулось, и откуда-то изнутри прорвался голос:

— СПРЯЧЬ!

Скрипящий хрип бедолаги резанул Тучного по перепонкам. Отойдя на пару шагов, он нажал кнопку вызова, но тут же сбросил.

Родители и бывшие соплеменники Тучного часто повторяли, что он — парень с головой на плечах. Тучный и сам не считал себя глупым, а потому не повёл себя как дурак и на этот раз.

Тот нечеловеческий стон из недр обугленного тела стоил человеку невероятных усилий. Но зачем мучить и изводить себя? Если хотел показать, что живой, хватило бы и стона. В крайнем случае крикнул бы что-нибудь подходящее, например: «Помогите!». Но он сделал другое. Крикнул: «СПРЯЧЬ!». Кажется, это значило для него больше, чем всё остальное.

…….

Первое чувство, которое достигло меня, подобно лучу света в беспросветной тьме, было обоняние. Запах проник в нос, передал данные в мозг, а тот их обработал и выдал заключение — канабиноиды. Не нужно было обладать способностями, чтобы почуять запах травки, тем более он витал повсюду и часто обновлялся.

Прожив в этом мире пару-тройку месяцев, мне не только приходилось терять сознание, но и чувствовать себя на волосок от смерти. Примечательно, что каждый раз, когда тело возвращалось к жизни, чувства приходили поочерёдно. Валялся ли я на ринге, корчился ли на полу в клубе Варваров, отходил ли от взрыва гранаты во время Королевской битвы. Проходило две-три минуты, и мозг сообщал данные о твоём состоянии: где болит, что находится вокруг, чем пахнет, что случилось.

В этот раз всё было по-другому. Во-первых, я не смог открыть глаза, а значит понять — где я; во-вторых, я ничего не чувствовал, ни прикосновение поверхностей, ни боли, ни температуры; в-третьих, я ничего не помнил, включая своё имя. Всё, что у меня было, — запах. Но, что удивительно, я не только поглощал его носом, но детально знал содержание отличных от обычного воздуха веществ.

Прошло сколько-то времени. Несколько часов? Дней? Месяцев? Всё это время я следил за запахом дыма. Сначала я хотел, чтобы тот поскорее выветрился, а когда это случилось, мечтал, чтобы комната по новой наполнилась им. В отсутствии запаха дыма я нюхал другие мерзкие запахи: пот, сырость, плесень, гниющая еда, немытая кожа, крысы, насекомые. Запах жжённой травы казался глотком свежего воздуха в сравнении с ними.

К счастью, моя жизнь не закончилась на потреблении одних лишь запахов. К сожалению, стало очень больно. Боль была везде и отовсюду. Миллионы или миллиарды нейронов нервной системы со всей дури колотили в барабаны, подталкивая меня к смерти от болевого шока. Я не мог шевелиться, а потому переносил истязания в гробовом молчании и без движения.

Боль длилась бесконечно долго. Я надеялся, что в скором времени умру, но симптомы говорили об обратном. Открылись глаза.

Моим пристанищем стала тёмная комнатушка. Я не мог вращать головой, а потому видел немного. Но и того было достаточно, чтобы составить общее представление о месте. На стене висел старый ковёр; из-под побелки на потолке проступал рельеф плиты перекрытия; освещением служила пыльная пластмассовая люстра на одну лампочку; со стены свисали надорванные куски обоев. Местечко походило то ли на запущенную, то ли на заброшенную квартиру.